– Как вас зовут?

– Гринвуд, Эстер Гринвуд.

– Гринвуд, Гринвуд, Гринвуд. – Шершавый палец буфетчицы скользил по списку больных «Бельсайза», висевшему на стене. – Гринвуд сегодня без завтрака.

Я обеими руками вцепилась в край стойки.

– Это явная ошибка. Вы уверены, что там написано «Гринвуд»?

– Гринвуд, – решительно повторила буфетчица, когда вошла сестра.

Сестра перевела вопрошающий взгляд с меня на буфетчицу.

– Мисс Гринвуд потребовала свой завтрак, – объяснила буфетчица, не глядя мне в глаза.

– Ах да, – улыбнулась мне сестра, – вы получите завтрак чуть позже, мисс Гринвуд. Вы…

Но я не стала ждать продолжения. Не разбирая дороги, я выскочила в коридор и пошла, но не к себе в палату, потому что именно там меня и сцапают, а в нишу, которая куда меньше, чем в «Каплане». Но это все-таки ниша, тихий уголок в коридоре, куда не придут ни Джоан, ни Лубелль, ни Диди, ни миссис Сэвидж.

Я свернулась клубочком в дальнем углу ниши и с головой укрылась одеялом. Меня потрясло не само известие о шоковой терапии, а откровенное предательство доктора Нолан. Мне нравилась доктор Нолан, я ее обожала, я доверилась ей и все ей рассказала. А она обещала, дав честное слово, что заранее скажет, если мне еще раз придется пройти через шоковую терапию.

Если бы она сказала мне об этом вчера вечером, я бы, конечно, всю ночь не сомкнула глаз, полная ужаса и дурных предчувствий, но к утру сделалась бы собранной и подготовленной. Я бы прошла по коридору между двух сестер, мимо Диди, Лубелль, миссис Сэвидж и Джоан с достоинством человека, спокойно идущего на казнь.

Надо мной наклонилась сестра и позвала меня. Я дернулась и еще глубже вжалась в угол. Сестра исчезла. Я знала, что через минуту она вернется в сопровождении двух громил-санитаров, которые поволокут меня, ревущую и кусающуюся, мимо собравшейся в холле ухмыляющейся публики.

Доктор Нолан обняла меня и по-матерински прижала к себе.

– Вы же говорили, что скажете мне! – крикнула я ей сквозь смятое одеяло.

– Вот я вам и говорю, – ответила доктор Нолан. – Я специально пришла пораньше, чтобы сказать вам, и я сама отведу вас на сеанс.

Я поглядела на нее сквозь опухшие от слез веки.

– А почему вы не сказали мне вчера вечером?

– Я решила, что тогда вы не сможете заснуть. Если бы я знала…

– Вы обещали, что скажете мне.

– Послушайте, Эстер, – сказала доктор Нолан. – Я отправляюсь вместе с вами. Я все время стану находиться там, так что все пройдет хорошо, как я и обещала. Я буду там, когда вы проснетесь, и приведу вас обратно в палату.

Я смотрела на нее. Она казалась очень расстроенной. Я выждала несколько мгновений, потом сказала:

– Обещайте, что останетесь там.

– Обещаю.

Доктор Нолан вытащила белый платок и вытерла мне лицо. Потом она крепко взяла меня под руку, словно давнюю подругу, помогла мне встать, и мы двинулись по коридору. Одеяло путалось у меня под ногами, и я бросила его, но доктор Нолан, казалось, этого не заметила. Мы прошли мимо выходившей из палаты Джоан, и я улыбнулась ей многозначительной и презрительной улыбкой. Она нырнула обратно и затаилась, пока мы не прошли.

Затем доктор Нолан отперла дверь в конце коридора и провела меня по лестнице в таинственные подвальные переходы, которые сложной сетью тоннелей и коридоров связывали между собой все корпуса клиники.

На стенах сияла белая туалетная плитка, через равные промежутки из темного потолка торчали голые лампочки. Тут и там стояли каталки и кресла на колесиках, притулившиеся у шипящих и урчащих труб, которые извивались вдоль блестящих стен, образуя сложную нервную систему. Я мертвой хваткой вцепилась в доктора Нолан, а она то и дело ободряюще сжимала мою руку.

Наконец мы остановились у зеленой двери с черной надписью «Электротерапия». Я в нерешительности замялась, и доктору Нолан пришлось подождать. Наконец я сказала:

– Давайте поскорей с этим покончим.

И мы вошли.

Кроме нас с доктором Нолан в приемной находились лишь мужчина с бледным лицом в потрепанном красно-коричневом халате с сопровождавшей его медсестрой.

– Не хотите присесть? – Доктор Нолан указала на деревянную скамью, но ноги у меня налились тяжестью, и я подумала, как тяжело мне будет вставать, когда войдут те, кто будет проводить шоковую терапию.

– Я лучше постою.

Наконец из внутренней двери вышла высокая, мертвенно-бледная женщина в белом халате. Я думала, она заберет мужчину в красно-коричневом халате, поскольку он был первым, и очень удивилась, когда она подошла ко мне.

– Доброе утро, доктор Нолан, – сказала она, обнимая меня за плечи. – Это Эстер?

– Да, мисс Хьюи. Эстер, это мисс Хьюи, она все сделает, как надо. Я ей о тебе рассказывала.

Мне показалось, что в женщине росту метра два с лишним. Она с добрым взглядом наклонилась надо мной, и я заметила, что ее лицо с выступавшими передними зубами в свое время очень сильно пострадало от угревой сыпи. Оно походило на карту лунных кратеров.

– Полагаю, мы можем заняться вами прямо сейчас, – проговорила мисс Хьюи. – Мистер Андерсон не станет возражать, если немного подождет, не так ли, мистер Андерсон?

Мистер Андерсон ничего не ответил, и меня проводили в соседнюю комнату в обнимку с мисс Хьюи и шедшей следом доктором Нолан.

Сквозь щелки прищуренных глаз, которые я не осмеливалась открывать, дабы не умереть на месте от вида полной картины, я разглядела высокую кушетку, туго, как барабан кожей, обтянутую простыней, а за кушеткой – устройство и за ним человека в маске (я не смогла определить, мужчина это или женщина), и еще людей в масках, стоявших по обе стороны от кушетки.

Мисс Хьюи помогла мне забраться на кушетку и лечь на спину.

– Скажите что-нибудь, – пробормотала я.

Мисс Хьюи начала говорить тихим, убаюкивающим голосом, смазывая мне мазью виски и прилаживая маленькие электрические кнопочки по обе стороны головы:

– Все будет хорошо, вы ничего не почувствуете, просто прикуси́те…

Она положила что-то мне на язык, и в панике я резко сомкнула челюсти, после чего тьма стерла меня, словно мел с доски.

– Эстер.

Я очнулась от глубокого, обволакивающего сна, и первое, что увидела, – плывущее передо мной лицо доктора Нолан, повторявшей:

– Эстер, Эстер.

Я протерла глаза плохо слушающейся рукой. За спиной доктора Нолан я разглядела тело женщины в мятом халате в черно-белую клетку, распростертое на кушетке в такой позе, словно она упала с огромной высоты. Прежде чем я сумела разглядеть что-то еще, доктор Нолан вывела меня через дверь на свежий воздух, напоенный небесной синевой.