Оставалось сдаться и вернуться на башню, чтобы рассмотреть крышу. Пиус отметил, что отсюда была видна часть парка и даже домик Роя, если приглядеться. Мальчик решил, что попросит у господина Ривилиана круглый столик со стульями, и тогда здесь можно будет заниматься уроками. Он и девочки не любили приходить в учебную комнату, чтобы делать домашнее задание. Они часто брали тетради с собой и устраивались где-нибудь.

Разглядывая окрестности, ребята вдруг сообразили, что Элберт не знает про новый номер, они решили пройтись по отелю. Еще сегодня должен был появиться Крочик, чтобы обсудить вчерашнее приключение. Элберта снова нашли в пустом общем зале, тот согласился дождаться Крочика внизу, хотя ему не терпелось посмотреть на подарок отеля. Вечером они все сидели у Пиуса.

— Нужно еще раз серьезно подумать над стихами, — сказал Крочик, после того, как главные впечатления от путешествия были вспомнены, удивление номеру поутихло, а Пиус, Джозиз и Лилил все чаще стали обращаться к домашнему заданию (учитель решил не удивлять детей и задал беспощадное количество материала).

— Да, не очень-то мы преуспели, — согласился Пиус, отвлекшись от тетради.

— И с тоннелями, кажется, все ясно, — добавил Элберт, с любопытством заглядывая в его тетрадь.

— Хорошо бы дверь в подвал держали закрытой, а у нас был ключ, — сказала Джозиз.

— Я поговорю со Снуком, — сказал Пиус, — может, получится это устроить.

— Слушайте, а Бамбур и этот странный мастер Гамбри еще не выехали? — заинтересовалась Лил. — Я к тому, что они говорили про подземные тоннели Грамса, а мы их нашли.

Оказалось, Бамбур и мастер Гамбри действительно выехали из отеля. На следующий день Пиус спросил об этом Снука. Но разыскал он служащего по другой причине. Ему нужно было договориться, чтобы дверь в подвал закрывали, а у него оставался туда доступ. Устроить это удалось легко и даже самым лучшим образом. Он придумал нелепую историю, что постояльцы спускаются в подвал из общего зала и оставляют там какие-то коробки. Он видел это, так не лучше ли закрыть дверь, а, допустим, ему поручить иногда проверять, все ли в порядке? Мальчик рассчитывал, что служащий не станет разбираться, и угадал. Снук выслушал его, почти ни во что не вникая, только возмутился возможностью постояльцев хранить свои вещи, где им вздумается, потом попросил подождать и ушел. Через некоторое время он вернулся, покручивая ключом на пальце. И наградил Пиуса отныне званием хранителя подземелий. Еще один ключ остался у Рэни и Клайвеля, не отдавших его, но Снук пообещал, что если Пиус захочет единовластия над доступом в подвал, он выкрадет для него этот ключ. Мальчик решил, что пока это ни к чему, все равно обслуживающий персонал туда не спускается. Затем они разговорились, и он рассказал Снуку, что Патвин, похоже, как и остальные недолюбливает Валунну.

— Здравая голова, — подчеркнул Снук. — Одно родство с Карбанским Ловкачом портит его репутацию.

— Карбанским Ловкачом? Ты имеешь в виду…

— Его старшего братца. Карбанский Ловкач — пиратское прозвище, но оно распространенно иначе, переделано в Палача. Что, не слышал? Оно очень знаменито. В чем и не повезло Патвину. А на счет Валунны — понятно, что он интересовался. Я тут подслушал их разговор. Не думал передавать, но речь о том, что по ее воле ты отправился бы в какой-нибудь пансион для мальчиков за тридевять земель подальше от "Клопа".

— Что именно она говорила?

— Ты ей чем-то не угоден. Она уверяла Патвина, что для таких, как ты, существуют лучшие места, чем отели, там детей учат дисциплине и из них вырастают порядочные люди. Но Патвин сразу осек ее, сказал, что не ее дело, где и как воспитываться Пиусу, у директора есть свои прямые обязанности, для которых его наняли (он подчеркнул "наняли", а не "вас пригласили" или даже "для того вы и здесь"). Она заявила, что и беспокоится, чтобы работе отеля не мешало ничего постороннего. Тогда Патвин объяснил, что больше не хочет слышать, как Пиуса называют чем-то посторонним, а внук хозяина отеля, разумеется, будет жить под одной крышей с дедом. В общем, вырубил ее.

— Да уж.

— Он ничего. Жаль, что из-за злодея в семье вода вокруг мутнеет. Могу тебе одну историю рассказать. Давай куда-нибудь сядем, и вот еще… сходи-ка, наверное, в ресторан за сэндвичами.

Пиус сходил, и они устроились на скамейке среди закутков 2К.

— Мне это рассказал служащий, работающий дольше меня. А ему — другой, который давно уволился, но когда все произошло, был очевидцем, причем одним из немногих, потому что даже тот же старина Ривилиан, по-моему, ничего не знает. Тот первый, от которого я все узнал, Пузан, может, ты его видел, с такими мерзанькими усиками и бородкой, он мне много чего рассказывал, когда я только устроился, но теперь мы редко общаемся. История произошла много лет назад. Да я сейчас точно скажу когда. — Он задумался, высчитывая на пальцах. — Десять. Патвин уже несколько лет работал в отеле, как известно, вернувшись откуда-то с Дальнего Востока. Представь, в один дождливый вечер на пороге отеля появляется незнакомец. Он отряхивается от дождя, проходит вперед и объявляет, что его зовут Патвин, когда-то он здесь жил, а теперь услышал, что Коэлу Клопу нездоровится. Его, ясное дело, никуда не пускают и даже не тревожат господина Клопа, который действительно захворал, а к нему спускается директор отеля, сам Патвин собственной персоной. Как тебе такая история? Да, конечно, незнакомец не спорит и не доказывает, что он настоящий Патвин, на его лице отражается ужас, и он молча уходит, но есть продолжение. Через несколько дней их видят, о чем-то разговаривающих, здесь же в "Клопе". Любопытно, о чем могли болтать Патвин и человек, выдающий себя за него. Тот, кажется, угрожал ему. Такого ты точно не ожидал, вон у тебя глаза, как два блина стали.

— Всему должно быть простое объяснение, — задумался Пиус. — Неужели об этом незнакомце ничего не известно? Ты можешь еще с кем-нибудь поговорить?

— Я как-то пытался выведать что-нибудь у Рэни и Клайвеля, тогда уже работавших в отеле, но они уверяют, что ничего о том вечере не знают. Ладно, обращусь к Пузану, может, сейчас ему известно больше, хотя с этими своими усиками и бородкой он мне совсем не нравится.

— Что ж, Патвину вполне подходит роль злодея, — сказала Лил, когда их компания вновь оказалась в сборе. — Классический сюжет, где центральной фигурой является ребенок. Приятный, неподозрительный Патвин в итоге сидит и режет по ночам фотографию Пиуса на сотню маленьких частей.

— Сотню маленьких Пиусят, — произнес Крочик, и Лил засмеялась.

— Значит, он делает вид, что проявляет заботу о Пиусе? — уточнила Джозиз.

— Вот именно, — подтвердил сам Пиус. — Возможно, как и то, что он Патвин.

— Ты веришь истории? — забеспокоился Элберт.

— Ну, что-то там было.

— Что-то было, а теперь Патвин, то есть не Патвин десять лет тихо-мирно работает в отеле, — заметила Джозиз. — Ни с чем не спорю, но даже если этот человек не Патвин, он неплохо справлялся с его обязанностями.