— Я сделал это для твоего же блага, — предсказуемо заявил он.

— Ой, не надо! Ты сделал это потому, что не мог со мной справиться, а это недопустимо для могущественного повелителя всех вампиров.

Его изящные ноздри возмущенно раздулись.

— Я боялся, что твоя тяга к семье победит здравый смысл. И оказался прав. — В свете неяркой лампы он выглядел настоящим древним королем. Древним королем с клыками и такими сверхъестественными способностями силы, что позади нее качались занавески. — Ты бросилась прямо навстречу опасности.

Дарси гордо подняла голову. Она не даст себя запугать.

— Я ушла не просто потому, что хотела узнать правду о моей семье. — Она обвиняюще указала на него пальцем. — Я ушла потому, что ты меня предал.

— Я… — Он резко замолчал. Его сила снова вихрем пронеслась по комнате. Несмотря на всю свою решимость, Дарси почувствовала, что делает быстрый шаг назад. Ладно, она все-таки немного испугалась. — Ты права.

Она заморгала:

— Правда?

— Да. — Сжав руки в кулаки, Стикс устремил на нее свой темный завораживающий взгляд. — Я был готов пойти на все, чтобы удержать тебя.

Дарси вдруг почувствовала, что ей трудно дышать.

— Потому что я нужна тебе для переговоров с оборотнями?

— Нет.

— Потому что ты боишься, что я окажусь опасной для твоих вампиров?

— Нет.

— Потому что…

Она тихо пискнула: Стикс неожиданно оказался прямо перед ней и, схватив ее в объятия, крепко прижал к груди.

— Вот почему! — прошептал он и приник к ее губам.

Дарси вцепилась ему в плечи, чувствуя, что слабеют колени. Проклятие! Как ей злиться на него, когда он целует ее так, словно без нее погибнет?

Он снова и снова припадал к ее губам, а потом проложил дорожку жадных ласк по ее лицу. Дарси тихо застонала: ее тело захлестнуло обжигающее наслаждение. В его прикосновениях было волшебство, которому она не могла сопротивляться. Наконец он неохотно отстранился и устремил на нее взгляд, полный такой открытой ранимости, что у нее чуть не разорвалось сердце.

— Дарси, никогда не убегай от меня. Мне невыносима мысль о том, что я лишусь возможности снова держать тебя в объятиях.

Он снова опустил голову, словно намереваясь еще раз затуманить ее мысли своими поцелуями, но у Дарси внезапно нашлись силы, о которых она даже не подозревала: она решительно прижала ладони к его груди.

— Стикс, подожди! — приказала она и почему-то не удивилась, когда он замер и настороженно посмотрел на нее. — Я хочу, чтобы ты четко усвоил: я не допущу, чтобы мной манипулировали. Я не безмозглая кукла, которой ты можешь командовать, как тебе вздумается.

Его ладонь нежно легла ей на щеку.

— Мне не нужна безмозглая кукла, ангел, но для меня это очень трудно. — По его прекрасным чертам пробежала ироническая улыбка. — Я привык отдавать приказы, которые выполняются без разговоров.

Ну еще бы!

— Но ты ведь не можешь отдавать приказы всем вокруг! — заявила Дарси.

— Обычно могу.

Она отрывисто хохотнула:

— Похоже, ты выбирал себе довольно жалких подруг, если они всегда позволяли тебе поступать так, как вздумается.

— Подруг? — Он чуть сдвинул брови. — Вампир находит себе пару только однажды — и навечно.

Ее сердце болезненно стукнуло.

Каково это — стать парой этому вампиру? Получить его бесконечную преданность? Всегда ощущать его ласки?

Дарси поспешно прогнала эти опасные мысли.

Запретив своим пальцам скользить по рельефным мышцам его рук, она глубоко вздохнула и моментально пожалела об этом.

Господи, как же от него приятно пахнет!

Запах, состоящий из чистого тела, мужской сущности и экзотического вампирства.

— Но ведь ты и до этого с кем-то встречался?

— В том смысле, который ты имеешь в виду, — нет. Я изредка брал кого-нибудь в любовницы, но они были просто мимолетным интересом. Вампиры редко вступают в какие-то отношения.

Его нежная ласка вызвала у Дарси сладкую дрожь.

— Наверное, вам очень одиноко.

— У нас нет той потребности в привязанностях, которая характерна для смертных.

— Значит, я — мимолетный интерес?

Он на секунду прикрыл глаза, словно для того, чтобы справиться с резким взрывом эмоций.

— Боги свидетели; в моем интересе к тебе нет ничего мимолетного, ангел! — ответил он, пронзая Дарси почти гневным взглядом. — Ты очаровала, околдовала и одурманила меня. Я не знал ни минуты покоя с того мгновения, как увидел тебя за стойкой бара.

— Ничего удивительного, — проворчала она. — Думаю, что похищение женщины должно было смутить любого вампира.

Он недоуменно нахмурился:

— Вообще-то вампиры очень часто похищают смертных, женщин. Я сам никогда этого не делал, но многим моим братьям эта игра доставляет удовольствие.

Дарси поморщилась:

— Ладно, не будем.

Он нетерпеливо тряхнул головой:

— Ты меня смущаешь не из-за похищения.

— Тогда почему?

— Потому что ты…

Когда Стикс замолчал, Дарси выгнула бровь:

— Я — что?

Он молчал так долго, что Дарси уже подумала, что он вообще откажется ответить на ее вопрос. Но Стикс с явной неохотой заставил себя завершить признание:

— Ты заставляешь меня чувствовать.

Она непонимающе заморгала.

— Боюсь, что это — чересчур широкое заявление, Стикс.

Он тихо зашипел, и пальцы, обхватывающие ее щеку, сжались.

— Из-за тебя я испытываю счастье, ярость, страсть и ужас. Я не привык к этим ощущениям.

«Вот и хорошо!» — с эгоистичным удовлетворением подумала она. Было бы чудовищной несправедливостью, если бы страдать приходилось ей одной.

— И… — подтолкнула она его на продолжение.

— И мне они не очень нравятся, — процедил он сквозь зубы. — Они меня тревожат.

— Стикс, эмоции — это не то, что тебе нравится или не нравится, — негромко сказала она. — Они просто есть.

— Я начинаю это понимать, — проговорил он. — А еще я обнаружил, что есть такие чувства, которые я предпочитаю остальным.

У Дарси пересохло во рту, а сердце вдруг резко ударило в ребра. Господи, она прекрасно поняла, какие именно чувства он имел в виду!

У нее невольно вырвался тихий звук — нечто среднее между стоном и вздохом. Она сама точно не знала, что он означает.