с помощью интернета можно зарабатывать деньги, то забыл про такое бесполезное занятие как игры, и начал заниматься делами. В тюрьме совсем по-другому. Свободного времени здесь хоть отбавляй, поэтому его постоянно нужно чем-то занимать, а игровые приставки для этого являются самым лучшим средством. Но играть целыми днями, нам само собой не разрешали. Как и тренажерный зал, так и игровые приставки, мы могли посещать только по одному часу в день, согласно расписанию. Так как желающих со всей тюрьмы было много, и людей необходимо было распределять в группы. Прогулок на свежем воздухе здесь, к сожалению, не было, так как площадка была заметена снегом, и по причине ее обледенения никого туда не пускали. Без дневного света и необходимого кислорода, я находился здесь все время, вплоть до своего отъезда. Не позавидуешь людям, которые были здесь более длительный срок чем я, выглядели они прямо сказать не очень. Но все плохое компенсировалось чем-то хорошим, вот и тут было тоже самое.

Хорошим я имел в виду питание, оно мне чем-то напомнило ту федеральную тюрьму в Оклахоме, куда меня перевели после ареста в Чикаго. Порции были просто огромные, после каждого приема пищи я всегда что-то сохранял в чашку, и доедал позже, так как за один раз все съесть было просто нереально. После сои, которой я питался все время до приезда сюда, тут ощущался настоящий вкус мяса. В еду даже добавляли соль и приправы, о существовании которых я уже и забыл. Были и другие различия по сравнению с тюрьмами, где я бывал ранее. В питьевую воду, которую привозили вместе с подносами с едой, постоянно добавляли какие-то медикаменты, который используют для снижения тестостерона и уменьшения агрессии заключенных. Так вот в этой, иммиграционной тюрьме, такого не было, и воду можно было пить без опасения, после нее никогда не было слабости и сонливости. В обычных же тюрьмах эти препараты добавляют, чтобы подавлять тестостерон, тем самым все заключенные будут ослаблены. Помимо этого, и температурный режим служит точно таким же образом, воздух не поднимается выше отметки + 20 °C, люди чувствуют себя в комфорте, и причин для драк становится меньше.

Спустя две недели нахождения в иммиграционной тюрьме, у меня вновь состоялась встреча с офицером, который занимался процессом депортации. Он сообщил мне, что получил от российского консульства необходимый документ, благодаря которому я смогу вернутся обратно в Россию. По поводу билета на самолет, также все было решено, моя отправка была назначена на следующую неделю, его стоимость оплатила иммиграционная служба. Но сказать мне точную дату и время вылета, они не могли, из-за опасений в том, что кто-нибудь сможет помочь сорвать вылет, и дать возможность сбежать из-под контроля сотрудников, которые будут сопровождать меня в аэропорту, чтобы в дальнейшем продолжить жизнь в США. Процесс депортации происходит неожиданно, например, в пять утра, чтобы быть точно уверенным, что никто не сможет помешать. У меня же была совсем другая история, я никак не препятствовал депортации, напротив даже был согласен, но все равно дату и время вылета сообщать отказывались. Дело в том, что я не из Москвы, куда прилетают все рейсы из Америки, и мне требовалась пересадка до моего города в России, до которого нужно было лететь еще три часа. Поэтому я и хотел, когда мои родители узнают время прилета, то купят билет, а также сообщат одной знакомой в Москве, привести и передать мой российский паспорт, так как никаких документов у меня нет, и я не был уверен в той бумаге с консульства, позволит ли она зарегистрироваться на рейс в России.

В конечном итоге, дату вылета все-таки удалось узнать, через моих родителей, которые общались по электронной почте с консулом в Нью-Йорке, он им и рассказал. Но с временем и номером рейса, так и ничего не было ясно, об этом ему не сообщили. Все равно хоть что-то стало известно. Другим подтверждением, стал визит охранника, за день до вылета, который сообщил, что они не могут найти мои вещи, в которых я приехал в эту тюрьму. Поэтому и спрашивал, есть ли у меня какие-то знакомые в Нью-Джерси, которые смогут передать для меня одежду. К этому я уж точно не был готов, да и никаких знакомых у меня не было, но я был уверен, что совсем голого они меня не отправят.

В назначенный день вылета, меня позвал охранник, и сказал, собирать вещи и готовиться на выход. Я попрощался со своими знакомыми, и в сопровождении другого охранника отправился в то место, где меня оформляли после приезда из Monmouth County. Буквально пару дней назад, на восточном побережье США, началась очень сильная снежная буря, которая парализовала движение в большинстве крупных городов, многие аэропорты были закрыты. В соседнем Нью-Йорке даже ввели запрет на езду по дорогам, со штрафом в $500, если такой факт будет установлен. Поэтому я очень переживал и думал, что мой рейс будет отменен из-за погодных условий, но, к счастью, все обошлось.

Меня посадили в одиночную камеру и принесли мешок с вещами, в которых я сюда приехал, пропажу видимо нашли. После того как я переоделся из тюремной робы, мне удалось сделать телефонный звонок родителям, и сообщить, что сегодня я вылетаю, но его сорвали проходившие мимо охранники, и мне пришлось положить трубку. Так как людям, ожидающим депортацию, запрещено пользоваться телефоном. Далее меня перевели в другую камеру, где телефонный аппарат отсутствовал. Я совершенно не представлял, что буду делать в аэропорту Москвы без связи, поэтому и хотел предупредить родителей, чтобы они позвонили той знакомой, которая сможет меня встретить и передать мой российский паспорт. Но этого сделать не получилось, так как разговор оборвали.

Когда подошла моя очередь, меня начали подготавливать к выезду. Наличными выдали оставшиеся деньги, на моем тюремном счету, которые пополняли через интернет родители. Затем я подписал все необходимые бумаги, и после этого, пожаловался на плохое самочувствие, так как уже второй день у меня была простуда и температура. До своего выезда я обращался к доктору, точнее отправлял письменный запрос, который обрабатывают в течение двух дней, но никаких лекарств получить так и не успел. На мою просьбу увидеть врача, охранники ответили, что меня уже не в системе тюрьмы, так как по всем документам я отсюда уехал, и не числюсь в списке заключенных, поэтому никакого медицинского обслуживания они мне оказать не могут. Тоже самое ответили и по поводу моей просьбы о куртке, или хотя бы