руку и бегом увлекает ее к своему крыльцу). Касатка, взойди в помещение: у меня чистота, а у соседей только змеи не водятся!

П о л я. Вы ей руки выдернете!

П а в е л  И в а н о в и ч. Виноват, если вас змеи беспокоят, обращайтесь к индусским заклинателям. Я змей заговаривать не умею. И не обязан.

П о л я. А ремонт?

Е в д о к и я  П е т р о в н а. А крыша?

П а в е л  И в а н о в и ч (отходит, принимает позу оратора и говорит, обращаясь ко всем, но преимущественно к Оле). Да. Надо прямо и безоговорочно признать: здесь мы отстаем. Спасибо за здоровую критику. Но, Ольга Васильевна, учтите нашу натуру. Нам крупного медведя убить проще, чем сотню небольших москитов. Мне к работе загореться надо. От чего я здесь загорюсь? От мусора? Я великих подвигов не касаюсь, но тут и мелкая героика не находит себе места. Абсолютно не масштабно. А ведь и нам интересно что-нибудь совершить. Хотя бы в районном масштабе. Иллюстрирую свою мысль. Предположим, не дай бог, пожар. Раз! Тревога! И летят дружинники на огонь, как на первое свидание! Колокол гвоздит, сирена воет, у прохожих все головы за красной машиной следят! Еще тормозов не давали, а они — на ходу с машины посыпались! Тебе в толпе ноги отдавить не успели, а топорник — вон он — на восьмом этаже, на крыше — раз! раз! — железо рубит! Как архангел Михаил под облаками в огне шурует! Высота! Риск! Событие! А пойди к этому топорнику на дом в непожарное время. Возможно, у него крыша течет. Бросится он ее латать? Не думаю. Ну, выйдет, посмотрит вверх, на двухэтажный домишко. Скажет: «На крышу лезть? Оттуда еще убьешься». Нет, Ольга Васильевна, судите нас не в сумраке быта, а в блеске событий!

Пауза.

А н д р е й  С т е п а н о в и ч. Зря. Зря ты в себе оратора прятал. А скажи, пожалуйста: эти героические пожарные без воды огонь тушили?

П а в е л  И в а н о в и ч (озадачен). Ну, с водой, разумеется. (Снова загораясь.) Струя прямо в небо, как молитва девы, взлетела!

А н д р е й  С т е п а н о в и ч. Обожди с молитвой. А водопроводные трубы, по-твоему, прокладывать надо или нет? Эта работа невидная, без сирены, без музыки. Водопровод, спрашиваю, для этой «молитвы девы» понадобился или нет? И еще: ты в море купался?

П а в е л  И в а н о в и ч. Ну, купался.

А н д р е й  С т е п а н о в и ч. Масштаб?

П а в е л  И в а н о в и ч. Масштаб.

А н д р е й  С т е п а н о в и ч. А умываться ты с тех пор бросил?

П р а с к о в ь я  И в а н о в н а (из окна). Нет, он иногда умывается.

П а в е л  И в а н о в и ч. Не верьте: личные счеты. Товарищи, я от мирного труда не отмежевываюсь. Только и вы помогайте. (Приободрился, указывает на углы двора.) Это что? Это что? Хоть ты, Марья, собери все банки-жестянки, да и неси в утиль. Только смотри, чтобы тебя самое там не оставили. (Оле.) Извините — дружеский шарж.

С а м о з в а н ц е в а  и  Е в д о к и я  П е т р о в н а  уходят в свои квартиры. В ворота входит женщина средних лет, опрятно, но скромно одетая. Что-то спрашивает у Поли, та указывает на Олю, которая с Павлом Ивановичей сейчас в стороне от других.

Ж е н щ и н а. Ольга Васильевна, правда, я из соседнего дома, но окажите и мне внимание.

О л я (удивленно). Пожалуйста.

Ж е н щ и н а (конфиденциально). Муж у меня пьет.

П а в е л  И в а н о в и ч. Нехорошо, нехорошо…

О л я. Что я-то могу сделать?

Ж е н щ и н а. Посоветуйте.

О л я. Право, не знаю. Говорят, внушение помогает.

Ж е н щ и н а. Я ему внушала, сколько раз внушала, не слушает.

О л я. Нет, надо обратиться к врачу, к специалисту.

Ж е н щ и н а. Куда же именно?

Оля пожимает плечами.

П а в е л  И в а н о в и ч. Гражданка, мы здесь алкоголиков не лечим.

Ж е н щ и н а. Где же справиться?

П а в е л  И в а н о в и ч. Обратитесь в театры, в Союзе писателей спросите, там сигать должны.

Ж е н щ и н а. Благодарю вас. (Кланяется, уходит.)

П а в е л  И в а н о в и ч (бодро идет по двору, напевает). «Я мальчик-колокольчик из города Динь-динь…». (Андрею Степановичу, который склонился над грядками.) И ты хорош! Сидишь на своих цветах, как плантатор-собственник. Нет того, чтобы бутоньерку связать, Ольге Васильевне поднести. (Громко.) Всем, всем на себя оглянуться следует!

Из дома выходят  С е р г е й  С е р г е е в и ч  и  С е м е н  С е м е н о в и ч. Оба взволнованы.

С е р г е й  С е р г е е в и ч. Я вас поздравляю.

С е м е н  С е м е н о в и ч. Нет, Сергей Сергеевич, теперь это изобретение и ваше. Ваше, ваше!

С е р г е й  С е р г е е в и ч. Но если бы не ваша идея…

С е м е н  С е м е н о в и ч. Нет, я без вас… Куда мне!..

С е р г е й  С е р г е е в и ч. В таком случае разрешите подписать проект двумя именами: Кашкин и Грифелев.

С е м е н  С е м е н о в и ч. Нет! Грифелев и Кашкин! Только так!

Обнимают друг друга.

П а в е л  И в а н о в и ч. Здорово представляют!

С е р г е й  С е р г е е в и ч. Это надо отпраздновать.

С е м е н  С е м е н о в и ч. Спрыснуть, спрыснуть!..

С е р г е й  С е р г е е в и ч (достает деньги). Павел Иванович, голубчик, может, сбегаете в гастроном?

Павел Иванович услужливо подходит, но, оглянувшись на Олю, колеблется. Наконец гордо выпрямляется.

П а в е л  И в а н о в и ч. Нет, не сбегаю. На службе, конечно, я ваш подчиненный, но в жизни я советский гражданин и на побегушки не согласен! (Гордо отходит в сторону.)

С е р г е й  С е р г е е в и ч (растерянно). Да-да, вы правы, я очень неудачно выразил свою просьбу.

П о л я. Позвольте, я в магазин схожу.

С е р г е й  С е р г е е в и ч (принимая Полю за журналистку, всматривается). Что вы, помилуйте!.. Ведь это вы, так сказать, работница?

П о л я. Да, я.

С е р г е й  С е р г е е в и ч. Очень приятно. Вас Олей зовут?

П о л я. Полей.

Семен Семенович делает знаки, указывает на Олю, но Сергей Сергеевич не видит.

С е р г е й  С е р г е е в и ч. Да-да. Полей, я недослышал. Нет, вы и вдруг за покупками!.. (Оглядывается на Олю.) Я лучше вот эту девушку попрошу. Возьмите, пожалуйста, здесь на углу сыру, ветчины и шампанского.

С е м е н  С е м е н о в и ч. Сергей Сергеевич! Что вы делаете?

С е р г е й  С е р г е е в и ч. Да, и шампанского! Я угощаю. (Оле.) Вы запомнили?

О л я. Запомнила. (Уходит.)

С е р г е й  С е р г е е в и ч (Поле). Уважаемая гражданка! По адресу Павла Ивановича я позволил себе бестактность.

Павел Иванович подходит.

Но он сам столько раз предлагал мне свои услуги, так часто льстил мне…

П а в е л  И в а н о в и ч. Виноват. Спрос вызывает предложение. Диалектика. Если бы начальству лесть не нравилась, теперь бы мумию последнего подхалима в музее показывали. (Галантно.) Простите, что встрял в разговор.

С е р г е й  С е р г е е в и ч. Вы правы. Извините меня.

Рукопожатие. Валентин подходит к Поле.

А, Валентин… Я очень рад, что вы Познакомились. (Поле.) Я слыхал, вы учитесь, занимаетесь?

П о л я. Да.

С е р г е й  С е р г е е в и ч. Если угодно, я могу вам помочь. (Смотрит в записную книжку.) Так… да… В пять у меня консультация. В шесть тридцать обычно сердечный припадок, а в этот час я свободен. (Указывает на свое крыльцо.) Прошу вас.

П о л я. Большое спасибо, только мне очень неловко…

С е р г е й  С е р г е е в и ч. Это пустое. Я очень рад.

Валентин трясет руку отцу.

Ты что, Валентин?

Валентин и Поля отходят к крыльцу.

В ворота входит  О л я  с покупками и передает их Сергею Сергеевичу.

С е р г е й  С е р г е е в и ч. Благодарю вас.

С е м е н  С е м е н о в и ч (хватается