о войне, раскрыла ее посередине и прочитала первую фразу: «Рота накапливалась для атаки. Склон оврага был глинистым, осклизлым…»

Марина закрыла книгу, подошла к зеркалу и долго смотрела на свое отражение. «Действительно Ирка права. Дура я, дура, – подумала она, – куда лечу, куда валюсь? Уехал, прислал телеграмму, и все. Борис даже из Парижа звонил. А он не мог». И вдруг в памяти всплыла летящая по улице машина, падающий Вадим, пожилой человек, раненный ножом. Она вновь услышала выстрелы и грохот бьющихся «жигулей». И ей стало страшно. Страшно, как никогда раньше. Зазвонил телефон.

– Да.

– Это я.

– Это ты, Орлов?

– Да, милая.

– Приезжай.

– Не могу.

– Тогда я приеду к тебе.

– Невозможно.

– Работа?

– Да.

– Ты где?

– В кабинете.

– Будешь там всю ночь?

– Наверное.

– Можно позвонить тебе?

– Нужно.

Внезапно в трубке Марина услышала длинный пронзительный звонок.

– Извини.

Вадим повесил трубку.

Суханов поднялся на второй этаж и остановился у квартиры Кудина. На лестничной площадке полумрак создавал иллюзию безопасности. Он несколько часов проходил по Москве, устал. Звонил без конца Наташе, но телефон ее не отвечал. Он оказался один в родном городе. И любимый им город внезапно стал чужим. Он не принимал его такого, каким он был сейчас. И во всем этом городе жил один лишь человек, который мог понять Валентина. Прежде чем войти в подъезд, он посмотрел на окна квартиры Кудина, они теплились добрым огнем. За ними жил его друг. Так чего же ты ждешь? Дави на звонок. В этом доме тебя примут и простят.

Суханов нажал на кнопку. Дверь открылась сразу, словно его ждали. На пороге стоял Олег.

– Валя? Заходи, – сказал он просто, словно они только что расстались.

Суханов шагнул в прихожую. Они обнялись.

– Проходи, – сказал Олег, – я один дома.

В коридоре стоял специфический запах старых московских квартир. Он был настолько знаком Валентину, что глазам сразу стало горячо. Суханов вспомнил дом и запах этот вспомнил, он был особенно ощутим, когда он возвращался в детстве домой с дачи. Тогда он тоже жил в этом доме на Грузинском Валу. Квартиру на Серафимовича отец получил в конце пятидесятых годов. В этом дворе прошло детство Вальки Суханова. И разве он мог подумать, что придется явиться сюда беглым зэком?

– Ты будешь есть? – спросил Кудин.

– Буду, Олег.

– А выпить хочешь?

– Нет. Мне сейчас нельзя пить.

Олег на кухне жарил яичницу с салом, запах ее был восхитителен для Суханова. Он сидел на табуретке, сделанной из автомобильного кресла, прислонясь плечом к стене, и дремал. Кудин с острой жалостью посмотрел на него. Как же ему хотелось помочь Вале Суханову, и он знал, как это сделать. Он, Олег Кудин, по кличке Чума. Потом они ели яичницу и пили чай, а после закурили.

– Давай, – сказал Кудин, – говори, зачем пожаловал.

Ах, каким неопытным был Суханов, даже это не насторожило его. А может быть, он прислушивался только к себе? К тому, что жило внутри его, к своему горю и боли.

– Я любил женщину, Олег, из-за нее я взял на себя ограбление дачи Муравьева, из-за нее я пошел в лагерь. А она оказалась…

– Сукой она оказалась, Валя, ведь и меня три дня крутили по этому делу. Они подкинули туда мои документы.

– Как! – Суханов вскочил.

– А так, Валек. А ты прикрыл их. Что теперь?

– Поехали к ней, я хочу взять ее и отвезти в милицию.

– Потом что?

– Потом поеду в лагерь, отбывать срок.

Кудин внимательно посмотрел на Суханова. Он думал о том, смог бы он решиться на такой шаг.

– Хорошо, только позвоним моему другу, у него машина.

– Надежный парень?

– Мой друг.

– Учти, там могут оказаться опасные люди.

– Он крутой парень.

– Звони.

Зазвонил телефон, и Крылов поднял трубку.

– Крылов.

– Подъезжай к моему дому, – сказал Олег Кудин.

– Он повезет нас?

– Да. Он хочет сдать ее в милицию.

Саша положил трубку и повернулся к Вадиму.

– Кудин? – спросил Вадим.

– Да, товарищ подполковник. Суханов хочет ехать к этой даме и привезти ее в милицию.

– Поезжай. Ее дом под контролем, но очень важно, чтобы именно Суханов привез ее к нам. Если что, Саша, там будут Чумаков и Мусатов. Помни, клиенты наши опасны до крайности. Оружие применяй, судя по обстановке. Ребят сдерживай. И упаси бог, если ее Суханов ударит.

– Есть.

У дома Кудина Саша увидел знакомые «жигули». Один из инспекторов стоял у подъезда.

– Ты куда? – спросил он Крылова.

– Туда.

– Будешь брать?

– Нет. Поедете за нами, только аккуратно.

– Команды не было.

– Сейчас получишь.

Крылов быстро взбежал по ступенькам, позвонил. Дверь открылась, и он увидел Суханова.

– Знакомьтесь, – сказал Кудин.

– Валентин.

– Александр. Поехали, ребята?

– Поедем, – ответил Кудин, – я тебе все по дороге объясню.

Они ехали по пустой Москве, Суханов молчал, а Кудин пересказывал Крылову знакомую историю. Тот кивал, поддакивал, возмущался, всем своим видом показывая искреннюю заинтересованность в происходящем. Не доезжая Театра имени Вахтангова, они въехали в переулок и остановились у большого старого дома.

– Ты, Валя, ее окна знаешь? – спросил Крылов.

– Конечно.

– Горят?

– Нет.

– Пойдем позвоним.

Они вошли в автоматную будку, набрали номер 241-78-74. Телефон молчал.

– Будем ждать.

– А вдруг она в отпуске? – спросил Кудин. – У Вальки каждая минута на счету.

– Будем ждать, – твердо сказал Саша и нажал на локоть Кудина.

Он уже знал, что Наталья Васильевна Кольцова находится в Москве, что она подала документы на вступление в брак с бельгийским подданным Альбертом Корнье, вицедиректором посреднической фирмы из Антверпена.

Они ждали, а время шло и шло. И каждый из троих думал о своем. Правда, Саша трижды звонил жене, успокаивал ее, но на это никто не обратил внимания. Только Кудин ехидно поинтересовался, почему он его не позвал на свадьбу.

Шло время. Окна были темны, и телефон глух.

Наконец, когда начало светать, в переулок ворвался «ситроен», приземистый и дорогой. Он, качнувшись на рессорах, остановился у подъезда. Дверь распахнулась, и вышла Наташа. Все замерло, и сердце покатилось куда-то. И сразу стал слабым Валентин Суханов, увидев в полумраке улицы знакомый силуэт.

– Иди, – сказал Кудин, – иди, Валя.

Наташа что-то говорила по-французски, прощаясь с водителем, наклонясь к окну машины. Машина рванулась, она послала ей вслед воздушный поцелуй. А когда обернулась… она увидела Суханова. Он стоял в шаге от нее. Стоял спокойно, засунув руки в карманы брюк.

– Нет! – прошептала она и сделала шаг назад.

Суханов стоял и улыбался, но она увидела, как много прячется за этой улыбкой.

– Нет, – крикнула она и шагнула назад.

– Стой, сука, – сказал человек