Они занимают места на каменных скамьях, установленных несколькими круговыми ярусами вдоль стен, сидят в полнейшей тишине и смотрят на меня. Рядом с единственными дверями в зал завис в воздухе Советник.

А я, совершенно один, стою по центру зала за высокой, изысканно украшенной серебром и драгоценными камнями каменной кафедрой. На ней покоится книга в тиснённом кожаном переплёте — свод законов Ялайского королевства.

На его составление я потратил немало времени — несколько месяцев упорно и кропотливой работы. Мне помогали знания, полученные в родительском доме, память Архивариуса, опыт Беренгара, а также мнения некоторых людей со стороны. Той же Иссель, например, которая прекрасно знала, что нужно черни, и как облегчить жизнь простых ялайцев.

Помог и Сейран, с которым мы ночами обсуждали многие законы и обычаи его народа, а время от времени к работе подключалась даже Изабель — её образование, в отличие от моего, было безукоризненным. Я использовал это как повод продемонстрировать ей и Империи, что в Ялайском королевстве грядут перемены.

А сегодня настал момент оповестить об изменения тех, кто совершенно точно не захочет расставаться с накопленной веками властью…

Я внимательно разглядываю каждое из лиц в зале. Молодые и старые, свежие и не очень. Некоторым здесь нет и тридцати — но выглядят они на все восемьдесят. Это те, кто участвовал в войне и убил много людей…

Другие едва-едва получили посохи чернокнижников — символ, который указывал на то, что эти колдуны добились высот в изучении тёмного искусства — но пока что ни разу не были на фронте и практически не покидали пределы городов. Опыта таким малефикам недоставало, но именно на них я собирался делать ставку при столь монументальных изменениях основ целого государства…

— Приветствую вас, сангаур, — произношу я твёрдым и уверенным голосом. — Должно быть, каждый из вас ломает голову о том, зачем мы сегодня собрались? Не буду томить вас в ожидании, а потому начну без прелюдий — я намереваюсь изменить жизнь в нашем королевстве. Изменить её в лучшую сторону — не только для нас с вами, но и для всех остальных.

Тишина. Ни шёпота, ни ропота, ни вопросов. Всё те же внимательные взгляды, вперившиеся в моё лицо…

— Это, — я кладу руку в перчатке на книгу. — Новый свод законов Ялайского королевства, написанный мной. И сегодня — здесь и сейчас, при всех вас, при тех, кто в отсутствие Ирандера правил от его имени — я объявляю, что отныне этот документ будет регулировать нашу жизнь. В нём собрана мудрость — нашего народа, и древних предков, живших на Западном континенте. Сам замок, сама частица Арканума подсказывали мне, когда я работал над этим трудом. И благодаря ему Ялайское королевство приблизит момент своего расцвета!

Я делаю короткую передышку, давая присутствующим осознать мои громкие слова. Теперь некоторые из них всё же переглядываются меж собой…

— Повелитель, вы сказали, что там собрана «мудрость нашего народа»? — спрашивает высокий и очень худой направляющий, один из тех, кто больше пяти лет несёт службу у Аларского перешейка.

— Именно так.

— Но ведь вы, простите мою дерзость, не из ялайцев.

— Ирандер — мой отец. Так что уважаемый Зердан ошибается. Я — плоть от плоти и дух от духа ялайца, потомок Сейнорай, — ничуть не смущаясь, отвечаю я в гробовом молчании, воцарившемся в зале после этих слов. — На мне перчатка владыки, владевшего этими землями тысячу лет. Ты сомневаешься в том, что я ношу её заслуженно?

— Нет, владыка, разумеется, нет, но…

— Тогда в следующий раз подумай хорошенько, прежде чем произносить такую глупость. Я могу счесть её оскорблением.

За то время, пока пришлось управляться с ошмётками Ялайского королевства, кое-что я понял совершенно ясно. Каждый из малефиков — каждый до единого, невзирая на их опыт, достоинства и недостатки — лучше всего понимает язык силы и страха. То, чем они умеют пользоваться, действует на них самих лучше всего, так что я не собираюсь строить из себя добряка и пытаться продавить свою идею уговорами.

Потому что понимаю — это сочтут слабостью. Даже те реформы, что я предлагаю, вызовут у чернокнижников вопросы и недовольство. Чтобы они не решили, что я слаб — нужно показывать силу. Пока что — просто на словах…

— Отныне мы станем руководствоваться этим документом в каждом аспекте наших жизней, — почувствовав прикованное после «осаживания» старика-Направляющего внимание, я продолжаю. — И не только мы — каждый житель королевства будет обязан подчиняться этому документу. Страна находится в упадке — и это не только потому, что она скудна ресурсами и плодородными почвами. Долгое время тут творилось беззаконие, которое никем не пресекалось. И вы все к нему причастны. Вы не думали о королевстве — только о себе, и Ирандер, оказавшийся запертым в башнях Ай-Шадзул, оказался неспособен контролировать воцарившийся хаос.

Снова переглядывания. На этот раз многие смотрят на меня настороженно и перешёптываются.

— Безграмотный и бесправный народ, который ждёт только наказаний, не может быть эффективным. Ремёсла не развиваются. Магия — захиревает от поколения к поколению, потому что нет никакой системы обучения, потому что теряются важные знания. Никто не может наказать колдуна за то, что он творит по своему желанию. Никто не может наказать солдата, который по прихоти убивает крестьянина лишь за косой взгляд. Но отныне это изменится!

— И каким же образом? — хрипло спрашивает старая, беловолосая и слепая колдунья в белой хламиде и с посохом о восьми человеческих позвонках.

Она сидит совсем недалеко от меня, в первом ряду, и я знаю её. Тайбель, одна из пяти оставшихся в живых Высших. Проницательная, спокойная, хладнокровная. Ей в рот заглядывают многие из Направляющих, и если я склоню её на свою сторону — это будет большим плюсом в грядущих изменениях…

— Во-первых, мы вводим в обращение деньги. Натуральный обмен и плановое производство продуктов и изделий останется в прошлом. Отныне каждый житель королевства — будь то Направляющий, солдат, кузнец или крестьянин — будет получать за свой труд справедливую плату. Раз в месяц каждый житель будет обязан заплатить небольшой налог — на содержание армии, дорог, и прочих основ королевства, перечень которых записан здесь же, — я вновь кладу руку на книгу, и делаю короткую паузу.

Так, пока всё идёт неплохо, малефики слушают меня очень внимательно…

— Во-вторых, объявляется право личной собственности. Работа предстоит большая, но теперь любой житель королевства может владеть землёй и жильём. Вся она — всё Ялайское королевство — принадлежит мне, законному правителю. И выкупить участок, дом, или построить новое жильё, теперь можно будет через специальную комиссию, в которую я лично отберу людей. Вы сами — каждый из вас — получите за свои прежние заслуги в дар поместья и земли, которые сможете возделывать, и никто другой не отберёт их у вас! Служите мне верно — и получите положение. Предадите — и лишитесь не только золота и титулов, но и жизни! Что касается и предметов быта, оружия, любой собственности — отныне любая вещь принадлежит тому, кто изготовил, вырастил или купил её. Отбирая у крестьянина животное или урожай, вы нарушаете закон. И мы подходим к самому главному…