– Может быть, на мужа она чем-то обижена? – предположил Морис. – Возможно, он ей часто изменял, тратил ее деньги направо и налево.

– Она могла бы просто не давать ему их. А если дело в изменах, что ей стоило выставить его из дома голым и босым? – спросила Волгина.

– У элиты не так все просто, – заметил Морис.

– У так называемой элиты! – поправила она резко.

– Хорошо, пусть у так называемой, – легко согласился Морис. – Но тем не менее обеспеченные семьи стараются не выносить сор из избы.

– Ладно, даже если это так, – нехотя согласилась Мирослава, – то откуда дяде стало известно, что все наследство достанется племяннику?

– Она могла сама ему об этом сказать.

– Зачем?! Ведь тогда не получится никакого сюрприза.

– Медленная пытка могла приносить ей не меньше удовольствия. Тем более что она при жизни могла наблюдать корчи мужа. К тому же это могло подтолкнуть его на путь исправления.

– Ты думаешь? – улыбнулась Мирослава.

– Несомненно! Чтобы вернуть расположение жены, а с ним и наследство, он мог постараться казаться таким, как хочет его супруга.

– Ага, – хмыкнула Мирослава, – а этот прохиндей вместо того, чтобы встать на путь исправления, убил девушку племянника?

– Может быть, и так.

– А, по-моему, ерунда какая-то получается.

– Значит, вы хотите заняться проверкой второго и третьего списка?

Мирослава покачала головой.

– Нет. Ими мы займемся только от полной безысходности. А сейчас у нас есть другие варианты, – сказала она и резко поменяла тему. – Вот как ты думаешь, что является лучшим видом отдыха после какой-то работы?

Морис пожал плечами.

– Прогулка, чтение, посещение театра, поездка на природу…

– Это все замечательно, но ученые говорят, что лучший отдых – это смена вида деятельности.

– Значит, мы будем, как говорит Шура, менять шило на мыло? – улыбнулся Морис.

– Не совсем так. Мне на телефон пришли некоторые данные…

– Данные?

– Да, фотографии Савелия Филимоновича Ломакина, его жены Раисы Михайловны и их сына Михаила.

– Откуда они у вас?

– Прислали.

– Кто?

– Неважно.

– Скорее всего, Вероника Поленова. Ведь в этом треугольнике именно она заинтересованное лицо.

– Не только.

– Кто же еще?

– Савелий Ломакин. И чтобы тебя успокоить, признаюсь, фотографии прислал именно он.

– Я все-таки не понимаю…

– Вот посмотри, у обоих родителей глаза карие, а у сына голубые.

– Это еще ничего не значит.

– Согласна. Но я велела Савелию прислать мне еще группу крови всей семьи.

– И он прислал?

– Да. У него и у жены группа крови первая, а у сына третья, резус отрицательный.

– Это ему ни о чем не сказало?

– До этого ему вообще не приходило в голову узнавать, какая группа крови у его жены и ребенка.

– И что теперь?

– Я посоветовала ему сделать тест на отцовство.

– И вам не жалко ребенка?

– Савелий уже пообещал мне не оставлять сына и заботиться о нем, даже если выяснится, что он не является биологическим отцом ребенка.

– И вы уверены, что он выполнит это обещание?

– Уверена. К тому же я не хочу, чтобы Савелий всю жизнь прожил с нелюбимой женщиной, заставляя страдать при этом ту, которую любит он и которая любит его.

– Так сложно решать подобные дела, – проговорил Морис и отвернулся.

– Верно. Но мы и не будем их решать. Однако люди имеют право сами распоряжаться своей жизнью, и ни у кого нет права превращать их в марионеток.

– Вы думаете, что Раиса обманула Савелия?

– Я почти уверена в этом. Но узнать точно поможет только тест.

– Зачем она это сделала?

Мирослава пожала плечами.

– Она сама могла не знать, от кого забеременела. Либо тот, кто стал биологическим отцом ребенка, не имел перспектив в глазах Раисы, либо она знала, что заставить жениться на себе легче Савелия в силу его природной порядочности.

– В любом случае, жена Ломакина так просто не даст ему развод.

– Получить развод все-таки не проблема.

– Но как на развод посмотрит тетя Савелия. Ведь известно, что Раиса пользуется благосклонностью Златы Сергеевны.

– Шпак может переменить свое отношение к ней, если узнает, что Раиса обманывала столько лет не только ее племянника, но и ее саму. К тому же, многие богатые хотят, чтобы наследником был человек одной с ним крови. Савелий родной племянник Шпак, но рано или поздно деньги должны перейти в руки детей Ломакина и желательно, чтобы они были пусть и двоюродными внуками Златы Сергеевны, но все-таки родственниками…

– Я подозреваю, что это безвозмездная помощь, которую вы оказываете понравившейся вам Веронике Поленовой.

– Не совсем так…

– ?!

– Я попросила Савелия присмотреться к племянникам одиноких обеспеченных людей из элитного поселка. Там им легче выяснить что-то, общаясь с себе подобными.

– Когда вы успели вести переговоры с Вероникой и Савелием?

– Рано по утрам и поздно по вечерам.

– Но почему за моей спиной?!

– Я пока не хотела тебя напрягать.

Миндаугас бросил на нее ледяной взгляд и отвернулся. Она поняла, что он обиделся.

Мирослава подошла к креслу, на котором он сидел, и сказала, ласково касаясь его плеча:

– Солнышко, не сердись.

Он повернулся и посмотрел на нее вопросительно.

– Ты же знаешь, что сердиться на меня бесполезно.

Ее глаза и голос были настолько искренними, что он невольно рассмеялся и спросил:

– Как же вам удалось заморочить им голову? Да еще и по телефону!

– Если ты помнишь, то с Вероникой я встречалась лично, и она прониклась ко мне доверием. Попросила меня о помощи.

– И вы решили воспользоваться ситуацией?

– Естественно, – кивнула она, – не упускать же представившуюся возможность.

– А окрутить Савелия через Веронику вам не составило труда, – констатировал он.

– Мне это удалось только потому, что он без памяти влюблен в Веронику и больше всего на свете желает воссоединиться с ней.

– Но при этом не потерять и тетушкино наследство, – саркастически добавил Морис.