Мэтт еще слышит, как Микки взывает о помощи, но ее голос удаляется все дальше и дальше.

Он начинает сражаться с удвоенной энергией, с безжалостностью, которая никогда прежде не была ему свойственна. Ломаются кости, падают тела. Мэтт прыгает, отбивается руками и ногами, вспоминая свои тренировки. Годы, когда он бегал, дрался, учился под руководством Стика.

Все, что он тогда узнал, теперь возвращается к нему. Он полностью сосредоточен.

Бой заканчивается через пять минут после того, как начался. Теперь вокруг Мэтта кольцо из дрожащих стонущих тел.

Прихрамывая, Мэтт выходит из столовой, оценивая собственные травмы. Глупо было драться в таком тесном помещении. Нужно было выманить противников на улицу или хотя бы вырваться из окружения.

Что ж, что сделано – то сделано. Урок ему на будущее.

Мэтт хочет как можно скорее освободить Микки, но сначала он должен сделать кое-что еще. Он прислушивается в поисках стука испуганных сердец. Он не может бросить здесь этих людей. Теперь, когда секретность нарушена, гангстеры наверняка перевезут их в другое место, а может, и убьют.

Не мешкая, Мэтт направляется на звук, попутно обезвреживая еще пару охранников. Он больше не ограждает свой разум стеной, пропуская через себя все звуки и ощущения. Он не борется с ними, как делал в детстве, в больнице, а принимает их и берет под свой контроль. Наконец Мэтт находит нужную дверь с тяжелым навесным замком. Он вышибает ее пинком и тут же чувствует, что сердца находящихся внутри людей заколотились быстрее. Мэтт останавливается. Вперед ведет длинный коридор, на стенах через каждые десять метров – лампочки без плафонов, закрытые лишь решетками.

На полке у входа Мэтт находит связку ключей. Один за другим он проверяет их на замке ближайшей двери, пока не находит нужный. Переведя дух, Мэтт распахивает массивную дверь перед собой.

Перед ним комнатка два на два метра, похожая на тюремную камеру. На полу, сжавшись от страха, сгрудились десять детей и двое взрослых.

Мэтт успокаивающим жестом поднимает вверх руки.

– Я вас не трону, – говорит он и обращается к одной из взрослых, женщине лет двадцати-тридцати. – Другие камеры тоже битком набиты?

Женщина кивает. Мэтт готов скрежетать зубами от гнева. Даже после тяжелого боя его мускулы напряжены и никак не могу расслабиться. Он передает связку ключей женщине.

– Освободите всех. Подождите двадцать минут, потом бегите. Вы на территории доков у реки Гудзон.

– А как же охрана? – шепчет женщина.

– Ее не будет, – отвечает Мэтт.

Спустя двадцать три минуты из одного из пакгаузов на мороз выходит растрепанный, окровавленный человек. Все его тело окутано облаком пара, будто бы в него вцепились призраки только что поверженных им врагов. В полубессознательном состоянии, почти ничего не соображая, он вываливается из дверей пакгауза.

Одно он знает наверняка – он справился. Разобрался со всеми охранниками. После сорока он сбился со счета, но твердо уверен, что их было гораздо больше.

Он ковыляет в сторону доков. Надо как можно скорее убраться отсюда.

Найти Микки. Спасти ее.

Он падает на колени. Пытается встать, но валится лицом в снег

Адская Кухня

Сейчас

Со временем боль становится лишь системой подсчета очков, постоянным напоминанием о том, скольким людям ты перешел дорогу.

Сегодня Мэтт Мёрдок перешел дорогу многим.

Поморщившись, он переворачивается на другой бок. Левая щека едва не примерзла к окровавленному снегу. Это единственная часть его тела, которая не взрывается приступами боли, и он концентрирует на ней все свое внимание. Он весь изранен, изрезан, его кости переломаны, включая пару ребер. Слышно даже, как кровь булькает в легких. Паршиво.

В голове раздается голос. Закрой глаза. Отдохни немного.

Мэтт закрывает глаза. Да, отдохнуть бы не помешало. Уж после таких-то передряг отдых он заслужил.

Нет. Еще нет. Пока не заслужил.

Он медленно открывает глаза. По снежной каше бегут люди в тяжелых сапогах, неотвратимо приближаясь. Слышен топот каблуков по набережной, и даже плеск и гул океана не могут его заглушить.

Мёрдок, они вооружены. Пора делать ноги.

Не выйдет. Он и пальцем не может пошевелить.

Глаза вновь закрываются. Топот все ближе.

– Вон он!

Кряхтя и негодуя от собственной беспомощности, Мэтт заставляет себя подняться. Он видит две приближающиеся к нему фигуры – не более чем темные силуэты в обрамлении яркого белого света галогеновых ламп. Стараясь сохранять равновесие, Мэтт переходит на медленный сбивчивый бег. Молодец, Мэтти. Пусть они в штаны наложат от неожиданности. Не придумал ничего умнее, чем броситься в открытую на двух мужиков с автоматами.

Автоматы наведены на него. Мэтт слышит, как щелкают спусковые механизмы, и бросается на землю, скользя по снежному покрову. Раздаются громкие хлопки, пули свистят над головой. Словно шар для боулинга, Мэтт подкатывается под бандитов и сбивает их с ног. Поднявшись из последних сил, он хватает ближайшего за шкирку и тащит к кромке воды.

– Нет! Стой!

Мэтт сбрасывает его в ледяную воду и возвращается за вторым. Тот никак не может встать, постоянно поскальзываясь и падая, и даже автомат в качестве дополнительной точки опоры ему не помогает.

Мэтт решает не возиться с ним и переходит на бег. Он чувствует запах Микки, невероятно отчетливый в морозном ночном воздухе. След приводит его обратно в Адскую Кухню.

Мэтт перемещается с крыши на крышу. Запах становится сильнее. Мэтт чувствует, что не готов к предстоящему поединку. Он пропустил слишком много ударов, и у него наверняка сотрясение мозга.

Кровавый кашель – тоже не самый приятный симптом. Мэтт прибавляет шагу, стараясь не обращать внимания на боль в ребрах, спине, ногах. Не думать о пульсирующих болевых вспышках, не считать раны и порезы.

Вот.

На красный сигнал светофора останавливается машина, едва не врезаясь в идущий впереди грузовик. Машина пытается объехать грузовик, но движение слишком интенсивное, все полосы заняты. Деваться водителю некуда. Мэтт спускается с крыши на тротуар и бежит к машине.

Микки замечает его.

– Мэтт! – кричит она.

Мэтт морщится. Лучше бы она помалкивала. Ларкс выглядывает из окна машины, и, заметив Мэтта, распахивает дверцу, хватает Микки и вытаскивает ее наружу. Девочка сопротивляется, но Ларкс быстро тащит ее к ближайшему укрытию – уже закрытой на ночь антикварной лавочке. Отстрелив замок, он открывает дверь и скрывается с Микки внутри, в темноте.