– Да есть, – пожал плечами торговец. – Просто странно это немного. Такой красавице – и граната? Зачем?

– Ты у всех покупателей это спрашиваешь? – потягиваясь, словно сытая кошка, девушка облизала языком пересохшие от страсти губы. – Или только у меня?

Голос ее, томный и нежный, снова упал до шепота… и маркитант, рыча, притянул девчонку к себе.

* * *

Чудовище оказалось только одно. Вытащив мертвого монстра, люди Кира тщательно проверили все ходы, все подвалы и казематы. Ничего и никого больше не нашли, даже кротов – и тех почему-то не было. Может, чудовищный червяк их и сожрал.

– Не знаю, что это, – с любопытством оглядывая мерзкую тварь, покачала головой Лекса. – Предполагаю, что сквед. Я слышала про таких в детстве от одного рыбака. А он – от маркитантов, а уж те от кого – не знаю. Может, и сами видели.

– Что еще за сквед? – Кир обернулся и пригладил волосы. – И откуда он здесь взялся?

– Сквед – это именно такой червяк. Огромный, похожий на щупальце осьминога, – охотно пояснила девушка. – Говорят, они не сами собой появились, их специально вывели во время Последней войны, для диверсий.

– Да-а, – покачал головой Ники. – И чего только люди не придумают, чтобы своего ближнего погубить.

– Ого! – Лекса неожиданно рассмеялась. – Да ты, я вижу, философ.

– А что сразу обзываться-то! – обиделся парнишка. – Я же тебя не обзываю.

– Философ – это хорошее слово, – спрятав усмешку, пришел «сестренке» на выручку Кирилл. – Древнее. Никакое не ругательное, нет.

– Вот видишь! – Алексия разулыбалась, словно стало ей вдруг так хорошо и радостно, как когда-то в детстве, когда отец – большой и сильный – подбрасывал ее вверх, так, что захватывало дыханье, а мать сидела рядом и хохотала. И матери и отца девушки давно уже не было в живых, и с той счастливой поры остались лишь смутные воспоминания да еще браслетик на левой руке. Видно сразу – старинной работы, изящный, в виде золотой змейки с загадочным рубиновым глазом. Лекса носила его, не снимая. Да и не замечала уже, привыкла.

Сейчас девушке было хорошо от необычайно солнечного ноябрьского денька, от того, что Кирилл стоял рядом, от того, что он еще будет рядом целый день и всю ночь – а куда денется-то с дежурства! Не уйдет болтать с поганым шамом. Который, кстати, арестован уже.

– Кир, я приду вечером чайку попить?

– Конечно, приходи, рады будем! – отозвался за Кирилла крепыш Дэм, с которым Алексия не разговаривала и даже не замечала. Смотрела, как сквозь стекло, напрочь отметая любые пытки подмазаться. Вот и сейчас не обратила на слова Демотиватора никакого внимания. Подошла к Кириллу, толкнула локтем:

– Ну?

– Да приходи, конечно. Чего спрашиваешь-то?

– Так…

– Лекса, стой!!! – вдруг вскричал Ники-Николенька так, что все вздрогнули и повернулись к парнишке. Кое-кто даже схватился за нож.

– Что случилось? – схватив девчонку за руку, тихо, одним губами спросил Кирилл. – На мину наступила?

– Да на какую, блин, мину?! – подросток засмеялся, тряхнув белой челкой, падающей на глаза. – Просто… – Николенька неожиданно замялся. – Просто ты, Лекса, так солнцем освещена, что… что просто здорово, вот! Вся такая красивая, и тельник этот на тебе – будто бальное платье. Ну что вы смеетесь-то? Да посмотрите же! А ты не поворачивайся, так и стой.

– И долго? – стараясь не засмеяться, девушка все же повернула голову.

Дэм со вздохом сглотнул слюну. Чудо как хороша была сейчас Алексия… и не только сейчас. Тоненькая, легкая, с растрепанными золотисто-соломенными волосами до плеч и густо-изумрудным взором больших чувственных глаз, обрамленных пушистыми загнутыми ресницами. Редкая россыпь веснушек ничуть не портила лицо девушки, худенькое, с чуть вздернутым носиком, а лишь придавала ему некий шарм, подобно тому, как набежавшие облака делают небо выразительней и красивей.

Впрочем, если сравнить с Дайной… Дэм закусил губу. Да уж, синеглазая красавица даст фору любой! Красота Лексы не такая заметная, не бросающаяся в глаза, а вот Дайна… Хороша, конечно, хороша, не отвести взора! Но почему-то Дэм чувствовал в этой красе какой-то подвох. И знал точно – Дайна никогда не будет принадлежать ему вся, без остатка. В отличие от Алексии… Ах, поскорее бы убрать Кира! Разве мало на него собрано? Вполне достаточно, чтобы сослать в самый дальний южный форт. Пусть там и прозябает!

Уже начинало смеркаться, когда часовой доложил о прибытии визитеров. Оставив все дела, Кирилл быстро поднялся на бруствер глянуть, кого там принесло.

Рядом с повозкой, запряженной гнедым фенакодусом, ежилась от ветра знакомая фигура в длинном бежевом пальто. Дайна!

– Добрый вечер, Кир! – завидев десятника, девушка помахала рукой. – А я вот решила все-таки заглянуть. Как и обещала.

В правой руке гостья держала объемистую корзинку, накрытую расписным платком, за плечами висел объемистый вещмешок. Спустившись, Кирилл галантно отобрал у красавицы поклажу и, отвесив шутливый поклон, указал кивком на лестницу, ведущую в форт:

– Прошу! Честно говоря, рад. Очень рад! Думал, вы не заглянете.

Девушка улыбнулась:

– Разве мы все еще на «вы»?

Иной бы много дал за эту улыбку, за сияние синих очей, за нарочито скромный голос. Все это, конечно же, произвело впечатление и на Кира, и на всех остальных. Караульные, позабыв о службе, пялились на гостью во все глаза и глупо улыбались, как и их командир. Еще бы, не каждый вечер заглядывают в форт такие изысканные красавицы! Вообще никакие не заглядывают. Кроме Лексы. Но та – Мастер Поля, ей тут быть положено, и с ней уж – никаких шашней.

– Вот, проходи, располагайся, – распахнув дверь со старинной синей табличкой «Начальник смены», молодой человек провел гостью в каземат, всю обстановку которого составляли старый конторский стол, пара колченогих стульев и узкая, застеленная серым казенным одеялом койка. Еще имелась печка-буржуйка, сваренная из широких железных полос. Подобные ей экземпляры, во множестве скопированные в синем Поле, стояли в Кронштадте везде. Что поделать – такой уж климат.

В печке весело потрескивал огонь, и стоявший сверху чайник уже закипал, посвистывая и плюясь горячим паром.

– Чайку? – гостеприимно предложил начальник караула и потянулся к жестяной банке с сушеными листьями морошки.

Красавица улыбнулась, расстегивая пальто, и Кирилл живо вскочил на ноги, чтобы помочь гостье раздеться. Нервно заколотилось сердце. Дайна была одета легко, очень легко: завязанная узлом на животике клетчатая рубашечка и синие, обрезанные высоко на бедрах коротенькие шорты. На стройных ножках – невысокие кожаные сапожки на каблуках.

– Вообще-то у меня есть вино, – присев на койку, девушка обольстительно улыбнулась. – От маркитантов, легкое. Садись рядом, Кирилл. Выпьем…