Теперь перейдем к блистательному туру «Операция “Рок-н-ролл”», организованному Sony. В нем участвовали пять тяжелых групп с разных лейблов, принадлежавших Sony. Там были Элис Купер, Judas Priest, мы, Metal Church и Dangerous Toys. Парни из Metal Church и Dangerous Toys были отличной компанией – мы практически не видели ни Элиса (он обычно сидел в своем гастрольном автобусе и смотрел японские сплэттеры[66]), ни кого-либо из Judas Priest, но я все время где-нибудь встречал музыкантов из остальных групп. Обычно в стрип-клубах. В каждом городе, куда мы приезжали, мы шли в стрип-клуб, а там они. Теперь я единственный член группы, который ходит развлекаться: остальные стали ответственными гражданами (хотя про Фила Кэмпбелла этого не скажешь).

В общем, лейбл отправил нас всех блистать в лучах тщательно спланированной славы. Поначалу нам приходилось нелегко, потому что мы были без менеджера, но Гоббс пришел нам на выручку. И еще Лесли Холли с WTG – я буду по гроб жизни благодарен им обоим. Еще нам помогали роуди других групп – они побыстрее доедали свой обед и выходили работать на наших сетах, причем бесплатно! Это было ужасно мило с их стороны. Почти на каждом шоу в этом туре мы затмевали всех остальных, и вам не обязательно верить мне на слово. Найдите любую рецензию, и вот вам доказательство. Например, в LA Times написали, что мы «острая горчица в пресном сэндвиче шума» – сказано странновато, по-моему, но приятно! В газетах и журналах были наши фотографии, а Элиса и Judas Priest не было. Зато в некоторые вечера, когда надо было сократить программу, угадайте – кому не везло? Если вы дочитали до этого места, догадаться будет несложно. Справедливости ради, мы стоили дороже, чем две группы в конце списка, и Metal Church тоже иногда снимали с концертов. Dangerous Toys играли всегда, потому что в то время Sony с ними носились как с писаной торбой. У их вокалиста были красные волосы, и он пел фальцетом, прямо как Эксл Роуз, так что их мотивы можно понять. В результате мы пропустили шесть-семь концертов. Когда нас вычеркнули из списка в Северной Каролине, мы вместе с Metal Church прямиком отправились в Южную Каролину и сыграли свой собственный концерт. Проблема была в том, что за наши интересы некому было бороться, у нас же не было менеджера. Если бы у нас тогда был менеджер, с которым мы работаем сейчас, поверьте, мы в этом туре играли бы каждый вечер!

К сожалению, мы пропустили последние четыре шоу тура, причем, как ни удивительно, Sony тут были ни при чем! В Бостоне за сценой у меня произошел несчастный случай, и я переломал себе ребра. Я буквально лез на одну девицу, стоя на краю сцены: она очень интересовалась мной, а я очень интересовался ей. «Хочешь еще выпить?» – спросил я, она сказала: «Ага». Я потянулся за стаканом и упал прямо на свой стафф, сломал два ребра. Через неделю я уже был в порядке, но этого как раз хватило, чтобы пропустить финальные даты тура.

В туре «Операция “Рок-н-ролл”» мы в конце концов нашли себе нового менеджера, Дуга Бэнкера. Он раньше работал с Тедом Ньюджентом, а еще разработал какую-то систему игры в казино, из-за которой его перестали пускать в Лас-Вегас. В общем, на одном из концертов он подошел к нам пообщаться, и мы решили работать с ним. Поначалу он произвел хорошее впечатление, но потом наши отношения стали разваливаться. Думаю, отчасти это связано с тем, что он жил в Детройте, а нам был нужен кто-нибудь, кто всегда был бы под рукой, а не на расстоянии полконтинента. К тому же он продолжал время от времени работать с Тедом Ньюджентом. Я толком не понимаю, что случилось. Но в итоге получалось, что он просто недостаточно вкладывался в нас, а с Motörhead надо либо целиком и полностью, либо никак. Если ты не готов посвятить всего себя этой группе, лучше даже и не начинать: для нас это серьезная борьба, и нам нужен человек, который сражается все время. Думаю, Дуг Бэнкер этого не понимал, а еще он не ожидал, что придется иметь дело с таким количеством дерьма – с нашим лейблом, с обвинениями во всякой херне, к которой мы не имели никакого отношения, и так далее. Признаю, что работать с нами чертовски трудно! Но нам с Дугом потребовалось несколько месяцев, чтобы понять: нашим рабочим отношениям не суждено продлиться долго.

После тура «Операция “Рок-н-ролл”» наши перспективы были весьма неплохи – это было что-то новенькое, у Motörhead уже десять лет не было хороших перспектив! У нас были отличные рецензии, новый менеджер, отношения с которым еще не успели зайти в тупик, а 1916 номинировали на «Грэмми». Честно говоря, я очень удивился, услышав об этом. (Если бы я знал, каким разочарованием окажется церемония, я, наверное, послал бы все нахер, и на том бы дело и кончилось!) Наконец, после того как я проработал больше четверти века в музыкальном бизнесе, мое финансовое положение заметно улучшилось. В немалой части я обязан этим альбому Оззи Осборна No More Tears. Эта пластинка разошлась тиражом в несколько миллионов экземпляров, а я написал тексты к четырем песням на ней (с тех пор я написал еще несколько текстов для Оззи, и два из них пригодились для альбома Ozzmosis). Это была чуть ли не самая легкая работа в моей жизни – Шэрон позвонила мне и сказала:

– Я дам тебе X долларов, если ты напишешь несколько песен для Оззи.

А я ответил:

– Хорошо – есть ручка?

Я написал шесть или семь текстов, и он взял четыре из них – Desire, I Don’t Want to Change the World, Hellraiser и Mama I’m Coming Home. Написав эти четыре песни для Оззи, я заработал больше, чем за пятнадцать лет с Motörhead, – полный бред! Хочу упомянуть, что я и сейчас принимаю заказы на сочинение песен, если кто-то заинтересуется. Расценки разумные – хватит закладной на вашего первенца!

В начале 1992 года мы уже работали над песнями для следующего альбома Motörhead, который позже вышел под названием March ör Die. Тогда же было вручение «Грэмми». Со мной на церемонию пошли Дуг Бэнкер и его жена. Жена сидела между нами, но когда начали объявлять кандидатов в категории «Лучшее исполнение в стиле метал», он живо поменялся с ней местами, чтобы в случае чего попасть в объектив вместе со мной. Это было очень смешно! Победила тогда, конечно, Metallica – они продали что-то около четырех миллионов экземпляров своего альбома, а у нас набралось всего тридцать тысяч, так что мы им были не конкуренты. Но получить признание было приятно. Нам от музыкального бизнеса полагается гребаная медаль – хотя бы за долгую службу. А мы от Sony получили одну только головную боль (я еще не все вам рассказал, так что держитесь крепче за свои корсеты!). Из наших альбомов 1916 был лучше всего принят мейнстримной критикой – отличную рецензию на него напечатал Rolling Stone, а в Entertainment Weekly ему поставили оценку A+ (кстати говоря, женщина, которая помогла мне написать эту книгу, была автором рецензии в Entertainment Weekly – но это было задолго до нашего знакомства!). В этом смысле альбом стал успешным. И гастроли, продолжавшиеся многие месяцы, тоже оказались успешными – наша публика оторвала задницу от дивана, наша команда оторвала задницу от дивана, промоутеры оторвали задницу от дивана, наши менеджеры оторвали задницу от дивана (а может, оторвались от наших задниц!). Единственное, чего мы не смогли, это заставить оторвать свою задницу от дивана сотрудников нашего лейбла! Мы думали, что, может быть, это получится с March ör Die… Ха! Опять не угадали!