Зардрак склонил голову, принимая мнение собрания. Не прощаясь, он вышел из зала – следовало спешить, ведь армию надо еще собрать.

Ноттингем спал. Ночь была ясной и холодной, к утру грозил ударить первый заморозок. Озябший часовой держал пост на стене, меряя расстояние от башни до башни монотонными шагами. Очень хотелось лечь в теплую постель, прижаться к мягкому боку своей женщины и спать до обеда. Он почти проклинал начальство, заставлявшее нести дозор день и ночь, хотя еще ни разу не попался дурак, рискнувший влезть на шестиметровую стену. Тому, кто в башне, еще хорошо, можно погреться у печурки, а ему куда деваться? Эх, зря он не надел теплую меховую поддевку, давно ему не приходилось дежурить в такую пору, не подумал, что ночи уже холодные.

Стражник не заметил, как над гребнем стены показалась голова, внимательные глаза изучили его с ног до головы. Не издав ни малейшего шума, темная фигура проскользнула за спину, в лунном свете блеснул металл. Часовой потрясенно замер, когда чужая рука мелькнула за спиной, он хотел закричать, но перерезанное горло издало только булькающий хрип. Убийца придержал свою жертву, не дав загреметь кожаным доспехом о доски настила, аккуратно уложил, перегнулся через парапет, махнул рукой. На стене показались еще три бесшумные тени. Часть дела была сделана.

Мегс сидел за дровяной поленницей и следил за крыльцом. Он не первый раз нес здесь вахту, и пока ничего не внушало опасения. Робин Игнатов и Сата Неомо Кайя уже давно угомонились, из дома не доносилось ни малейшего звука. Мегс был хорошим охотником и славился отличным слухом, но сейчас не слышал ничего подозрительного. Казалось, Ноттингем вымер, самый большой шум издавали быки в далеком загоне, не перестающие жевать свою бесконечную жвачку. И тут Мегс почувствовал, как сзади подкрадывается неведомый враг. Он развернулся в один миг, размашисто описав полукруг маленьким топориком, держа его за петлю, продетую в рукоятку, но сталь, вместо того чтобы встретить живую плоть, с треском ударила по деревяшкам дров. В тот же миг на рот легла холодная ладонь, вымазанная черной краской, а узкое лезвие короткого бронзового стилета вонзилось в шею, отточенным ударом раздвигая позвонки.

Робин проснулся, не понимая, что его разбудило. Вокруг царила полная тишина, только Сата тихо посапывала под боком, однако даже эта умиротворяющая картина не смогла прогнать неясной тревоги. И тут, закрыв на миг лунный свет, на фоне мутного квадрата окна промелькнула тень. Следом послышался сильный удар по дереву, затем короткий, булькающий стон. Робин тихо приподнялся, закрыл рот девушки ладонью, поднимая ее голову. Та дернулась, глянула с недоумением, тут же в глазах загорелся лукавый огонек. Сата еще толком не проснулась, но при виде странного поведения возлюбленного ее мысли привычно пошли по вполне определенному направлению. Несмотря на серьезность ситуации, Робин не сдержал улыбки, тихо шепнул:

– Развратница моя, у тебя одно на уме! Очень тихо иди в кладовку. И захвати свою одежду, а то замерзнешь.

– Что случилось? – насторожилась девушка.

– У нас небольшие неприятности, но не бойся, я справлюсь.

Красавица – дитя своей эпохи, – не предаваясь панике, шепнула:

– Сначала я помогу тебе одеть доспехи. Потом спрячусь.

Дверь легонько треснула, кто-то ощутимо давил на нее снаружи. Робин мысленно похвалил Сату, стеснительная девушка каждый вечер обязательно опускала деревянный крючок, закрывая их гнездышко. У него мелькнула мысль попробовать поднять тревогу, но пришлось ее отбросить. Противник, поняв, что обнаружен, легко вышибет дверь или ворвется в окна. Нет, следует ждать, не выдавая себя.

Четверка лазутчиков тихо посовещалась у порога. Придя к согласию, двое направились к двери, остальные скользнули к окнам. В дверную щель проникло узкое лезвие, нащупало препятствие, плавно подняло деревянный брусок. Кивнув напарнику, хозяин ножа сделал последнее движение, не считаясь с неизбежным шумом, рванул дверь на себя, оба кинулись вперед и тут же ошеломленно замерли. Они ожидали увидеть беспомощных, сонных людей, недоуменно поднимающих головы с ложа, но все оказалось совсем не так. Перед ними стояла очень мрачная фигура, закрытая стальным чешуйчатым доспехом, из-под шлема блестели неистовые глаза.

– А постучаться вы не забыли?! – яростно выкрикнул Робин и с оглушающим ревом рубанул от плеча.

Первого врага он едва не развалил пополам, но это были не косолапые крестьяне, второй легко ушел от удара, мячиком перекатился через плечо, вскочил уже с коротким мечом в руках. Сталь звякнула о бронзу. Услышав, как рвется пластик окна, Робин быстро отпрыгнул к двери в кладовку, на ходу махнул левой рукой, убийца, уже наполовину влезший в окно, вскрикнул, сполз обратно, хватаясь за рукоятку засевшего в груди ножа. Второй, уже забравшийся в дом, что-то швырнул, но не попал – закованный в металл вождь был подвижен, как капля ртути: не давая прицелиться в уязвимые места, он двигался совершенно непредсказуемо.

Через миг на Робина разом напали оба убийцы. Хищно лязгнули мечи. Все трое знали, как с ними обращаться, но поспешно выстроенные дома не отличались простором, в тесноте и мраке негде было развернуться опытным бойцам. Один из убийц не сдержал яростного вопля, когда сталь отсекла ему руку у локтя, но второй оказался удачливее, поразил ногу Робина чуть выше колена. По ноге хлынул горячий поток крови. Вождь не удержался, припал на колено, продолжая драться в таком положении. Последний противник скакал вокруг, как белка, рубя сразу с двух рук. Искалеченный тоже не сдался и даже сумел вскользь кинжалом задеть Робину ребра – ремни доспеха были не затянуты, броня болталась звенящей накидкой, открывая незащищенные бока. На улице послышался шум, крики. Последний враг отвлекся и пропустил выпад в живот. Тут же на пороге появился Хонда – дважды хлопнул пистолет, все было кончено.

– Там, на улице, еще один! – крикнул Робин. – Может, еще живой!

– Иди в кладовку! – рявкнул Хонда. – Без тебя разберутся!

– Уймись, телохранитель задрипанный, я отсюда никуда не уйду, в кладовке Сата!

За окном кто-то злобно взвыл, послышался глухой удар, за ним торжествующий крик. Загудели взволнованные голоса, ворвался Мавр:

– Робин, живой! – радостно воскликнул он. – Что это? Ты ранен!

В кладовке послышался крик, дверь распахнулась, и к Робину бросилась Сата:

– Что с тобой?

– Да ерунда, несколько маленьких царапин.

– Не ерунда! У тебя сильно рассечена нога, ты теряешь много крови. Скорее, помогите! Мне нужны бинты и вата!

Не отвлекаясь на окружающую суету, девушка приложила к ране ладонь, зажмурила глаза. Мавр и Хонда потрясенно разинули рты, когда кровавый поток остановился в одно мгновение. Какие-то женщины принесли перевязочные материалы и воду, помогли Сате обработать раны. После этого Робин отправил девушку в дом Аниты под охраной десяти солдат. Сам вождь возглавил прочесывание крепости и ее окрестностей. Поиски врагов продолжались до полудня.

– Это были убийцы из клана Горных Теней, – сказал Стихос. – Они работают за плату и не имеют хозяев. Люди узнали одного из них, он приходил днем, приносил товары. Воины клана тут все разнюхали, знали совершенно точно, куда надо идти.