* * *

Люди племени чиктэзов отличались от людей племени массачузов сухостью тел и горбатыми носами. Были они все какие-то слабосильные, неуклюжие. Низкорослые к тому же. Сивел прикидывал, бродя меж полуголыми: если б чиктэзы вдруг сговорились против него и вдруг набросились, то он бы, пожалуй, дюжину их положил прежде, чем они его одолеют.

Но не очень похоже, что чиктэзы вдруг сговорятся и вдруг набросятся. Вот уже после осени и зима на исходе – Сивел, считай, перезимовал. Особого дружелюбия здешние склеринги ему не выказывали, но и вражды – тоже. Были они настороженны и только. Ну, это как медведя в избу привели и сказали, что теперь он будет здесь жить со всеми. Кормить кормили – а то ведь от голодного можно всякого ждать. Но накоротке общаться боязно. Ненароком задавит и не заметит даже. Сторонились… Тем более что Быстрый Волк по прибытии растолковал вождю чиктэзов, почему могучий бледнолицый чужак станет до поры обитать здесь, если, конечно, чиктэзы не станут сильно возражать.

Чиктэзы не стали сильно возражать. Еще бы! Если Гризли почти насмерть удавил искусного в бою Громкого Ворона, то как ему возразить-то?

Гризли? Какой такой Гризли?! Он – Сивел.

Чиктэзы кивали согласно, однако Сивелом не окликали, всегда Гризли. Вот и получил ты новое имя, Сивка. Для своих ты, может, и Сивел, а для чиктэзов – Гризли. Он пытался понять, что за Гризли такой, спрашивал жестами. Чиктэзы жестами пытались объяснить. Он так и не понял. Что-то этакое огромное, косматое, могучее. Вроде лешего, получалось… Быстрый Волк, может, и растолковал Сивелу, какой такой Гризли, но давно в обратный путь отправился, обещал Сивелу подробно рассказать Беляну, как тут его братка обжился, успокоить.

Вот и пребывал в стане чиктэзов Сивел – и не друг, и не враг, а так… Не бездельничал, конечно. На охоту хаживал, завсегда с добычей возвращался. Помаленьку язык освоил. И впрямь почти такой же, как у массачузов. Спрашивал у чиктэзов про племя Насыпных Холмов – далеко ли отсюда, сколько их вообще, часто ли наведываются. Чиктэзы в паре с ним на охоту ходившие, отмалчивались, непонимание изображали, голову в плечи втягивали.

Что ж такое! Надоело это Сивелу. Как-то вечерней порой к вождю чиктэзов пришел, к Седому Грифу, подсел у костра. Спросил напрямую: помочь чем? Воин все-таки изрядный!

Да разве один в поле воин… Седой Гриф снизошел до пришлого бледнолицего. Покуривая трубку говорил, не глядя на Сивела, глядя в ночную пустоту за границами костра. Ладно хоть, что говорил!

В общем, живут чиктэзы в ожидании набега племени Насыпных Холмов. Постоянно так и живут который год. Те набеги обычно по весне и случаются. Набегут, перебьют сколько получится, захватят с собой десяток-другой чиктэзов живьем, и – пропадут… до следующего набега.

– А зачем им чиктэзы живьем? – вопросил Сивел и осекся.

Ну, глупо вопросил! Ну, глупо! По больному задел. Говорил же ему Быстрый Волк: обычай у племени Насыпных Холмов – чужаков в жертву богам приносить.

– Так что ж вы не обороняетесь? – загорячился Сивел после долгой паузы. – Всех ведь и похватают в конце концов!

Обороняются чиктэзы, обороняются. Как могут. Но их все меньше становится. С каждым годом все меньше. Особенно по весне. Сейчас весна. Дальние дозорные уже принесли весть о готовящемся набеге с севера…

Седой Гриф загасил трубку, поднялся от костра, пошел к своему типи, даже не глянув на бледнолицего чужака. Пусть тот будет доволен тем, что вождь чиктэзов вообще удостоил его словами.

– Может, и я на что сгожусь? – вослед крикнул Сивел.

Седой Гриф остановился, но не обернулся. Спина его выражала надменность, если спина способна что-то выражать. Способна… Еще никто не смел кричать вождю в спину! А тут какой-то чужак, пусть и могучий!

– Я ведь многое могу! – добавил в спину Сивел. А сам подумал: ежели опять не обернется чиктэз, ну и пропадайте вы все! Было бы предложено!

– Что ты можешь, Гризли? – спросил вождь чиктэзов, так и не оборачиваясь. – Возглавить войско? Но у войска есть Седой Гриф. Что ты еще можешь?

– Многое! – повторил Сивел уже с нахрапом. – Многое из того, на что вы, слабосильные, не способны.

И вождь чиктэзов обернулся…

* * *

Уже поутру Сивел приступил к делу. Прежде всего, настоял, чтобы извели под корень весь кустарник, все деревья на пологом склоне холма, где расположилось селение. Зачем? А затем, чтобы камнеброс, швыряя камни и чурбаки, разил противника, а не вхолостую бил по кустарнику и деревьям! Неужто не ясно?!

Не ясно. Чиктэзы слыхом не слыхивали про какой-то там камнеброс.

– Ну, или порок, по-нашему, по-новгородски! – горячился Сивел, втолковывая бестолковым. – Ай, да что вам втолковывать! Делай как я, делай что скажу! Потом и ясно станет!

Пока старики да женщины чистили склон от растительности, два десятка более-менее крепких чиктэзов таскали камни, заготавливали чурбаки, плели тугие канаты из ремней и волокон луба. Еще с полдюжины чиктэзов, которых Сивел отобрал как более-менее сметливых, ладили под его руководством этакую конструкцию из тесаных бревен. Сивел все громче горячился, бегал от одного к другому, фыркал, плевался, орал… Камнеброс штука такая – ошибешься в мелочи, и развалится напрочь, еще и своих покалечив. Доводилось, конечно, Сивелу в бытность свою новогородскую с камнебросом, то бишь с пороком дело иметь. Но одно дело – в бою его применять, и другое дело – самому его ладить. В бою – применял, сам – не ладил. Да вот пришлось. Как-то оно получится, когда работа к концу придет?

А хорошо получилось. Неплохо получилось. Уже к вечеру порок был готов. Зачем и для чего он нужен, чиктэзы так и не понимали до последнего. Но старались.

Достарались. Сивел вышел к пороку, установленному на верхней точке пологого склона. Свистнул, показав рукой, чтобы женщины детишек по-быстрому согнали с того склона. Уложил каменюку здоровенную на ложе порока. Нацелил.

Эх! Была не была! Пли!

Каменюка прогудела по воздуху, шлепнулась в сотне шагах по склону, подняв тучу снежной грязи. Прокатилась еще, замерла.

Чиктэзы завопили в восторге, застучали древками копий о землю. Ну, все! Худо теперь придется племени Насыпных Холмов, отпор получат еще тот!

Сивел едва заметно выдохнул с облегчением. Получилось-таки! А если б не получилось? Он все-таки прежде всего воин, а к инженерным работам не приучен. Но – получилось!

– Теперь вот что, – вдохновился он успехом. – Порок для обороны хорош. Но когда обстреляем ворога, надобно выйти против него лицом к лицу и гнать его, вытесняя.

Гнать, вытесняя? К такому чиктэзы не готовы. Отпугнули – и ладно.

– Да нет же! – убеждал Сивел. – Отпугнуть мало. Гнать надо, гнать! Иначе, опомнившись, ворог вернется и вдвое жестоко воздаст за страх свой. Ясно?!

Чиктэзы были бесстрастны. Глаза не опускали, но ничего нельзя было прочесть в их глазах.