во всякой великой Революции, был силён и важен бунтарский дух анархизма. Вообще, я хочу посоветовать всем статью… (Вот не знаю, есть ли она в Интернете: я сам, при почти полном незнании английского языка, перевёл несколько текстов об анархизме – предмет моей личной гордости! Я перевёл вот эту статью, и потом её издали мои друзья и соратники, белорусские анархисты в Минске в 2004 году, небольшим тиражом самиздатским, экземпляров в 20–25. Но, если вы, в отличие от меня, пользуетесь Интернетом, посмотрите, не пожалейте времени, есть ли там эта статья в моём переводе.) Была такая замечательная американская анархистка и феминистка, поэтесса и журналистка, в начале XX века – Вольтерина де Клер. Её отец назвал дочь в честь Вольтера. Статья Вольтерины де Клер (вот эта брошюрка, смотрите) называется «Анархизм и американская традиция», можете себе записать. Это статеечка, переведённая четверть века назад вашим покорным слугой. Найти её в самиздатской версии сложно, потому что её издали белорусские анархисты буквально несколькими десятками экземпляров. Небольшая брошюрка в двадцать страниц. У меня была английская книжечка, на английском языке (может быть, она тоже есть в Интернете, я не знаю). Так вот, там она как раз показывает протоанархистские тенденции в самОй Американской революции и то, как эта революция потом фальсифицировалась и её либертарный дух вытравливался, и как она теперь подаётся в образовании («теперь» – то есть в начале XX века). Та революция буквально была объединена в школе и учебниках с Войной за независимость, растворена в ней; какие-то революционные идеи были подменены битвами и генералами и так далее.

Но что такое Американская революция? Это, во-первых, восстание колоний против центра, против метрополии. Это определённая программа, «Декларация независимости» США: «все люди имеют право на жизнь, свободу и стремление к счастью». Это право народа на восстание, это идея федерации! То есть изначально Североамериканские Соединённые штаты создаются не как централизованное государство, а как федерация федераций (общин, приходов). Идея всеобщего вооружения населения – каждый человек имеет право (одна из первых поправок в Конституции) носить оружие, то есть априорное недоверие к государству. Не только к английскому государству (вот почему это какой-то английский король будет нами руководить?), а ко всякому государству! Государство – зло. Люди имеют право сопротивляться злу. Каждый человек имеет право быть вооружённым. Даешь свободу, даешь федерацию, даёшь право на инициативу отдельной активной личности! Централизация, бюрократия, контроль над личностью, регулярная армия не должны существовать! Конечно, это ещё не совсем анархизм, но в нём много вполне анархического или потенциально анархического. И историки сделают невероятно много, чтобы заретушировать эти бунтарские, анархические тенденции в Американской революции, сведя всё к простой «Войне за независимость от Англии».

Томас Джефферсон, один из авторов «Декларации Независимости» и один из «отцов-основателей» Америки, который потом по злой иронии судьбы даже станет президентом США, напишет знаменитые строки, которые часто цитируют, и которые достойны обдумывания и запоминания, в одном из писем: «Дерево свободы надо каждые несколько лет поливать кровью тиранов и тираноборцев, устраивая новые восстания, иначе оно засохнет». (Цитирую по памяти, приблизительно, но общий смысл таков.) То есть свобода – это не что-то такое, что можно раз и навсегда получить. Как говорится в известной всем вам книжке Гёте:

«Лишь тот достоин жизни и свободы,

Кто каждый день за них идёт на бой!».

То есть этот дух упрямого отстаивания личной и коллективной свободы, дух сопротивления государству (английскому колониальному— и «своему», и всякому!), минимизация государства и попытка ослабить его и поставить под контроль общества, право каждого человека и народа сопротивляться насилию, дух федерализма, личной инициативы и отрицание централизма и казённой бюрократии – это то анархическое, что было и играло решающую роль в Американской революции. Было в ней, конечно, и разное другое (буржуазное, торгашеское, рабовладельческое), – не хочу идеализировать. Но то, что в ней можно найти определённый анархистский дух и Вольтерина де Клер сто раз права, сделав это, – безусловно.

И неслучайно одним из главных теоретиков этой революции был замечательный человек, о котором я буду говорить под занавес нашей нынешней лекции – Томас Пейн. Человек, предельно радикализировавший идеи левого революционного либерализма и республиканизма и доведший их почти до анархизма, и сыгравший выдающуюся роль в идейном оформлении революции Американской. Томас Джефферсон – тоже, но в меньшей степени. Хотя именно Джефферсон стал главным автором «Декларации Независимости». Но о Томасе Пейне чуть дальше и позже.

Это, что касается протоанархизма в Американской революции. Я не могу на ней застревать.

Но я хочу перед перерывом упомянуть ещё о двух фигурах.

Об одной фигуре мы подробно поговорим в следующий раз на лекции об Уильяме Годвине (поскольку это его главный оппонент и тот, кто побудил первого классика анархизма взяться за перо и написать «Исследование о политической справедливости»). Одна фигура – это как раз Эдмунд Бёрк, как я уже говорил в начале, будущий отец консерватизма, который в своей радикальной молодости, в 1756 году пишет странную книгу, которая называется «В защиту естественного общества», где критикует все существующие государства, власть, законы, призывает к обществу без власти, без эксплуатации и т. д. Впоследствии он, конечно, лукаво скажет, что шутил, «прикалывался», что он не мог так серьёзно говорить, когда через сорок лет он, повзрослев, станет родоначальником европейского консерватизма… Но «из песни слова не выкинешь», был у него такой анархистский период. Об Эдмунде Бёрке мы будем с вами немного говорить в следующий раз. Почему? Потому что он написал, уже став консерватором, знаменитую книжку «Размышления о революции во Франции», резко осуждавшую тотально всю французскую революцию, всё просветительство, всю подобную философию. И именно реакцией на Бёрка станет первая, по-настоящему великая анархистская книга Годвина, речь о котором у нас пойдёт в следующий раз. Поэтому о Бёрке мы ещё вспомним.

И вторая фигура – мы стремительно приближаемся к Великой французской революции, мы вступаем в эпоху Просвещения. Если брать ключевых фигур эпохи Просвещения, то Вольтер – это типичный либерал, причём либерал умеренный, англоман: «Нет – власти церкви, нет фанатизму, нет сословиям, но да – классовому неравенству, да – просвещенной монархии». Вот моё резюме позиции Вольтера и большинства главных фигур французского Просвещения. То есть Вольтер, Монтескье – это такие классические буржуазно-либеральные, умеренные либеральные мыслители. Продолжатели Локка, конституционалисты.

Руссо, как я уже сказал, противоречив и фантастичен: из него вышло нечто совершенно странное – люди были свободны в начале истории, собственности не было, собственность – это зло, цивилизация – это зло,