– Лев Иванович! Ваш номер телефона мне дал Игорь Петрович Болотин. Это Константин Сергеевич! Мы с вами только что разговаривали! Дело в том, что Оксаны действительно сейчас нет в России, но она немедленно вылетает. Только в связи с пересадкой она, даже не заезжая домой из аэропорта, никак не успеет приехать к десяти часам в ваш главк, но к одиннадцати должна успеть. Это ничего, если она опоздает?

– Хорошо, Константин Сергеевич, пусть Оксана приезжает к одиннадцати, – согласился Гуров. – Но обзвонить всех своих одноклубников она должна обязательно.

– Да-да, Лев Иванович! Она этим уже занимается, – заверил его банкир.

Гуров отключил телефон и уставился в окно – на душе было до жути мерзко и погано, и очень сильно хотелось напиться, как говорил Орлов, до зеленых чертиков, а потом проснуться, ничего не помнить и начать все с чистого листа. Все вокруг него, затаив дыхание, молчали. Наконец Гуров вернулся к действительности и спросил:

– Что у нас с охранниками автостоянки?

– Здесь все в полном порядке, – радостно заверили его. – Все явятся, так что проблем не будет.

– Что по наркотикам?

– Все по подведомственности отдали – был приказ сверху, – объяснили ему.

– Ох, развалят! – покачал головой Гуров. – Теперь по ИВС. Там у нас есть один выживший из тех четверых, что меня собирались убить, и еще трое, которых к Шульцу отправили. Давайте разбирать, кто кому достанется. И учтите, всех взяли с поличным, биографии у всех богатые, заступаться за них некому, так что колите их до самых башмаков!

Они быстро распределили обязанности, после чего Гуров поднялся и сказал:

– Ладно, работайте!

Он уже был в дверях, когда его остановил вопрос:

– Лев Иванович, это вы так из-за дочери Болотина надрываетесь?

– Ты меня вроде не один год знаешь, а спросил глупость, – глядя на коллегу, рассмеялся Лев. – Когда же меня такие вещи волновали? А вот судьба мальчишки, которого несправедливо осудили за ее убийство, вкатали по максимуму и в «черную» зону отправили, меня волнует! И я настоящего убийцу найду! И посажу! И никакие адвокаты его не отмажут! – с этими словами он и вышел.

Войдя в кабинет Орлова, который уже вернулся, Лев прямо с порога заявил:

– Петр! Ложкомоя надо в Лефортово отправлять – что-то я ИВС не доверяю. Не дай бог, его там до суда кончат, как тогда мальчишку вытаскивать? Организуй, а?

– А оно тебе безразмерное, что ли? – буркнул Орлов. – Ладно! Сделаю! Как там Лошкарев?

– Строчит показания под присмотром Павла. Дошло до него, что заигрался вконец и нужно задний ход давать. Мне у него еще сегодня обыск провести надо.

– Не проблема, организуем.

– А как там Сучок? Что слышно?

– Из Лефортова плохо слышно, – усмехнулся Петр. – Я так понял, что его козлом отпущения назначили и решили показательную порку устроить, так что мало ему не покажется. Ну, и еще кое-кого по мелочи прихватят за компанию, а, может, и не по мелочи, если он вовсю петь начнет.

– Начнет! – уверенно заявил Лев. – Он паровозом идти не захочет.

– Ты когда Сучонка возьмешь? – спросил Орлов.

– Завтра – чего тянуть-то? Хватит ему на воле гулять! – пообещал Гуров. – Ладно! Пойду, посмотрю, как там Ложкомой, а ты пока с Лефортовом договорись – пусть уже выезжают. Кстати, я так думаю, что и Сучонка тоже туда было бы нелишним отправить, потому что в СИЗО его точно зашибут! И их всех еще ждет немыслимо счастливая жизнь на зоне – зачем же мы будем лишать их такого удовольствия?

– Погоди! – воскликнул Петр. – Ты случайно не знаешь, а чего это мне в течение последнего получаса таки-и-ие люди телефон обрывают, что я из кресла от почтения к ним уже и вскакивать устал! И все очень настойчиво предлагают встретиться в любое удобное для меня время, в любом удобном для меня месте, чтобы обсудить одну очень деликатную проблему, которую можно разрешить ко всеобщему удовлетворению всех заинтересованных сторон. Ты чего язык распустил?

– Понимаешь, Петр, ну, достал меня этот банкир! – виновато развел руками Гуров. – «Как вас там, полковник!» – ернически произнес он. – А потом перезвонил мне и таким мелким бесом стелился, что аж противно! Да и потом, Петр, пусть этих сволочей хоть что-то в узде держит, хоть чего-то они боятся! Потому что сил уже больше нет! – не выдержав, заорал Лев.

– А им не проще нас просто грохнуть? – хмуро поинтересовался Орлов.

– Чтобы компромат тут же выстрелил? Нет, Петр! – покачал головой Гуров.

– А если у тебя Машу похитят или у меня внуков? Что тогда? – тоскливо посмотрел на него Орлов.

– Не беспокойся! Я это предусмотрел, и поверь, что этого не случится, – уверенно заявил Лев. – Им гораздо выгоднее молча терпеть и не высовываться. А репутацию мою не только в наших кругах знают и понимают, что первым я нападать не буду никогда, так что им меня лучше не трогать.

В кабинете Гурова Лошкарев уже закончил свои «труды», а Павел безучастно сидел напротив. Лев взял стопку исписанных листков и стал читать, а Ложкомой тем временем взвыл:

– Ну, хоть кусок какой-нибудь дайте! Жрать хочу так, что живот подводит!

– Павел! Принеси ему воды – он в СИЗО поест, – распорядился Гуров и, когда Павел вышел в коридор все с той же банкой, спросил: – Значит, ты весь в белом, а Сучок с Козьмой – дьяволы во плоти. И служить ты собирался Болотину верой-правдой, а Козьмин сбил тебя с пути истинного. Ты кому «горбатого лепишь», Ложкомой? Ладно! Черт с вами всеми! Вам и так мало не покажется! Надоели вы мне все хуже горькой редьки! Скажи лучше, куда из камеры вещдоков вещи Ларисы делись?

– Ее мать просила шефа, чтобы их ей на память о дочери отдали, вот я и подсуетился.

Павел принес воды, и Лошкарев выпил почти всю банку. Снова оставив их вдвоем, Гуров вышел в коридор и, дойдя до окна в торце, позвонил Болотину.

– Привет, Доктор! – приветствовал его тот.

– Игорь, у меня настроение – хреновее хренового, – предупредил его Лев, – так что давай сразу о нашем, о девичьем. Ты личные дела работников службы безопасности подготовил?

– Да, можешь в любой момент подъехать и забрать их.

– Игорь, мне не разорваться, а людей, которым бы я доверял, как себе, у меня больше нет. Есть только два толковых практиканта, но они же просто студенты. Поэтому давай сделаем так: ты завтра часов в двенадцать пришлешь сюда человека с этими делами, а я выйду и заберу.

– Идет! – согласился Болотин.

– Пошли дальше. Мать Ларисы забрала то платье, в котором была ее дочь, на память о ней. Вопрос: ты знаешь, где сейчас тот парень, что с Ларисой жил?

– Могу быстро найти, а зачем?

– Пусть он к ней пойдет и попросит отдать ему это платье на память о Ларисе.

– Ну, если она будет пьяная, то это прокатит. А зачем тебе?