Когда мы вернулись на Землю, многие спрашивали, все ли прошло так, как мы планировали. Правда состоит в том, что ничего не получилось так, как мы планировали, но все отклонения от плана были в тех пределах, к которым мы были готовы. Один из главных уроков, который я извлек из экспедиции STS-74, состоял в том, что не стоит полагать, что все знаешь, и не стоить пытаться быть готовым ко всему. Еще один урок, по крайней мере для меня: если ты новичок, то стремиться быть «нулем» — это отличная стратегия игры. У меня были скромные цели — выполнить свои обязанности наилучшим образом, не отвлекать и не создавать проблем другим членам команды. Своих целей я достиг.

Если вы наименее опытный человек на новом месте, то не время красоваться и хвастаться. Ведь вы еще даже не знаете, что именно вы не знаете — и независимо от ваших способностей, вашего опыта и уровня вашего авторитета, совершенно точно найдется что-то, чего вы еще не знаете.

* * *

В 2001 г. состоялась моя вторая экспедиция в космос, мой первый визит на МКС. Вскоре после того, как мы состыковались с МКС, главные компьютеры, управляющие станцией, вышли из строя. Оказалось, что в компьютерах был внутренний дефект, ошибка, которая привела к тому, что они начали перезаписывать свои жесткие диски. Это означало, что во всех смыслах станция была мертва: она не могла контролировать свое положение, управлять антеннами, запускать диагностические тесты — ничего не работало, и наземные службы могли лишь поддерживать со станцией связь. Если бы у нас не было пристыкованного шаттла, готового к управлению всеми системами станции, у нас возникли бы серьезные проблемы. К счастью, мы могли использовать оборудование связи шаттла и его двигатели, и у нас все еще был запас кислорода, пищи и воды, так что экипаж просто продолжал работать над возникшей проблемой.

Но так как компьютеры не работали, большая часть запланированных работ была теперь невыполнима, и нам пришлось закончить рабочий день с незавершенными задачами. Мы с коллегой по команде Скоттом Паразински были новичками на станции и с учетом нашего ограниченного набора навыков могли сделать не так много, чтобы помочь решить проблему с компьютерами. Мы обратились к Юрию Усачеву, на тот момент командиру экипажа, и спросили: «Чем мы можем сейчас помочь? В каком деле мы можем быть максимально полезными?» Он сказал, что будет очень признателен, если мы проведем инвентаризацию каждого шкафчика в российском грузовом отсеке станции. Это довольно большой модуль, заставленный шкафами, так что мы просто пошли с одного конца отсека и начали составлять каталог всего, что было в этих шкафах. Это напоминало наведение порядка в собственной кладовке: занятие полезное, но очень трудоемкое и бесславное. Мы потратили несколько часов, и было совершенно очевидно, что это задание из тех, на которые у двоих членов экипажа никогда не нашлось бы времени в расписании, если бы МКС была полностью работоспособна. Мы шутили и старались работать весело, и когда закончили, чувствовали удовлетворение. Мы принесли немного пользы в ситуации, когда могли бы просто не довести ни одного дела до конца.

Позже, во время той же экспедиции, после того, как компьютерные проблемы были решены, со мной произошла похожая ситуация. Мы устанавливали видеокамеру для общения с прессой, но видеосигнал не доходил до наземного оборудования. Кому-то нужно было, начав с одного конца, распутать все кабели и проверить каждый из них. Я подумал: «Может быть, и это я сделаю». И конечно, несмотря на то, что мы еще утром проверили все кабели, оказалось, что два из трех были повреждены, так что я взял другие, на скорую руку все соединил, щелкнул выключателем, и все заработало. Наверное, это не круто, оказаться кабельщиком, но я был рад, что решил проблему и мы смогли выполнить наше обещание и передать видео на Землю.

В некотором смысле кажется неправильным об этом даже упоминать, и до поры до времени я и не вспоминал об этом, потому что знал, что каждый на станции делал подобные незапланированные и ненавязчиво полезные вещи. Все мы чинили туалет в космосе (он регулярно ломался). Все мы вытирали варенье со стен (оно имеет особенность улетать с вашего тоста и размазываться повсюду). На МКС нужно быть готовым добровольно и с радостью браться за любую работу, начиная с той, которая у всех на виду, и заканчивая какой-нибудь заменой кабеля антенны, просто потому, что больше эту работу сделать некому.

Но если вы уверены в своих способностях и чувстве собственного достоинства, для вас практически не важно, управляете ли вы кораблем, стоя за штурвалом, или гребете на веслах. Ваше эго не пострадает от того, что вас попросят помыть туалет или распаковать чьи-то носки. На самом деле вы даже можете получать удовольствие от подобной работы, если вы уверены, что таким образом вносите свой вклад в общий результат экспедиции.

И все же я простой человек. Мне нравится признание, и мне нравится чувствовать, что другие считают меня полезным и видят во мне «плюс одного». Именно поэтому, когда в декабре 2012 г. мы приближались к МКС, я постоянно напоминал себе, что, как только мы окажемся внутри, нужно стремиться быть «нулем». Там, дома, мое назначение, в результате которого я стал первым канадцем, возглавившим экипаж МКС, было важным событием. Здесь же, на станции уже был кое-кто главный: Кевин Форд, который продолжит командовать экипажем МКС, пока через 10 недель не покинет этот пост и не передаст его мне. Он и его экипаж полностью адаптировались к жизни на МКС и успешно управляли станцией в течение нескольких недель до того, как мы там появились.

Моя благоразумная стратегия заключалась в том, чтобы ничего не испортить и не ухудшить. Я был уверен, что время от времени смогу сделать что-то полезное и принять авторитетное решение, но нет никакой нужды в том, чтобы это произошло в первые же часы или даже в первую неделю моего пребывания на станции. Если я ворвусь на станцию с целью оставить свой след, мне, вероятно, удастся это сделать — но только не так, как мне бы этого хотелось.

В моей двадцатилетней карьере астронавта я никогда не чувствовал себя ближе к тому, чтобы быть «плюс первым». И я знал, что лучшее, что могу сделать для того, чтобы мой экипаж воспринимал меня именно так, — это продолжать делать то, что всегда мне помогало — стремиться быть никем.

Международная космическая станция — это космический корабль весом 400 т и размером с футбольный стадион, увешанный солнечными панелями площадью целых 4 км2. Внутри станции места для жизни больше, чем в доме с пятью спальнями. Она настолько огромная, с таким большим количеством отдельных модулей, что можно весь день ходить по станции, но так и не встретить никого из членов экипажа. МКС — это впечатляющий международный проект, гигантский результат сотрудничества в космосе. Когда мы состыковались с ней в декабре 2012 г., настроение внутри нашего скромного космического корабля было близко к преждевременному восторгу. Все потенциальные препятствия были преодолены. Нам, немытым и голодным, жутко хотелось выбраться из нашего заточения, вытянуть конечности и осмотреть наш впечатляющий новый дом.

Но не все так быстро. Чтобы открыть люк, всегда требуется больше времени, чем хотелось бы: в нашем случае два с половиной часа, поскольку сначала нужно было убедиться, что в результате стыковки «Союз» не получил никаких повреждений. Наш корабль столкнулся со станцией с приемлемой силой и скоростью; нужно было проверить все уплотнения и удостовериться в том, что нет даже слабых утечек. Только после того, как мы убедились в отсутствии повреждений, мы могли сменить наши скафандры «Сокол» на обычные голубые скафандры. Как у всей российской космической одежды, к штанинам этих комбинезонов были пришиты ремни, которые надевались на ступню и натягивали штанину вниз. Эти ремни нужны, чтобы штанины не задирались в невесомости. Наконец мы были готовы.