Ответ из Рио был не настолько однозначным, но более поздние показания относительно Гельмута подтвердили выдвинутую гипотезу. Доктор Льюис Брукмен покинул больницу Сан-Феличе по просьбе администрации из-за «несоответствующей правилам деятельности» и отправился вверх по Амазонке с ботанической экспедицией. Первое появление «Джеймса Гельмута» было отмечено десятью месяцами спустя в Манаусе. Эти двое были одним и тем же человеком.

Лейтенант Осер меня удивил. Основываясь на откровенной радости, высказанной мисс Нейсмит по поводу его приезда, я создал в своем воображении довольно романтический образ. В день его приезда я сопровождал мисс Нейсмит на Бейкер-стрит, где она должна была встретиться с ним вечером: днем у лейтенанта были дела в Скотленд-Ярде.

Мужчина, который, когда мы вошли, стоял на коврике у камина, оказался весьма немолод. Редеющие песочного цвета волосы подернуты сединой, яркие голубые глаза сверкали из-под кустистых бровей. В юности у него явно была атлетическая фигура, и он много времени проводил на открытом воздухе, но в последние годы в комфорте городской жизни довольно сильно раздался. Если бы не некоторая воинственность выставленного вперед подбородка и проницательность взгляда, его можно было принять за лавочника, подумывающего об уходе на покой.

– Корделия, до чего же приятно тебя видеть! – улыбнулся он мисс Нейсмит, неловко беря ее за руку. – Мистер Холмс порассказал мне о твоих приключениях. Ты в порядке, девочка?

Она улыбнулась в ответ и быстро кивнула.

– Мне… мне с каждым днем все лучше. Я пока еще не могу вспомнить всего, но каждый раз восстанавливаются все новые куски… – Она всмотрелась в его лицо – как мне показалось, немного встревоженно. И в позе ее чувствовалась напряженность. – Я помню Бостон и Нью-Йорк.

– А помнишь Бешеного Кэллагана и твоего беднягу отца?

Она чуть помедлила с ответом.

– Нет.

Он наклонил голову и мгновение пристально смотрел на нее, поджав губы.

– Ясно.

Холмс придвинул еще одно кресло и позвонил, чтобы принесли чаю. Мы все уселись у холодного камина.

– Насколько я понимаю, – сказал я лейтенанту, – вы знали мисс Нейсмит юной девушкой.

Лейтенант Осер засмеялся.

– Да. Хотя с тем же успехом можно было бы сказать, что я знал ее юным парнишкой. Или юным хулиганом.

– Что?!

Боюсь, что на моем лице ясно выразилось изумление: Холмс спрятал улыбку, поднеся ладонь к губам.

– Лейтенант Осер может рассказать нам удивительную историю, Ватсон, – сказал сыщик. – Многое из того, что казалось туманным, становится ясно. Слушайте.

Лейтенант Осер неуверенно взглянул на мисс Нейсмит.

– Не знаю. Вы не считаете, что сначала мне следует поговорить с этим врачом… как его… Стейном? Я не хотел бы сказать нечто, что ее расстроит.

– Я убежден, что вам следует встретиться с доктором Стейном перед тем, как вы уедете в Нью-Йорк, – отозвался Холмс. – Однако я вчера разговаривал с ним о вашем приезде и задал ему примерно тот же вопрос. В целом его ответ можно резюмировать так: рано или поздно неприятные эпизоды вспоминать все равно придется, так что рано ничем не хуже, чем поздно. Кроме того, мне кажется, что мисс Нейсмит имеет право знать то, что знаем мы, и здесь присутствует доктор Ватсон. Но, возможно, нам следует предоставить решение мисс Нейсмит.

Мы повернулись к Корделии, которая свернулась в просторном кресле и смотрела на нас печально и внимательно.

– Говори, – произнесла она без всякого выражения.

– Узнаю мою Корд! – воскликнул лейтенант Осер. – Я еще никогда не видел, чтобы она пасовала перед трудностями. Она оставалась со своим стариком-отцом до самого конца в той дыре на границе. Но я начал свой рассказ задом наперед.

Мне следует сказать вам, джентльмены, что в восемьдесят четвертом году, когда я впервые познакомился с этой леди, я был судебным исполнителем на территории Нью-Мексико. Думаю, ей тогда было лет шестнадцать, хотя мне показалось, что она моложе. Там были тогда дурные времена. Я побывал там в прошлом году – трудно поверить, что эти места могли так перемениться на памяти одного поколения! Я почувствовал себя настоящим путешественником во времени из книжки того парня, писателя. Ее па… Он был англичанин, и был врачом в Калифорнии – в те времена, когда его жена еще не умерла и он не спился. У него был пунктик насчет ее безопасности… не то чтобы он был так уж и неправ… и он заставлял ее переодеваться и выдавал за сына. И у них это отлично получалось. Я знал их полтора года – и только потом уже раскусил.

Они водились с типом по имени Бешеный Кэллаган. Якобы золото искали, только Кэллаган все больше зарабатывал игрой в карты, пока кто-то не застукал его в баре в Мехико и не пристрелил. Только это было уже позже, когда док Нейсмит умер, а Корделия уехала в Бостон к родственникам своей матери.

Так вот, на самом деле оказалось, что док искал двух парней, которые ему насолили. Я бы даже сказал, очень насолили – еще в Калифорнии. Я об этом положении дел узнал тогда, когда одного из этой пары нашли висящем на дереве, чуть ниже Клаудкрофта. Это было в восемьдесят шестом году. Когда мы наконец его опознали, я был склонен считать, что кто-то оказал обществу большую услугу, и не пытаться вести расследование. Но проклятое любопытство не давало мне покоя, и одно к другому…

Значит, я почти нагнал дока Нейсмита и Кэллагана у небольшого городка близ Таоса, и тут произошла странная вещь. Парень по имени Нельсон Болл, которого техасские рейнджеры разыскивали за ограбление почтовой кареты, явился ко мне и попросил, чтобы я его арестовал. Так вот – этому парню уже несколько лет удавалось преспокойно уходить от стражей порядка по всему Западу, так что, как понимаете, мне это показалось довольно-таки странным. С таким закоснелым негодяем, как Болл, определенно, конечно, не скажешь, но я решил, что парень чего-то боится. И боится посильнее, чем закона. Так что я свернул с дороги, чтобы доставить его в таосскую тюрьму.

Когда мы остановились на ночлег в дне езды от Таоса, в наш лагерь явился Кэллаган. Он вроде бы просто захотел поболтать со мной о старых временах и выпить кружку кофе. Ну, я Кэллагану не доверял нисколько, но будь я проклят, если мог понять, что он на этот раз задумал. Я уснул, ломая над этим голову, а проснулся с разламывающейся головой и обнаружил, что Болл с Кэллаганом сбежали. Вот только коня Болла они не захватили: я нашел его оседланным и взнузданным, он щипал травку рядом с тем местом, где я привязал своего.

Я сел, подумал немного, а потом отправился посмотреть, как да что. Не могу сказать, чтобы я особо удивился, обнаружив Болла, всего продырявленного, в пересохшем ручье примерно в миле от лагеря. Сам он тоже успел пару раз выстрелить. Так что я отвез его в Таос, а подумав еще денек, получил ордер на арест дока Нейсмита. Друзья друзьями, а закон есть закон.

Я нагнал их в приграничном городке. Старый док тогда уже понемногу умирал. Я даже удивлялся, как это он держится так долго. Кэллаган сбежал за границу, но Корделия, конечно, осталась с отцом – ухаживала за ним как могла. Я одолжил ей немного денег, и мы были с ним до конца и похоронили как подобает.