— Чего ты хочешь, Франческа?

Она улыбнулась и посмотрела на него с нежностью.

— Сейчас я мечтаю о стаканчике хорошего скотча.

Понедельник, 30 июня 1902 года. 18:00

Она смотрела на разложенную на кровати одежду. Здесь были платья на все случаи жизни — для чая и обеда, прогулок по «Женской миле», похода за покупками в «Олтманз» и «Лорд Тейлор», для благотворительных мероприятий и бала.

Ли Анна растерянно оглядела кучу платьев и посмотрела на стоящую рядом Кейти и новую горничную Нанет, ожидавшую распоряжений хозяйки.

Почему она никак не может выбрать, какие наряды взять с собой в поездку? Она не могла себе представить, как пройдут их выходные в маленьком домике на пляже, где будут только они с Риком и девочки, поэтому и возникли затруднения с выбором платьев.

Затуманенный мозг плохо работал, Ли Анна даже не могла определиться, стоит ли отвести девочек на прогулку.

— Надо взять бледно-голубое, розовое и это, с зелеными полосками, — прошептала Кейти.

Ли Анна повернулась к девочке, смотревшей на нее широко распахнутыми глазами, полными тревоги и печали.

— Прекрасный выбор. — Ли Анна взяла дочь за руку и улыбнулась, как ей казалось, вполне весело. Несмотря на муки, которые медленно ее убивали.

«Необходимо заказать новую одежду», — подумала Ли Анна. Ей нужны серые и бежевые платья, возможно, даже черные — траурного цвета, более подходящего калеке в инвалидном кресле. Некстати заныла правая нога. Где же ее чай? Чай, в который она щедро добавила бренди.

— Немедленно упакую эти платья, — бодро заявила Нанет. — Что бы еще вы хотели взять с собой? У воды может быть прохладно, миссис Брэг.

Француженка все время улыбалась. Чему она так радуется? Разве она не знает, что трагедия может случиться внезапно и в одно мгновение разрушить жизнь человека?

Кейти протянула ей чашку чаю. Ли Анна неожиданно смутилась и покраснела, боясь поднять взгляд на девочку.

— Спасибо, — пробормотала Ли Анна. Кейти видела, как она наливает в чай бренди.

Ли Анна понимала, что в последнее время стала плохой матерью. Как же такое могло случиться, ведь она любит девочек? Разумеется, у них есть Рик, на которого всегда можно положиться, беда только в том, что его никогда не бывает дома.

Он уверял ее, что работает допоздна, чтобы иметь возможность уехать в четверг на все праздники. Ли Анна спешила успокоить мужа, сказав, что понимает, какое важное место занимает работа в его жизни, не возражает против его графика, строгих требований к себе и ответственности. Но она не забывала и о том, что он много времени проводит с Франческой. Впрочем, ее это не волнует — или волнует?

— Мы можем спуститься вниз? — прошептала Кейти.

Ли Анна собралась с мыслями:

— Разумеется, дорогая.

Она даже смогла улыбнуться вошедшему Петеру. Ли Анна ненавидела, когда ее переносили вниз, а последнее время это раздражало как никогда. Последние дни казались самыми тяжелыми — иногда на душе становилось черно, и это лишало последней надежды.

Через несколько минут, когда дети уже сидели в столовой и приступили к ужину, прозвонил дверной колокольчик. Ли Анна подумала, кто бы мог прийти в такое время, ведь бывшие знакомые уже давно ее не навещали, словно она надолго уехала из города — или просто перестала для всех существовать. Она еще не вполне оправилась от того, как неловко чувствовала себя на свадьбе Франчески.

Пожалуй, женщины по имени Ли Анна действительно больше нет, а ее место заняла странная незнакомка.

Она кивнула Петеру, чтобы он открыл дверь, хотя никого видеть не желала.

— Дот, — обратилась она к двухлетней непоседе. — Тебе не нравится мясной рулет? С ним не следует играть — его надо есть.

— Я помогу ей. — Нанет подскочила и взяла у малышки вилку.

Ли Анна вспомнила, что когда-то сама кормила Дот, чтобы не допустить подобного беспорядка. Заслышав шаги, она напряглась. Тяжелую поступь Петера сопровождал легкий стук женских каблучков.

— Здравствуй, Ли Анна. Бог мой, какая семейная идиллия! Не хватает только комиссара! — воскликнула Бартолла Бенвенте.

Ли Анне казалось, что у нее вот-вот остановится сердце. Что надо от нее этой женщине? Она давно перестала считать Бартоллу своей подругой, ей с тех пор стало ясно, что графиня наслаждается ее незавидным положением. Когда-то давно, в Европе, они проводили время вместе, ходили по магазинам и обедали, посещали балы и званые ужины. Язвительность подруги никогда не волновала Ли Анну. Да и зачем ей было беспокоиться? Бартолла всегда завидовала тому вниманию, которое оказывали Ли Анне. Сейчас же та надеется задеть ее своим привилегированным положением и беззаботностью. На свете нет более злобного человека, чем Бартолла Бенвенте.

— Здравствуй, Бартолла. Какой сюрприз. Как видишь, дети ужинают.

Бартолла была женщина весьма эффектная и великолепно выглядела в синем костюме.

— Ах, я и забыла, что дети рано ужинают. Решила навестить тебя до отъезда в Катскилл, — затараторила было она и вдруг замерла: — Дорогая, ты заболела? — Безупречной формы брови поползли вверх.

Ли Анна поняла, что она имеет в виду ее бледность и нездоровый цвет лица.

— У меня были легкие боли, — ответила Ли Анна, слишком поздно спохватившись, что не стоит касаться этой темы в присутствии детей.

Кейти отложила вилку и стала внимательно прислушиваться к разговору.

— Доедай, милая. Мы с графиней поговорим в гос тиной.

Петер уже стоял за спиной. Он выкатил кресло из столовой, миновал коридор и остановился лишь в гостиной.

— Принесите нам два шерри, Петер, — распорядилась Ли Анна.

— Мне так жаль, что тебе нездоровится. — Бартолла проводила взглядом слугу, направлявшегося к столику с напитками. — Ли Анна, ты так похудела.

Она не знала, что сказать в ответ.

— Кто пригласил тебя в горы? Говорят, Катскилл чудесен в это время года.

Бартолла взяла бокал и села на диван.

— Меня пригласили Рутерфорды. Дорогая, прости мне наглость, но это платье тебе не идет.

Ли Анна сделала большой глоток шерри, ожидая, когда Петер покинет комнату.

— Надо пригласить модистку. — Она сделала еще глоток и посмотрела на Бартоллу. Она прекрасно знала о том, что ее роман с Эваном Кэхилом закончен. — Думаю, я воспользуюсь услугами той ирландки, Мэгги Кеннеди. Она сшила Франческе чудесные платья.

Бартолла отставила бокал, в глазах ее сверкнула ненависть.

— Не могу поверить, что ты хочешь дать ей работу!

— А почему нет?

Бартолла встала: