— Уже лучше, — Ромео одобряюще кивнул.

— Едва мне начинает казаться, что я узнала тебя и — бац! — взмахнула руками. — Знакомьтесь, новая сторона синьора Ландольфи.

— Сожалею, синьорина Амэно, но ты очень плохо меня знаешь.

Лекарь и впрямь сожалел. Красавец-Ромео поджал узкие губы, а его взгляд вроде отправился в окно, но на самом деле куда-то гораздо дальше. Я с интересом разглядывала ещё одну, пока незнакомую грань его личности. Потрясающее сочетание строгости, мужественной красоты и неизменная капелька занудства. В Ромео столько всего, что за жизнь не разберёшься — неудивительно, что пытливая натура наблюдательницы попалась на крючок. Ром с Мими будут прекрасной парой. Если, конечно, фарфоровая куколка наберётся смелости, а наш сластолюбец разглядит в ней женщину. Никогда бы не поверила, что подумаю о Мими такое, но… она вовсе не злобная фурия.

— Ромео, а ты любил когда-нибудь? — мой вопрос ударился о стеклянный взгляд лекаря, и он ожил.

— Не многие знают, что я один из самых заядлых бабников Польнео, — лекарь посмотрел на меня, — но ты ведь знаешь.

— Ну и что? — растерянно пожала плечами. — Может, ты не всегда был таким.

— Всегда, — синьор Ландольфи нахмурился. — Но… Похоже, этому пришёл конец.

— Ай! Синьор Ландольфи решил завязать с распутным прошлым?

— М-м-может быть, — задумчиво промычал Ром. — Амэ, я не любитель откровенных разговоров, но раз уж ты спросила… Моё сердце несвободно.

— Давно?

— Нет. Недавно.

— Это Мими?! — я взвизгнула. — Признайся!

— Гвидиче, остынь, — лекарь снова отвернулся от меня и уставился в окно.

Остаток дороги до старого города мы провели почти в полном молчании. Уверенность в том, что предмет обожания Ромео — синьорина Эспозито, сидел во мне гвоздём. Тоска в карих глазах красавца-Рома вполне понятна — если не знать Мими чуть ближе, то вполне можно подумать, что полюбил главную гадину Великих земель Ханерды. Я бы успокоила нашего лекаря, рассказала, какая Эспозито на самом деле, но, увы, синьор Ландольфи душил мои попытки просветить его.

Экипаж остановился на тенистой аллее, и я с большим удовольствием покинула карету. Старый город оказался окраиной Илиси, и трястись по плохим дорогам пришлось не меньше часа, меня даже начало мутить. Это не было похоже на путешествие в «Малыше», который укачивает своих пассажиров, словно лодочка на спокойных волнах. К хорошему я привыкла быстро.

— Нам пешком через Старый парк, — Ром указал в сторону ржавого забора. — Выйдем на улицу, где полно торговых лавок.

— Стоило тащиться так далеко? — ворчала, разминая отбитую об сиденье поясницу.

— Стоило, — невозмутимо парировал лекарь. — Мы купим маски для карнавала, оружие и пули, а тренировку устроим прямо в парке. Здесь почти не бывает людей.

Распахнутые ворота, словно впустили нас с Ромео в другой мир. Здесь тоже царили разруха и серость, возможно даже больше, чем на улицах Илиси, но ощущались они иначе. Уютная старина в обрамлении из руин делилась с нами мудростью. Мне захотелось присесть на одну из покосившихся лавочек, подумать о чём-то приятном, помечтать, в конце концов. В этом странном парке, как нигде ощущалась значимость человеческих фантазий. Я буквально заставляла себя шагать по узкой каменной дорожке, борясь с желание задержаться тут. К слову, даже старинные толстые деревья выглядели изящными синьорами, не то что страшные коряги на городских улицах.

— О-о, Ромео, взгляни, какая красота! — я остановилась у полуразрушенного фонтана. Огромная чаша с фрегатом в центре давно растрескалась, искрошилась, но не потеряла завораживающую притягательность.

— Ещё успеешь насмотреться. Мы проведём в парке не меньше двух часов. Идём.

Впереди уже виднелась улочка с многочисленными лавочками и редкими прохожими, но меня не тянуло за покупками. Я словно вросла в это место, пустила толстые корни между старых камней.

— Ром, меня, кажется, укачало в дороге. Можно, я подожду тебя здесь? — уселась на лавку возле фонтана.

— Не самая лучшая идея, синьорина Гвидиче, — лекарь нахмурился.

— Мне действительно нехорошо.

— Донести тебя на руках?

— Ро-ом, — я состряпала самую жалостливую рожицу из своего арсенала.

Лекарь только головой мотнул да махнул рукой, понимая, что этот спор ему не выиграть. Пообещав скоро вернуться, синьор Ландольфи зашагал в сторону улицы, оставляя меня наедине с этим чудесным местом.

Фавн его знает, что меня так привлекло в этом парке, но так хорошо и спокойно мне давно и нигде не было. Я думать забыла про Альду, а скверные ощущения от разрыва наших с Сальваторе душ вообще исчезли. Я вновь почувствовала себя Амэрэнтой Даловери — рыжей девчонкой из Тромольского леса. Когда не знаешь, что за пределами твоей норки — огромный интересный мир, можно позволить себе быть счастливой. Сейчас это невозможно — во-первых, Амэрэнты больше не существует, во-вторых, Амэно уже успела привыкнуть к путешествиям, и лесная хижина вряд ли подходящее место для неё. Сама не поняла как, а главное — когда, но я превратилась совсем в другую синьорину, и она нравилась мне, хоть и не имела блаженного счастья Даловери.

— Волшебное место, не правда ли?

Сердце снова оказалось под горлом, а прохладное утро мгновенно обернулось душным знойным днём, обеспечив моей спине капельки пота — на лавке рядом со мной сидел синьор Пеллегрино.

Стоило сразу догадаться, что Старый парк, в котором я осталась дожидаться Ромео, и Старый парк, где Пеллегрино назначил мне свидание — одно и то же место. Я сожгла любовное послание, не запомнив ни дату, ни время встречи. Очень-очень зря. Теперь рядом со мной сидел Охотник и трепался о каких-то пустяках. Слушала его через раз — меня больше захватывали собственные ощущения, а точнее — их отсутствие. Я больше не испытывала жгучего желания умереть от счастья в объятиях Пелле, а то, что он мой первый мужчина и весьма привлекательный синьор, вообще не имело никакого значения. Похоже, симптомы временного помешательства стихли, но волноваться от этого меньше я не стала. С минуты на минуту вернётся Ландольфи, и он не должен увидеть меня в компании Пеллегрино.

— Старый парк, синьорина, лучшее место в Илиси. Я родился и вырос в этом городе…

— Синьор, — оборвала монолог Охотника, — произошло недоразумение. Дело в том, что я оказалась здесь случайно.

— Прошу прощения, — брови Пелле поползли вверх, — как это случайно? Вы и я у фонтана в Старом парке...

— Это прозвучит невежливо, но я не собиралась с вами встречаться.

Я хотела подняться, но мужская рука остановила мягким нажимом на мою коленку:

— Это место когда-то было сердцем Илиси. Вы слышали, что раньше у городов были сердца?

— Нет, — буркнула, вглядываясь вдаль. — Синьор Карузо, я не верю в ваши чувства. Что вам от меня нужно?