Симбиотическое состояние может быть вполне удобным, потому что это радикальное решение проблемы – отказ от свободы во имя избавления от экзистенциальной тревоги, создаваемой свободой. Как отмечал Юнг, терапевт редко может помочь клиенту, который только что влюбился и находится в состоянии сексуального блаженства. Медовый месяц – возможно, единственное время, когда симбиоз носит позитивный характер, поскольку сексуальность симбиотична по своей природе.

Это время, когда кажется, что любовь решает все жизненные проблемы. «Мы» и «нам» – самые часто используемые местоимения в этот период. Мы со всем справимся. Мы – одно целое. Вместе мы сильны. Наша любовь непобедима. Мир вокруг нас переворачивается. Если во время медового месяца не происходит слияния, формирования связи, смешения соков, растворения влюбленных в экстатическом взрыве удовольствия, то это не медовый месяц, а недоразумение. К сожалению, чувственные отношения недолговечны, и каждому партнеру предстоит вернуться в собственную шкуру до следующего объятия. Чтобы любовь длилась долго, иллюзия единства должна закончиться. Необходимо почтить и отцовский принцип. Если материнская мечта о симбиозе затянется, индивиды начнут рассыпаться психологически. Пары выбирают друг друга в соответствии с бессознательным замыслом, который делает возможным полное раскрытие не только их потенциала, но и их неврозов. Иногда за привлекательностью другого человека скрывается его способность дополнить наши слабости таким образом, что рано или поздно мы будем вынуждены начать развитие и преодолеть их.

Я женился на запале для бомбы

Я выбрал жену, которая держала меня на взводе. Мы постоянно ругались по разным поводам. Мой неразрешенный материнский комплекс вышел на первый план; я как будто специально женился на ней, чтобы она сыпала соль на мои раны, и она это постоянно делала в весьма жестокой манере. Я платил ей тем же. Думаю, я женился на ней, потому что мне нужно было раз и навсегда избавиться от моей матери, разрушавшей меня. Наш союз был таким адом, что у нас было только две возможности: либо мы погибнем, либо чему-то научимся. Я научился. Я перестал ждать заботы и начал дышать самостоятельно. Не знаю, как насчет нее.

Его бессознательная стратегия заключалась в выборе партнера с еще более низким уровнем осознанности, чем у него самого. Он выбрал женщину, которая категорически отказывалась выйти из невротического соглашения. Она никогда не упускала возможности поучаствовать в споре о том, что если бы только он… Поначалу их отношения казались обнадеживающими, потому что позволяли обоим пребывать в пассивности. Как только он занялся самоанализом, он больше не смог выносить эти отношения и разорвал их. Ее отказ развиваться преподал ему два важных урока: 1) как не быть таким, как твой партнер; 2) психологическая стагнация для него не выход.

В следующем примере отказ жены от отцовского принципа сначала кажется привлекательной частью ее женственности. Это тот тип привлекательности, с помощью которого очень женственная женщина с очень низкой осознанностью может завлечь мужчину с неразвитой анимой…

Моя красавица – всего лишь зеркало

Моя жена похожа на коробку, упакованную в очень красивую бумагу, тщательно продуманную, перевязанную лентами и пустую внутри. «Пустую?» – спросите вы. И красивая коробка ответит: «Нет! У меня нет никакого „внутри“. Вся моя сущность – только упаковка. Я пуста; вот почему ты влюбился в меня. Ты можешь проецировать на меня все, что хочешь; ты можешь решать, что будет внутри этой хорошенькой коробочки. Положи туда свой талант, и я придам ему ауру славы. Положи туда свой внутренний хаос, свою слабость, свои секреты, и я, чудесная коробка, спрячу весь этот беспорядок даже от твоих собственных глаз. Я могу быть твоим тайником или твоей витриной. Слушай меня внимательно; это все, что я собираюсь дать тебе. Что-то большее – это слишком сложно».

Она поймала меня в свою зеркальную ловушку и держала там, пока я не начал понимать, что совершенно одинок. Она была рабом внешности, общественных представлений о женственности, всего лишь зеркалом. Я помню ужасную неделю, которую она потратила на покупку туфель к зеленому костюму, приобретенному ей за несколько дней до этого. После пятидневной беготни по магазинам она нашла верный оттенок зеленого и спросила меня, считаю ли я их подходящими. Мне было наплевать на эту проблему, и я ответил рассеянно. Она решила, что отсутствие у меня энтузиазма значит, что туфли к костюму не подходят, и начала искать платье, которое могло бы подойти к туфлям! Примерно в то время я начал изменять ей с женщиной с работы. Она чувственная, веселая, беззаботная, в ее одежде нет даже намека на стиль. Я не думаю, что жена знает о моем романе (или делает вид, что не знает), однако недавно она начала выпивать после обеда. Я оставил попытки наполнить ее душу, она как пустая, холодная бездна; я хочу вырваться оттуда. Я вижу в зеркале себя: свой страх, робость, пустоту, которая привлекла меня к ее пустоте.

Я считаю, это возможно – говорить с детьми так, как говорил бы философ. Под этим я подразумеваю общение с ребенком, как с равным, а не как с подчиненным. Это самый верный способ покинуть материнский кокон, и стратегия работает со всеми, кто боится расправить крылья. Если не путать философский подход с установкой, когда ребенку говорят «Ты свободен, делай что хочешь» (такие воспитание ни к чему хорошему не приведет), то с ним можно далеко пойти. Равным, по определению, считается тот, кто готов брать ответственность, в то время как подчиненный находится во власти другого, будь то родитель, монарх, потакающий слабостям терапевт.

С самого начала каждый ребенок, благодаря самому факту его прихода в этот мир, может считаться участником пока еще неосознаваемого решения, жить ему или умереть. Процесс обучения ребенка принятию ответственности не надо представлять как нечто насильственное; это просто способ общения с ним, позволяющий ему совершить выбор. Одна из моих клиенток, которая растила сына одна, хотела просто поработать над формулировками. Мы вместе составили для нее маленькую речь. Ниже приводится примерный разговор, который, в конце концов, состоялся между ней и ее пятилетним сыном, разговор о доступном ему психологическом выборе.

У тебя есть возможность выбирать

Твой биологический отец не хотел становиться отцом. Он сказал, что в глубине души знает, что не сможет быть хорошим папой, и исчез еще до твоего рождения и никогда больше не появлялся. Но ты, похоже, хотел родиться, несмотря ни на что, и вот ты здесь. В пять лет ты уже знаешь, как быть сильным и здоровым мальчиком. Сейчас ты должен понять еще кое-что: у ребенка может быть много разных отцов. Это совсем необязательно должен быть тот, кто дал одну свою маленькую клеточку. Многие дети родились, вовсе не зная о том, откуда эта клетка взялась. Иногда мама получает ее от доктора в пробирке. Человек, который дал свою клетку, всего лишь часть отца, и эту часть ты получил.

Когда дедушка учит тебя пользоваться электродрелью, он дает тебе то, что мог бы дать твой отец. В некотором роде это даже лучше, ведь дедушка знает об инструментах намного больше всех, с кем я знакома. Твой учитель плавания, которого ты обожаешь, учит тебя плавать, как мог бы это делать отец. Мой брат, который приглашает тебя погостить в домике у озера каждое лето, любит тебя, как любил бы отец. Ты можешь оценить это. Моя сестра, настоящая хулиганка, учит тебя, как завязывать веревку в сложные узлы и как драться ногами в стиле кун-фу. Хотя она девушка, она может дать тебе многое из того, что мог бы дать сыну отец. Если ты захочешь, то сможешь от каждого из них научиться всем этим штукам, которым мог бы научить тебя отец. Со временем ты, возможно, поймешь, что все это помогло тебе самому стать хорошим отцом.