Ясный взор посетительницы продемонстрировал полное понимание.

– О, конечно, конечно! Мы готовы предоставить вам доказательства. Надеюсь, они будут достаточно убедительны.

«Если она сейчас спросит: „Сколько?“ – ничего не поделаешь, придется прекратить столь приятное знакомство. Это будет уж слишком отдавать провокацией. Хотя эта малютка не похожа на сексота, но осторожность – превыше всего! Тем более что адвокат Карапетяна очень недвусмысленно намекнул, что его клиент тоже не прочь предоставить убедительные доказательства...»

– Я, конечно, не адвокат, Эдуард Михайлович. И вообще, я не представляю интересы Мамедова, а только свои собственные... – Женщина выдержала многозначительную паузу. – Но я тоже заинтересованная сторона, и хотела бы участвовать в диалоге, который поможет суду найти истину. Если бы вы только подсказали – как...

«Приятно иметь дело с умным человеком,» – подумал судья.

Тут на глаза ему попалась маленькая бумажка из конверта, принесенного той, первой женщиной, она все еще лежала на его рабочем столе поверх прочих бумаг. Колчин почувствовал тягу к экспромту. В самом деле, почему бы нет? По сравнению с ожидаемыми доходами от ночного клуба «для элиты» – это сущая безделица... Эдуард Михайлович как бы невзначай взял записку в руки и словно невзначай, играючи, развернул так, чтобы посетительница могла видеть нарисованную на ней внушительную цифру.

Заметив, как расширяются и без того огромные прекрасные глаза Мариночки, Колчин вспомнил собственное недавнее смятение и усмехнулся в душе. Ну конечно, она тоже подумала про доллары! Кому нынче придет в голову мыслить в рублях?

Судья не спеша положил бумажку перед собою, подрисовал рядом с последним нулем маленькую буквочку «р» и опять, как бы между прочим, продемонстрировал женщине.

«Сударушка» сразу повеселела. Она смущенно припудрила носик и даже улыбнулась.

– Вы очень славный, Эдуард Михайлович. Надеюсь, мы с вами подружимся... Я позвоню завтра утром.

– Лучше до девяти – вот по этому телефону, – судья протянул ей свою визитку.

Карточка исчезла в сумочке из крокодиловой кожи. Женщина поднялась, собираясь уходить. Внезапно она покачнулась и схватилась за сердце. Сумка шлепнулась на пол, а посетительница, в один миг побледневшая, – обратно в кресло.

– Ради Бога, что с вами, Мариночка?!

– О-о... Что-то в сердце кольнуло. Все эти переживания... Пожалуйста... Не найдется ли у вас какой-нибудь таблетки?

– Разумеется, разумеется! Не волнуйтесь, выпейте водички, вот... Сейчас мы что-нибудь отыщем.

В приемной, в аптечке, кажется, имелся валидол. Извинившись, Колчин выскочил за дверь.

Когда через две или три минуты судья с пригоршней таблеток в руке стремился обратно в кабинет, он услышал, как порывом ветра распахнуло плохо прикрытую форточку, и посетительница вскрикнула от неожиданности. Оказавшись на пороге, Эдуард Михайлович увидел, что ветер наделал у него на столе беспорядок. Несколько деловых бумаг даже рассыпались по полу. «Золотая рыбка» все так же сидела в кресле, прижав руки к груди.

– Ах, как я испугалась! Такой сильный порыв... Я помогу вам все это собрать.

– Что вы, что вы! Я сам все подберу, – судья замахал руками. – Вот таблетка. Вам надо посидеть, а еще лучше прилечь. В приемной есть диванчик, я провожу...

– Нет-нет, спасибо! – Мариночка положила валидол под язык и слабо улыбнулась. – Мне уже лучше. Благодарю вас, Эдуард Михайлович, вы были очень добры. Мне пора.

– Могу вас подвезти, я на машине!

– Спасибо, я тоже на машине. Меня ждут. До завтра, Эдуард Михайлович.

В самом радужном настроении судья подбирал с пола разлетевшиеся бумажки. И не обратил внимания, что одной не хватает. Той самой, с пятью нулями, которую он украдкой показывал просительнице. Признаться, это был гениальный экспромт Мелешкиной-Ребрицкой.

Зато в судейском кабинете появилось нечто новое, чего не было до прихода посетительницы. Оно было такое маленькое, что легко уместилось в щели массивной дубовой тумбы стола, под крышкой...

Но об этом бедный Эдуард Михайлович и подавно не догадывался.

Писк сотового телефона застал Ашота Карапетяна в машине. Он скривился, будто от зубной боли, и взглянул на часы: кто-то уже соскучился по Ашоту! Часы показывали десять тридцать пять – естественно, утра. Сегодня ночью Ашот крепко перебрал в клубе, по причине чего ехал к себе в офис позже, чем обычно.

– А-а?.. – Это, вероятно, означало «алло».

– Привет, Ашот. Не бросай трубку, для тебя есть интересная информация.

– Это кто-о?

– Неважно. Твой доброжелатель. Слушай внимательно, речь идет о твоем иске против Рафика Мамедова.

Карапетян засопел в трубку.

– Ну-у?!

– Так вот, дело твое труба, Ашот! Твоим адвокатам не оттяпать тот клочок земли за стадионом «Авангард». Мамедов доказал, что он будет покруче тебя. Он купил судью Колчина. Считай, решение суда уже готово, и оно – не в твою пользу!

– Шутишь, да-а? Это я купил судью. Я, а не Мамед, ты, козел! Да пошел ты...

Однако какое-то седьмое чувство заставило Карапетяна остаться на связи.

– Ты-то купил, да азер больше дал! – заторопилась трубка. – Я хотел тебе помочь, но если тебе приятно оставаться в дураках – пожалуйста! Это твое дело. Но если хочешь убедиться, что я не шучу, – такая возможность есть. Подъезжай к двенадцати часам к телефонной будке, что напротив Центрального суда, около входа в парк. Представляешь себе это местечко?

– Ну-у?

– Телефон там давно не работает, но если ты снимешь трубку и подождешь маленько, то услышишь, как судья Колчин договаривается с людьми Мамедова о передаче взятки. Я устроил это специально для тебя. Алло!.. Ты слушаешь?

– Ах, козел! Собака бешеный, шакал! Он у меня землю жрать будет... Слушай, ты кто, а? Почему позвонил, а? Деньги хочешь, да? Откуда про судью знаешь?

– Слишком много вопросов, Ашот. Придет время – все узнаешь. Денег мне твоих не надо. Считай, что у меня на судью свой зуб. Так что теперь, получается, у нас с тобой общий интерес! Я помогу тебе, а ты – мне.

– Ну-у? – насторожился Карапетян.

– Можешь до двенадцати дня собрать полмиллиона рублей?

– Сколько будет в баксах?

– Сорок тысяч.

– Это не вопрос. А зачем? Ты же сказал, деньги не хочешь.

– Да это не мне! И не насовсем – на время. Деньги нужны как наживка для судьи, понимаешь? У меня есть один план, он должен сработать. Сорок тысяч долларов привезешь с собой и оставишь в этой самой телефонной будке, я их заберу. А вечером получишь обратно все до цента, можешь не сомневаться!