Тем временем преподобный Хонэн[302] в сопровождении десятка учеников возвращался из паломничества к пресветлому великому божеству храма Камо[303]. У сосны в Сагари он услышал детский плач, подошёл и увидел красивого мальчика. Преподобный Хонэн посмотрел: странно, мальчик завёрнут в одежду, рядом оставлен меч, выходит, это не простолюдин. Без сомнения, на то была божественная воля пресветлого великого божества Камо. Так он решил и возрадовался. Он взял мальчика, возвратясь из паломничества, нанял кормилицу и вырастил ребёнка. И вот мальчик подрос, преуспел в учёбе и стал послушником.

Однажды Кумагаэ-нюдо[304], взглянув на мальчика, сказал:

— Странно, но этот послушник — вылитый Ацумори, что был убит в битве при Итинотани.

Кумагаэ разразился нескончаемым потоком слёз.

Тогда послушник сказал:

— У меня нет ни отца, ни матери, меня, сироту, подобрал преподобный.

Подошёл преподобный, он хотел укорить Кумагаэ за его слова, но решил, что теперь уж до смертоубийства дело не дойдёт, и сдержался. Мальчик заплакал:

— У других детей есть отцы и матери, отчего же у меня нет ни отца, ни матери? — плакал он.

Как-то мальчик пришёл к преподобному.

— Почему у меня нет ни отца, ни матери? — он упал на землю и залился слезами.

Преподобный заплакал вместе с ним.

— Несчастный, нет у тебя никого, кого ты смог бы назвать отцом и матерью. Я, монах, воспитал тебя, сироту. Но, должно быть, ты тоскуешь о твоих отце и матери, раз так говоришь.

Мальчик, казалось, не слушал, он лежал ничком и плакал, думая о родителях. После этого он перестал есть, не пил даже кипяток, и никто не знал, что с ним делать. Так продолжалось семь дней. Об этом доложили преподобному.

Преподобный спросил:

— Может быть, кто-нибудь сумеет объяснить этот странный случай?

Заговорил Кумагаэ-нюдо:

— Возраст семи лет — время слушать проповедь. Сдаётся мне, в храме находится одна дама, аристократка лет двадцати, прекрасная внешне, облачённая в двенадцатислойные одежды, которая любит этого мальчика, но здесь много любопытных глаз, поэтому она старается не подавать вида. Убедитесь сами.

Преподобный выслушал.

— Если так, завтра же произнесу проповедь.

«Конечно, среди прихожан должна быть мать нашего послушника», — подумал преподобный.

Начали читать проповедь. Преподобный пролил слёзы, замочив рукава одежды. Немного погодя он заговорил:

— Вы, внимающие, знайте. Однажды, когда ходили к пресветлому великому божеству храма Камо, у сосны в Сагари подобрали младенца, взяли кормилицу и вырастили его. Теперь ему семь лет, и он тоскует оттого, что у него нет ни отца, ни матери. Уже семь дней он не ест, даже кипяток не пьёт, и, кажется, скоро расстанется с жизнью. Есть ли среди вас кто-нибудь, кто знает, где его родители? Конечно, если узнают, где ребёнок, может произойти страшное: завтра в Рокухаре[305] станет известно, что это потомок Тайра, его безжалостно убьют, но если он узнает о своих родителях, то погибнет без сожаления. Я прошу вас, — преподобный был не в силах сдержаться и оросил рукава слезами.

Те, кто видел и слышал это, плакали вместе с преподобным. Тем временем с левой стороны приблизилась женщина, одетая в двенадцатислойное хитоэ. У неё были иссиня-чёрные подведённые брови, вобравшие в себя алость лотоса и зелень ивы с пруда Тайи[306], глянцевые, как спелые плоды, губы, белая кожа. От неё исходил запах орхидеи и мускуса. Её можно было сравнить с красным ирисом. Облик этой женщины был прекрасен, а сердце — несравненным. Красавица подошла, взглянула на мальчика, посадила его к себе на колени и стала ласкать. Мальчик тут же закрыл глаза, казалось, он лишился чувств. Красавица безудержно зарыдала. Преподобный тоже опустился на землю и зарыдал. Спустя немного женщина заговорила:

— Вы, наверное, гадаете, кто я такая. Ацумори было тринадцать лет, мне десять, когда мы начали обмениваться записками-вестями. В супружестве мы были совсем недолго. В год Гэнряку[307] в битве при Итинотани он был убит[308], я тогда носила ребёнка. «Если родится мальчик, я хочу оставить ему прощальный подарок», — сказал он и достал меч. А потом продолжил, что если будет девочка, чтобы я преподнесла меч одиннадцатиликой Каннон, завернув его в алую накидку. Вот как всё было. Когда перерезали младенцу пуповину, я увидела, что родила сына, вылитого Ацумори. Я подумала, что мне хотелось бы всё время видеть этот прощальный подарок Ацумори, спрятать его, но ведь мальчик был потомком Тайра, а их тогда стали упорно искать, подросткам отрубали головы, маленьких детей бросали в воду, вот и пришлось мне думать о новой потере, то была радость сквозь слёзы.

Тем временем мальчик услышал грустный голос матери. Он подумал, что, конечно, это заступничество будд, богов и трёх сокровищ. Казалось, он ожил, он плакал и от печали, и от радости, и все, кто был рядом с ними, плакали.

После этого мальчик отправился к пресветлому великому божеству Камо и стал читать молитвы.

— Молю, сделай так, чтобы я мог хоть раз встретиться с моим отцом Ацумори, — просил он от всего сердца.

И вот на утренней заре по окончании срока молитв старый монах лет восьмидесяти, опираясь на палку, подошёл к изголовью послушника и сказал ему:

— Ты никогда не видел своего отца, но много думаешь о нём. Ступай теперь же в Сэтцу и ищи лагерь Икута в Кояно[309].

Такой сон привиделся мальчику, он поднялся, необыкновенно обрадованный, сказал, что должен уйти, и как только рассвело, пешком отправился в путь. Он вышел из столицы и через десять дней достиг Итинотани в Сэтцу. Вдруг полил дождь, загремел гром, засверкали молнии, мальчик дрожал от страха. То тут, то там из ударяющих о берег волн доносились стенания. Мальчика охватил ужас. Тут он увидел дорогу и небольшой храм, свет лампы был еле заметен. А вдруг это огонь какого-нибудь злого демона или духа, но может быть, ему повезёт, и там люди. Он вошёл и увидел людей с узко подведёнными бровями в ярких одеждах. Мальчик тихонько постучал.

— Позвольте спросить.

— Кто это? Ведь здесь нет людей. Кто мог сказать: «Позвольте спросить»?

Мальчик, плача, ответил:

— Я из столицы, ищу отца. Уже десять дней иду, куда глаза глядят. А сейчас пошёл дождь, темным-темно, мне некуда деться, позвольте провести здесь вечер и ночь.

— Кто же твой отец?

— Моего отца зовут Ацумори, он сын Цунэмори из рода Тайра. Он погиб в битве при Итинотани, а я думал о нём с любовью, поэтому отправился к пресветлому великому божеству Камо, и после стодневной молитвы увидел чудесный вещий