Мужчины – дураки!

Но меня теперь волнует немного другое. Отмщение.

Матвей не остановится, и меня это пугает. Хоть Артур вчера и сказал, что всё будет хорошо, я ему не верю. Ничего хорошего в нашей жизни сейчас нет. Одни интриги, проблемы. Как же я хочу вернуться на несколько дней назад, где мы весело сидим у бассейна…

– Ты – муж, – поясняю. – А там – бабушка и сестра.

Хватка на теле усиливается. Беркутов слишком нежен сегодня. Обнимает, целует в шею, ухо и обнимает за талию. На него это не похоже. Но мне нравится. Я привыкаю, чувствуя теплоту и заботу, млею в его руках и не замечаю, как ворота открываются, и на участок заезжает долгожданный автомобиль.

– Уже муж? – усмехается мне прямо в ушную раковину.

Ох, чёрт...

– Оговорочка, – смеюсь опять, краем глаза замечая, как Мила вылетает из машины, осматривается по сторонам в поисках. – Ой!

В панике отрываюсь от Беркута и быстрее спускаюсь вниз. Как так?! Я ждала их приезда так долго, вымученно и совсем не заметила из-за дурака Артура! А теперь аккуратно и быстро как могу спускаюсь по лестнице, чтобы не навернуться. Выбегаю на улицу, вижу хмурое лицо и чуть не пищу от счастья.

Взгляд сестры перемещается на меня. До этого расстроенная физиономия кардинально меняется.

– Сестрёнка!

Моя милашка летит ко мне, спотыкаясь, теряя сумку и бросаясь мне в объятия. Обнимает не крепко, голося прямо в грудь:

– Я помню-помню, ребёночек!

А-а-а, она помнит! Поэтому так крепко не обнимает!

Целую её в макушку, отрываю от себя и беру худенькое личико в ладони. Целую лоб, щёки, всё-всё. Я так рада, что с ней всё в порядке! Она снова может ходить и бегает так, словно недавно не была прикована к инвалидному креслу.

А как же она изменилась! А этот блеск в зелёных глазах! Моя девочка по-настоящему счастлива! И повзрослела. Сильно. Изменилась до жути… Кажется, краситься начала в свои двенадцать. Но стиль всё тот же. Пацанка пацанкой.

– Ну, всё-всё, хватит, заслюнявила, – отстраняется от меня и морщится. Нет, всё же не изменилась! Не любит эти телячьи нежности. – Мы хоть и девочки, но так не будем эмоционально реагировать

Я её столько времени не видела, а она!

Да, я подлая сестра, что долго не приезжала к ней. Не знала, как сказать о беременности. Да и стыдно было. Я присылала им денег, говорила по телефону, а на вопрос «когда приедешь?» отвечала, что в скором времени.

А сама так и не явилась ни разу. Причин много. Но в основном – мой страх.

– Да ну тебя, – в шутку плююсь, и пока Мила вытирает лицо от моих поцелуев, всё внимание падает на бабулю. Та стоит скромно, как всегда, улыбаясь и наблюдая за нами со стороны. Кидаюсь к ней и обнимаю изо всех сил, что у меня есть.

– Задушишь, – хрипит бабуля. Ой! Не рассчитала!

Отрываюсь от неё, врезаюсь взглядом в счастливые глаза, которые ничуть не портят морщинки рядом с ними. В свои семьдесят моя бабушка выглядит очень хорошо! Спасибо огурцам, хозяйственному мылу, которое она нахваливала, и генетике.

– Ты так с беременностью изменилась, – по-доброму отзывается, рассматривая с головы до ног. – Тебя не узнать… Краше стала.

Мне пришлось сказать ей о беременности. Не могла молчать, учитывая, что она стала что-то подозревать. Но потом всем нам придётся разочароваться...

Стоп!

Сегодня только веселье! Никаких унылых мыслей! У меня в животике растёт здоровая и маленькая девочка!

– Вы, наверное, устали? Пойдемте ужинать? – хватаю бабулю за руку. Шероховатая, сухая кожа заставляет сердце сжаться. Нужно будет купить ей хороший крем для увлажнения.

– Да-да, – кричит Мила, подпрыгивая. – Я так волновалась, что не поела перед вылетом. А там нас не накормили!

Бабушка вырывает свою руку, подбегает к сестре, даёт подзатыльник.

– Не покормили её! – возмущается, пыхтит. – Сама не стала есть красную рыбу! Нас неожиданно в бизнес-класс посадили, а она!..

Красная рыбка… А она у нас осталась? Я бы с радостью поела с майонезом и чёрным хлебом! Да только, кажется, схомячила всё с утра. В последнее время жутко тянет на рыбу. Готова съесть всё! Боюсь, что скоро поправлюсь…

– Ещё и жалуется!

– Бабушкины пирожки круче!

Я улыбаюсь, когда вижу двух родных мне людей, в шутку спорящих сейчас между собой. Не могу нарадоваться, что они здесь. Я так соскучилась по родной крови. А теперь… Надеюсь, что в ближайшее время я сделаю так, чтобы они переехали сюда. Да, для Милы это будет стресс, но… Вдруг что-то с бабушкой случится? Мила ещё маленькая, ей собой заниматься надо. Не могу так. Мне проще, и меньше головной боли.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​А мне её хватает.

Вот одна моя головная боль встречает мою семью у дверей. Как всегда, сдержан, взгляд цепкий, осматривает мою семью. Они уже знакомы, но не так близко. Артур всегда холоден, а сегодня улыбается, протягивая широкую ладонь Миле.

Она деловито её пожимает и весело произносит:

– Привет!

А ещё смущается.

Ох…

– Привет.

Мила вздрагивает, да и я сама обычно так реагирую на его чарующий голос. Мамочки… Почему я вообще об этом думаю?

– Есть хотите?

Он говорит это с каменным лицом, но я понимаю всё сразу. Ему неловко!

Меня пробивает на смех, и я поторапливаю всех к столу, совместная трапеза проходит живо, весело настолько, что я забываю обо всех проблемах.

А ещё впервые мне так не хватает воздуха, потому что, смеясь, забываю дышать!

Я давно не чувствовала себя такой живой, как сегодня.

Это идеальный вечер!

– И Макс увидел, как он у меня в телефоне записан, – Мила краснеет, рассказывая школьную историю. Есть там один мальчик в классе, и он ей нравится.

– И что? Догадался? – спрашиваю с интересом.

Она аккуратно и тихонько кивает и краснеет до кончиков ушей.

– Да. Там только тупой не поймёт…

– Ну, ничего, – бабушка поддерживающе и сочувствующе хлопает её по плечу.

Она ещё сидит пару секунд поникшая, пока, не воспылав духом, снова не выпаливает: