— да будет доволен им Аллах! Его влияние было велико, он был знатен родом, благороден предками, слыл чистосердечным, проявлял преданность халифам — да будет доволен ими Аллах! Притом он прославился в божественном законе, постиг искусство передачи Званий, путешествовал ради учения, отличался правильностью в вероисповедании. Он слушал в ал-Андалусе у местных учетных, затем совершил путешествие и встретил в Фустате Мухамада б. 'Абдаллаха б. 'Абд ал-Хакама[554], Исма'ила б. Йахйу ал-Музани[555], Йунуса б. 'Абд ал-А'ла[556] и в Кайруане — Сулаймана б. 'Имрана, а это в 260 году[557].

/с. 183/ Говорит Халид б. Са'д: я слышал, как Аслам б. 'Абд ал-'Азиз рассказывал: однажды я пришел в баню ал-Астил[558]. Выходя, я встретил Мухаммада б. 'Абдаллаха б. 'Абд ал-Хакама, ехавшего верхом на осле. Он приветствовал меня, зная как своего слушателя, и спросил: «Откуда ты идешь?» Я ответил: «Из бани». Он спросил: «Из какой бани?» Я ответил: «Из бани ал-Астил». Он воскликнул: «Такой, как ты, и ходит в баню ал-Астил?» Я поинтересовался у него: «А в чем дело?» Он объяснил мне: «Она отчуждена. В нее нельзя ходить». Я спросил его: «Кто же ее захватил?» Он пояснил: «Она принадлежит бану Умаййа». Я заметил ему: «Как бы ни была она запретна для кого-либо, а для меня дозволена». И спросил он у меня: «Как это?» Я сказал ему: «Эта баня принадлежит им, а я маула этих людей». Рассказчик продолжал: и рассмеялся Ибн 'Абд ал-Хакам. Аслам продолжал: когда я после этого пришел к нему в собрание, а там было много народу, он сказал: «Подойди сюда!» И вот он приближает меня, оказывает мне почет и говорит: «Этот путь тот же самый!» Ибн 'Абд ал-Хакам хотел сказать тем самым, что он также маула бану Умаййа — да будет доволен ими Аллах! Говорит Мухаммад: когда Аслам завершил на Востоке свое паломничество и слушание [у учителей], он возвратился и снискал великий почет и высокое положение. Эмир верующих — да продлит Аллах его жизнь! — знал о его хорошем образе действий, о его совершенной доблести и похвальных качествах. Уволив от судейства Ахмада б. Мухаммада б. Зийада, он назначил Аслама б. 'Абд ал-'Азиза главным судьей в Кордове в /с. 184/ 300 году, в среду 23 джумада II[559]. Он напоминал беспорочных лучших судей тем, как он доходил до истины и как осуществлял ее. Был он суровым и непреклонным, не знал снисхождения к притеснителю и не потворствовал лжецу.

Говорит Мухаммад: сообщил мне ученый, которому я доверяю: в Кордове был один человек, романец по происхождению, из числа тех, кого принудили к сдаче в непокорных крепостях. У него была женщина, свободная мусульманка. Она попросила защиты у судьи Аслама б. 'Абд ал-'Азиза. Он взял ее под свою защиту и начал рассмотрение ее дела. А хаджиб Бадр б. Ахмад[560] в то время пользовался благосклонным отношением эмира верующих — да помилует его Аллах! И вот не замедлил прийти к судье Асламу Йа'ла, от хаджиба Бадра, и говорит ему: «Хаджиб шлет тебе привет и говорит: “Поистине, этих романцев, которых мы принудили к сдаче в плен единственно на основании договора, нельзя унижать. А ты ведь лучше всех знаешь, как надобно выполнять договоры. Так откажись [расследовать] между таким-то романцем и рабыней, которая в его руках"». Аслам спросил у Йа'ла: «Хаджиб послал тебя с этим?» Тот ответил: «Да». Судья сказал: «Сообщи ему от меня: я верен каждой клятве. Не стану я судить до тех пор, пока не вынесу приговора против романца в том, что ему следует по праву за эту свободную мусульманку, которая в его руках». Йа'ла ушел от него, потом возвратился, сказав: «Хаджиб шлет тебе привет и говорит: “Поистине, я не оспариваю тебя в отношении права и считаю для себя непозволительным просить тебя об этом. /с. 185/ Я лишь прошу тебя тщательно расследовать, что полагается по праву тем, которых принудили к заключению договора. Ведь тебе известно, как следует оказывать, им покровительство. И ты лучше всех знаешь о том, что обязательно"»[561].

Говорит Мухаммед: судья Аслам б. 'Абд ал-'Азиз очень хорошо умел различать, где правда, где ложь в деле истины,, и во имя нее не слишком-то бывал обходителен. Порой он проявлял это в необыкновенных словах с милым содержанием. Содержание [сказанного] им поражало манерой судить, а слова его вызывали приятные чувства шутливостью и остроумием.

Сообщил мне рассказчик из ученых: Абу Салих Аййуб б. Сулайман и Са'д б. Му'аз пришли к судье Асламу. Когда они заняли свои места, Аслам взглянул на них и сказал: «Бросьте-то, что вы хотите бросить!»[562]. И поразил он их обоих необычностью своих слов и верностью их смысла.

Рассказчик продолжал: к нему пришел однажды законовед Мухаммад б. Валид и стал с «им о чем-то разговаривать. Аслам сказал ему: «Мы услышали и не повинуемся»[563]. Ибн Валид ответил ему: «А мы сказали и довольствуемся этим».

Рассказчик продолжает: к нему пришел человек, который вел у него тяжбу, и сказал ему: «Я привел к тебе одного человека, который будет свидетельствовать в мою пользу. Из Севильи. Вот он входит». Судья выказал этому изумление, словно» закралось ему в душу подозрение о нем. Когда свидетель предстал перед ним, он спросил его: «Ты проверяющий или промышляющий?» Сам того не желая, он задел самолюбие человека, и тот ему ответил: «Что пользы тебе, о судья, спрашивать, меня о подобных вещах? Единственно мне надлежит говорить, а тебе — слушать. Затем тебе предоставляется выбор: хочешь — принимай, а /с. 186/ хочешь — не принимай». Рассказчик продолжал: его слова и их верный смысл смутили Аслама, и он сказал: «Говори!» Человек изложил свое свидетельское показание, затем, опершись руками о землю, встал и покинул его.

Широко известны его слова, сказанные человеку из жителей Лаблы[564]. Он пришел к судье, поприветствовал его, сел, потом спросил: «Ты знаешь меня, о судья?» Он ответил ему

«Нет». Тот пояснил: «Я судья Лаблы». Аслам заметил: «Неоспоримо могущество Аллаха»[565].

До меня дошло: ему стало известно, что к нему должен явиться один законовед, чтобы дать у него свидетельское показание, за которое его сочинитель подарил ему ковер. И вот, когда он вошел к нему и снял туфли, намереваясь пойти по ковру, судья заметил: «Береги же ковер!» И не осмелился тот свидетельствовать в том, в чем собирался.

Говорит Мухаммад: