— Что? — не понимает Диляра.

Иду к шкафчику, куда прячу разную мелочь, достаю картонную коробочку и протягиваю её Диле. Та смотрит в недоумении.

— Это… это…

— Я объясню, как пользоваться.

— Да нет, этого же не может быть…

— Ну, на всякий случай. Давай проверим. Хорошо?

Глава 58. Светлана

Диля неуверенно кивает. Я открываю коробку и инструктирую подругу, как правильно всё сделать. Много времени это не отнимет.

— Ты пока переодевайся, — велит Диля.

Я чуть не забыла об этом. Тут же скидываю с себя повседневную одежду и облачаюсь в праздничную. К этому моменту Диля возвращается и кладёт на тумбочку продолговатый пластиковый предмет, похожий на ручку.

— Ну, что там? — беспокоюсь я.

— Пока ничего… — пожимает плечами Диля.

Мы обе замираем в ожидании, когда предмет произведёт сигнал. Раздаётся тихий писк. И я, и Диля одновременно открываем рты.

— Боже… — выдыхаю я.

— Я… я… — бормочет Диля. — Я не ожидала…

Не дослушав, резко заключаю её в объятья.

— Поздравляю! Поздравляю тебя! — почти кричу со слезами на глазах.

Диляра всё ещё в шоке. Но это приятный шок. И вскоре Диля тоже едва не плачет.

— Нет-нет-нет! — бросаюсь я успокаивать. — Нельзя плакать на собственной свадьбе! Невесте не положено!

— Да ты сама хороша! — смеётся сквозь слёзы Диляра. — Да и не ты ли говорила, что всё это только формальность?

Да, она права. Я так говорила, но всё-таки согласилась на эту авантюру. Ведь свадьба на острове — это скорее просто красивая церемония и фотосессия на память. Регистрация уже была полтора месяца назад в Москве.

— Тебе тоже нельзя плакать! — поучает меня Диля. — Ты ведь тоже — невеста!

Смеюсь и утираю слёзы.

— Аж в третий раз! — шучу я.

— Главное, что жених — один и тот же!

Мы уже вместе заливаемся смехом.

И тут Диля говорит:

— А давай тебе тоже тест проведём? У тебя есть ещё один?

Краснею до кончиков ушей.

— Не надо, — серьёзно говорю я.

— Почему? Ну, просто так…

— Не надо, — отвечаю уже с нажимом.

— Боишься?.. — понимающе шепчет Диля.

— Нет… — верчу головой. — Просто… не хотела… испортить сюрприз.

— Что?!. — при виде моей улыбки Диля сначала округляет глаза, а затем бросается меня обнимать. — И ты тоже?!

— А откуда, ты думаешь, у меня с собой тесты на беременность? — снова чуть не плачу.

Я сама узнала только после того, как мы заселились в отель. Думала рассказать всем уже после нашей двойной церемонии на берегу моря. Не получилось.

Теперь Диля радуется уже за меня. Вот, оказывается, насколько у нас крепкая дружба. Сначала справили двойную свадьбу в Москве. Потом решили сделать красивую экзотическую церемонию на райских островах. А теперь мы обе беременны. И срок у нас — один и тот же.

Хотя что ж тут удивительного? Первая брачная ночь — это всё-таки особое событие. В моей жизни она уже была. Но во второй раз всё случилось ещё более волшебно. Наверно, потому результат волшебства получился так скоро.

Наши счастливые объятья прерываются настойчивым стуком в дверь.

— Вы скоро?

— Там уже всё готово!

Два мужественных голоса слышны даже здесь, за дверьми в спальни, куда немедленно входит моя нянечка с маленьким Камилем на руках.

— Так, невесты! — громко распоряжается она. — Не заставляйте ждать женихов!

— Вообще-то, они — уже мужья, — напоминаю я.

— Не выходи из роли! — требует Диля. — У нас сегодня — тоже свадьба! Просто неофициальная. Зато невероятно красивая.

Я с ней абсолютно согласна. Может, сегодня эта «поддельная» двойная свадьба даже более настоящая, чем та, что состоялась полтора месяца назад в Москве. Та свадьба была нужна больше для родственников и бюрократических вещей. А здесь…

Здесь поженятся наши души.

У нас не будет ни свидетелей, ни гостей. Только мы вчетвером: я, Алишер, Диляра и Ильдар…

Мы все вместе после стольких бед и напастей. После ссор и прощений. Теперь мы все — одна семья.

По возвращении в Москву из Казани я и Алишер узнали, что Диля дала согласие Ильдару выйти за него замуж. Оба друга помирились, чему я несказанно рада. Потому что это правильно — просить прощения и прощать, не держать зла и продолжать упорно видеть в людях добро. А оно всегда есть, даже в тех, кто совершил страшные злодеяния.

Искреннее покаяние и чистые помысли искупляют многие грехи. Это правильно, это по-людски. Всем нам главный судья — только бог.

И он даже пощадил Ильдара в награду за его искренность и самоотдачу. Вот уже полгода его болезнь находилась в стабильном состоянии. Врачи называли это чудом. Но для меня в этом смысле никаких чудес не было. Это не чудо — это прощение и благословение свыше для того, кто смог усмирить своих демонов и встал на путь истинный.

— Вы идёте?! — снова нетерпеливые голоса за дверью.

— Сейчас цветы вянуть начнут на такой жаре!

— Всё, девоньки, — ворчит нянька, — бегом под венец!

Мы с Дилей обе в белых летних платьях и сандалиях выходим из номера.

Ильдар и Алишер встречают нас. Не думала, что они настолько серьёзно отнесутся к этой затее. Но, похоже, волнуются наши женихи не меньше, чем на московской свадьбе.

Я беру под руку Алишера. Он в белой рубашке с коротким рукавом, в светлых брюках. Диля берёт под руку Ильдара. Он тоже необычайно красив и счастлив. И наверняка станет ещё счастливее, когда узнает о новости, которую для него приберегла Диля.

Да и Алишер точно обрадуется нашим обновлениям. Ведь он тоже мечтал о втором ребёнке.

Первое время нам было непросто, но мой муж старался изо всех сил. Все мы помогали восстановиться Диле. Я занималась обустройством нашей возвращённой квартиры на Старом Арбате под нужды сынишки. Жизнь постепенно наладилась.

А уж сейчас так и вовсе била целебным ключом.

Вчетвером выходим на дорожку, проложенную по пляжу к небольшой возвышенности на берегу моря. Там находится огромная цветочная арка — для двух пар. Идём вперед.

Нас дожидается церемониймейстер, который озвучит для свадебную речь. Мы снова обменяемся кольцами и супружескими клятвами. На этот раз всё очень особенное, всё только для нас.

— Согласны ли вы?.. — произносит ведущий церемонии.

— Согласна!

— Согласен!

— Согласна!

— Согласен!

— Вы можете скрепить ваш священный союз поцелуем! — объявляет церемониймейстер.

Алишер обнимает меня крепко-крепко. Рядом Ильдар обхватывает Дилю, притягивая к себе.

Горько!

И пусть нам будет горько в последний раз!