Карл Сноу заморгал и скосился вправо.

— И все это вы тоже сказали Сьюзи?

— Я сказал, что против Гэбриела Уайра нет никаких свидетельств. Во всяком случае, полиция их не обнаружила. Это было мне сказано с полной определенностью. Да, Алиста была в гостиничном люксе Уайра. Да, она упала на землю с его балкона. Да, она пролетела тридцать два этажа. Но чтобы попасть из пункта А в пункт Б, чтобы от этих фактов перейти к обвинению знаменитости, не говоря уже о том, чтобы довести дело до суда… — Он пожал плечами. — У меня есть еще одна дочь, и я должен о ней заботиться. Человек я небогатый. Знаете, как тяжело содержать больного ребенка? Сколько это стоит? «Снеговик» — предприятие небольшое. Да и как вы думаете, откуда взялись деньги, чтобы начать дело?

Майрон изо всех сил старался выказать понимание, и все же слова его прозвучали жестче, чем хотелось:

— Убийца вашей дочери дал?

— Вы так ничего и не поняли. Алиста мертва. Мертва — значит, мертва. И я ничего не мог для нее сделать.

— Но для Кимберли — могли.

— Да. Только это был не просто холодный расчет. Допустим, я бы не взял этих денег — и что? Уайра и след простыл, а Кимберли по-прежнему плохо. Так хоть ей уход обеспечен.

— Не обижайтесь, но это и есть холодный расчет.

— Да, наверное, со стороны так и должно показаться. Но я отец. А отец должен знать только одно: как уберечь свое дитя. Вот и все. И раз уж именно этого мне сделать не удалось, раз я отпустил дочь на концерт и не проследил… Этого не возместит ничто и никогда. — Карл замолчал и смахнул слезу с ресниц. — Ладно, вам надо было узнать, что здесь понадобилось Сьюзи. Я ответил — она хотела выяснить, считаю ли я, что Гэбриел Уайр виновен в смерти Алисты.

— А она не сказала, зачем ей это понадобилось? Ведь столько лет прошло.

— Нет. — Карл снова заморгал и отвернулся.

— Что-нибудь не так?

— Да нет, все в порядке. Наверное, надо было посоветовать ей оставить это дело. Алиста оказалась связанной с Гэбриелом Уайром, и видите, чем это закончилось.

— То есть вы хотите сказать…

— Ничего я не хочу сказать. Объявлено, что смерть наступила из-за передозировки героина. Уезжала она отсюда явно подавленной, так что не могу сказать, что меня сильно удивило это известие.

В глубине зала заплакала девочка — гостья Лорин: вроде бы кто-то по ошибке взял ее конфеты. Услышав шум, Карл Сноу поспешил к девочкам — чьим-то дочерям, девочкам, которые скоро вырастут и будут влюбляться в звезд эстрады. Но пока это время еще не наступило, пока они на дне рождения у своей сверстницы и им просто хочется мороженого и чтобы никто не перепутал коробки с конфетами.

Уин знал, как добиться немедленной встречи с Германом Эйком. Подобно Уиндзору Хорну Локвуду-первому и Уиндзору Хорну Локвуду-второму Уиндзор Хорн Локвуд-третий родился с серебряной клюшкой от гольфа во рту. Семья входила в состав первых членов гольф-клуба «Мерион» в Ардморе, неподалеку от Филадельфии. Уин был также членом «Пайн-Вэлли», еще одного гольф-клуба, чье поле издавна считается лучшим в мире (и это при том, что расположено оно по соседству с запущенным и заболоченным парком в южном Нью-Джерси), а на тот случай, если захочется сыграть в Нью-Йорке, вступил и в «Риджвуд-клуб» — рай с двадцатью семью лунками, размеченный самим Альбертом Тиллингхестом, великим строителем площадок для гольфа.

Герман Эйк, «бывший» мафиози, любил гольф больше собственных детей. Впрочем, это, может быть, гипербола, но, судя по впечатлениям, полученным во время недавнего посещения федеральной тюрьмы, уж Герман Эйк точно любил гольф больше, чем своего брата Фрэнка. Короче, Уин утром позвонил Герману по служебному телефону и пригласил в тот же день сыграть в «Риджвуде». Эйк без колебаний согласился.

Он, конечно, был не настолько наивен, чтобы думать, будто за приглашением Уина ничего не стоит, но на это ему было наплевать. Появился шанс сыграть в «Риджвуде», а это редкая удача даже для самых богатых и самых влиятельных вожаков мафии. Да ради того, чтобы пройти по одному из самых легендарных полей Тиллингхеста, он готов всех локтями растолкать, а то, пожалуй, и очертя голову в расставленную федералами ловушку броситься.

— Еще раз спасибо за приглашение, — сказал Эйк.

— Спасибо, что пришли.

Они встретились на первой дорожке, известной под названием «Восточная первая». Сотовыми телефонами здесь пользоваться запрещалось, но Уин перед выездом переговорил с Майроном и поэтому уже знал о его свидании с Карлом Сноу. Правда, что из него можно было извлечь, непонятно. Уин на время отбросил мысли по этому поводу и подошел к мячу. Он сделал глубокий вдох и со свистом послал мяч вперед на двести девяносто ярдов.

Герман Эйк, у которого размах был как у гориллы, ответил ударом поверх деревьев, но мяч ушел влево и приземлился почти у семнадцатой метки.

Герман нахмурился и укоризненно посмотрел на клюшку.

— Знаете, мне как-то пришлось увидеть, как на турнире «Барклай опен» Тигр ударил вот так же.

— Точно, — кивнул Уин, — вы с Тигром прямо на одно лицо.

Герман Эйк улыбнулся, обнажив устрашающе заостренные зубы. Приближаясь к восьмидесяти, он тем не менее носил ярко-желтую куртку для гольфа марки «Найк драй-фит» и, следуя последней, хоть и считавшейся в кругу гольфистов дурным тоном моде, светлые расклешенные брюки с широким черным ремнем с серебряной пряжкой величиной с колесный диск.

Эйк запросил маллиган[29]— что вообще-то считается перебором и чего сам Уин никогда не делал, будучи чьим-то гостем — и установил на базе новый мяч.

— Позвольте кое о чем попросить вас, Уин.

— Сделайте одолжение.

— Как вам, возможно, известно, человек я немолодой. — Эйк снова улыбнулся. Он хотел походить на доброго дедушку, но с такой челюстью больше напоминал лемура. Загар у него был скорее рыжий, чем коричневый, а цвет волос отдавал тем особенным оттенком седины, какой можно приобрести только за деньги, — короче, он носил шикарный парик. Лицо было в морщинках и какое-то совершенно застывшее.

Подтяжки. Многократные. Кожа слишком гладкая, слишком лоснящаяся, что придавало сходство с манекеном, какой могла бы сделать на досуге мадам Тюссо. Выдавала шея. Тощая шея, на которой кожа висела мешками, как мошонка.

— Да, я в курсе, — подтвердил Уин.

— Вам также, возможно, известно, что я руковожу большим количеством разнообразных легальных предприятий.

Если вам находят нужным сказать, что предприятия «легальные», можете быть уверены, что скорее всего они таковыми не являются.

Уин неопределенно хмыкнул.

— Так вот я и думаю: может, вы порекомендуете меня в члены этого клуба? — сказал Герман Эйк. — Ваше имя и ваши связи сильно облегчили бы мне доступ.