— Да, надо было сказать, что он обычный мудак.

— Коля, не тупи… Этот спектакль был нужен совсем для другого. Боюсь, мне не случайно подставили Кирилла под проверку.

Бойков отнесся к умозаключениям прохладно. Потому что те намекали на вероятную работу. А он, если честно, устал. Да и планы на вечер немного другие. Надо снять нервное напряжение в компании одной старой знакомой.

— По-моему, ты все усложняешь… Я скорее поверю, что Копейкин провернул все это для отвода глаз, чтоб мы от него отстали. А сам продолжит. Либо ты опять хочешь пригласить его домой. Но я бы на твоем месте не стал.

* * *

Ночной клуб «Глоток счастья» не относился к тем заведениям, при посещении которых хотелось широко развести руки и прокричать: «Слава народу-победителю!» И даже прошептать. В таких местах хотелось вставить беруши и зажмурить глаза. А порой и загнать патрон в патронник. Грохот кислотной музыки превышал все санитарные нормы, а мелькающий свет веселых фонариков мог вызвать приступ эпилепсии даже у космонавта и Человека-Паука.

Сразу за главным входом в зал за отдельным столиком кучковались девчушки разнузданного поведения. Но они не торговали телом по часовой оплате. Они рассчитывали на длинный забег и по возможности серьезные отношения. Караулили одиноких ковбоев, заходивших «глотнуть счастья». Если ковбой представлял собой правильного, хорошо укомплектованного мужчину, очередница тут же подходила к нему и предлагала провести экскурсию по клубу и завязать отношения. Но если ковбой прискакал с горбатой горы или не ассоциировался с достатком, никто ничего ему не предлагал. Девочки были профессионалками, определяли статус с одного взгляда. Если бы в трениках и майке-алкоголичке сюда заглянул олигарх, они не пропустили бы его. И наоборот — лоху и неудачнику не помогли бы ни «Армани», ни часы «Франк Мюллер», ни мобильник «Верту». Город Юрьевск не мог похвастать высоким уровнем жизни простого населения, но, несмотря на это, девчата из «Глотка» не бросались на шею к каждому встречному.

Ольгу они встретили с подозрением, считая, что та пришла отбирать их мужчин. Но потом прикинули, что в деловом костюме вряд ли она будет охотиться на олигархов. К тому ж потенциальная конкурентка сразу прошла в самый темный угол и села на свободное место.

Она предпочла войти в зал не через пожарный выход, посчитала, что это вызовет ненужные пересуды среди завсегдатаев.

Сколько времени предстоит сидеть, неизвестно. И возможно, сидеть впустую. Человек мог и не прийти. Она знала его телефон, но звонить и договариваться о встрече не стала. Человек бы подготовился, доложил бы о ее звонке кому надо. А ей нужна неожиданность. И место для интимного разговора. Поэтому она будет ждать его здесь, а не возле дома. Там разговаривать негде.

Подошла девочка-официант, Ольга заказала микс из соков. Закурила. Не потому, что очень хотела, а для слияния со средой. Лишь бы не клеились юные оболтусы. Хотя их не так и много. Будний день, «Глоток счастья» не пользовался особым успехом. Особенно после того, как из холла убрали игровые автоматы.

На часах девять вечера. Она прикинула, что подождет до одиннадцати, а может, и до полуночи. Домой идти совершенно не хотелось. Там — одиночество и Крис де Бург.

Они с Тимуром как-то гуляли в ночном клубе. На корпоративе его рекламного агентства. Напились все основательно, в том числе и Тимур. Она еле погрузила его в такси. Ольга не понимала, в чем удовольствие напиваться до отключки. На нее алкоголь не оказывал веселящего действия, наоборот — в голову сразу лезли депрессивные мысли о несовершенстве мироздания и завтрашнем ужасном самочувствии. Она становилась мрачной, раздражительной и ни с кем не хотела играть в песочнице.

…Интересно, а как Копейкин? Может, он вообще не пьет? Последний раз, там у нее, он не притронулся к бокалу с вином. Боялся, что она подсыпала какую-нибудь сыворотку правды? Вряд ли.

Опять Копейкин… Увы, как не хотелось задвинуть мысли о нем в самый глухой ящик памяти, они все равно выползали, словно змеи. Память подбрасывала такие нюансы, что дух захватывало. Как проигрыватель с заевшей пластинкой крутит одну и ту же мелодию, она проигрывала мелодию проведенной с ним ночи.

Неужели с его стороны это тоже был сплошной спектакль? Без одной настоящей сценки? Хотя бы одной, хотя бы маленькой? Ведь невозможно так сыграть, обладая даже гениальными актерскими способностями. Невозможно…

Бокал с соком она растянула на полчаса. Потом попросила повторить. Ее никто не беспокоил, кроме официантки, предлагающей еще что-нибудь. Мужики не приставали, женщины тоже.

Человек пришел в десять, когда началась танцевальная программа, и на маленькую сценку в костюме голой бабочки выпорхнула танцовщица. Сразу подсел к стойке. Очевидно, он завсегдатай. К нему тут же подсела какая-то девица, тоже из числа постоянных гостей. Заказал пиво. Даме — виски.

Ольга не стала играть в пошаговую стратегию, подошла к краю стойки и, когда они пересеклись взглядами, поманила пальцем. Человек опасливо покрутил головой, хотя, по логике, опасаться ему нечего. Шепнул что-то подруге, переместился к Ольге.

— Здравствуй, Юра! — Ей пришлось перекрикивать уханье басов.

Он кивнул, пробормотав невнятное приветствие. Таблетки в его ушах чуть побледнели. Видимо, они реагировали на эмоциональное состояние хозяина, словно хамелеоны.

— Тут громко! Выйдем!

Ольга направилась к дверям подсобки, он следом, но на расстоянии, не допускающем подозрительных мыслей у окружающих. «Да ты, парень, стукачок?!» — «Нет-нет, она сама пришла! Да я вааще не знаю, кто это!»

Подождала возле дверей кабинета администратора. Последнего она предупредила, что, возможно, ей понадобится комната. Успокоила, мол, просто побеседует со свидетелем, искать или подкидывать наркотики в стол не собирается. Администратор любезно предложил свои апартаменты, попытавшись выяснить фамилию свидетеля. Безуспешно.

Свидетелем был Юра Самохин, студент, у которого Копейкин якобы изъял волшебную таблетку стоимостью в тысячу евро.

— А вы чего тут? — задал вопрос Юра, подойдя к Ольге.

— Встреча, — коротко ответила та, — смотрю, ты. Решила поговорить. Погоди.

Она зашла в кабинет, попросила администратора погулять. Администратор, очкарик лет тридцати, молча встал, поклонился и покинул свое рабочее место. На пороге вспомнил о протокольной части.

— Может, кофе?

— Нет, спасибо. Сделайте так, чтобы сюда никто не заходил в течение минут десяти.

— Конечно.

— Юра, прошу.

Самохин, пройдя, тут же по-хозяйски упал в гостевое кресло. Он явно успокоился. А чего волноваться? Его не обыскивают, не бьют, таблетки и косяки не подбрасывают. Ольга встала напротив.

— Помнишь наш разговор? Я просила узнать, у кого еще Копейкин вымогал деньги. Узнал?

— Спрашивал, — лениво протянул студент, — дрейфят все.