Успел, влетев под спасительный козырек в самый последний момент. Сверху сначала раздался сильный и глубокий звук выходящих воздуха и жидкости, шипение, а чуть позже прямо надо мной начало кипеть и скворчать. Адское содержимое сумок сейчас расслаивало всю органику, и не только, попавшую под нее. Чуть позже, наверняка, когда смок прошел на бреющем дальше, заходя на новый круг, раздался тот самый рев, рвущий перепонки даже через звуковые фильтры шлема.

Вот черт, уже успел забыть это прекрасное ощущение, право слово… ну, когда над вами крутится промахнувшееся чудище и дико сообщает об этом всей округе. Рев у них действительно страшный, новичков сшибает с ног, а ветеранов заставляет вжиматься как можно сильнее в землю. Как говорили умники из лаборатории Грека – всему виной ультразвук. Дескать, и наши, и пиндосовские вояки уже давно придумали такие же хитрые штукенции для разгона демонстраций. Не знаю, как там военные, но наши крылатые ублюдки явно соображают, как пользоваться ультразвуком, и я тому сейчас ярчайший пример.

А что там ребята? Понимаю, что не хотят открывать стрельбу, учитывая наличие «пуритан» поблизости, но что делают-то? Ответ пришел сам собой, в виде Сдобного, свалившегося в канаву и покрутившего головой в поисках меня.

– Хрена ль ты тут расселся, Пикассо? – Напарник был зол и лют. – Валим, брат, валим, пока не посадили нас на кукан!

– Куда валим-то?

– Да хрен его знает, только валим. Смока сейчас отвлекут, а нам пора бежать. «Серые» возвращаются, давай, вставай!

Миттельшпиль: …черные отвечают

Пса звали Серым. Вернее, его так звала хозяйка. Егерю это имя не очень нравилось, да и псу, судя по всему, тоже. Но так как Серый свою хозяйку очень любил, то и вида не показывал. А вот когда они оказывались вдвоем, то есть пес и Егерь, смысла скрывать эту неприязнь не было. И потому давно и прочно четвероногая машина для убийства откликалась на простое и незамысловатое имя Костоглод. Сказать, что оно ему не подходило, означало бы соврать. А уж кому-кому, но самому себе Егерь никогда не врал. Жизнь отучила от этой глупой, ненужной и очень даже опасной привычки.

Сейчас Костоглод вполне обоснованно доказал правильность своей клички. Во всяком случае, караульный, стоявший на входе, ничего не успел сделать, когда живой капкан сомкнулся на шее, разодрав упругие мышцы, с хрустом раскрошив и сломав позвонки, и отделил голову от тела. Его напарника Егерь прикончил чуть более гуманно, отделив ту же часть организма с помощью большого кривого тесака, который с недавних пор всегда носил с собой.

– Молодцы мы с тобой, собака, – пробурчал он себе под нос, отодвинувшись в сторону, чтобы не попасть под кратковременный и очень активный карминный фонтан. – Настоящие диверсанты. Ну, пошли, Костоглодище?

Пес рыкнул и потрусил к темнеющему впереди проему двери, ведущей к их цели. Странно, но вход, который вел к тому, за что военные отдали бы половину золотого запаса какой-нибудь марионеточной страны, охранялся всего двумя Измененными. Пусть и далеко не самыми слабыми. Таких у Хозяина Кира не водилось уже давно. Но противники у них были куда сильнее, чем те же земляки, войсковой спецназ или оборзевшие до неприличия рейдеры. Двое, только что убравшие охрану, были теми, с кем на узкой дорожке в Районе никто из их врагов встретиться бы не захотел. Даже за десять тысяч миллионов монгольских золотых тугриков. Слишком уж хорошая слава была и у громадного, по грудь обычному человеку, серого в черных подпалинах пса, и у высокого, одетого в заношенный горный костюм, худощавого мужчины с самозарядным карабином Симонова наперевес.

Но в данном случае был один нюанс, заставляющий относиться к делу с совершенно другой, чем обычно, оценкой даже Егеря. Да такой нюанс, что мама не горюй. Логово Кира – это вам не просто штаб-квартира банды Измененных, пусть и самой крутой. Или, к примеру, лежка единственного в Районе прайда серых львов. По уровню опасности, не считая Ковчега, с этим местом могли соперничать только штаб-квартира «пуритан» – бывший Дворец культуры «Россия» и подземелья под городом, ведущие к Ковчегу, в котором находились основные противники на данный момент. И Егерю очень хотелось сделать сегодня все так, чтобы у него и Костоглода был шанс штурмовать то проклятое место, из-за которого все и произошло. Руки чесались добраться до кого-то из тех, кто смог пустить Волну на Радостный, а в голове крутились совсем уж недобрые и кровожадные мысли.

Егерь неторопливо шел по темному коридору, ведущему куда-то в глубь странного клубка подземных коммуникаций, где свил гнездо один из самых страшных пауков Района. Вряд ли поначалу получится столкнуться с кем-то, кто будет серьезной угрозой для него и пса. Что будет дальше – другой вопрос. Расслабляться здесь нельзя. Егерь хорошо подготовился к сегодняшнему визиту, получив от мальчика с глазами цвета антрацита очень много информации. Использовать ее нужно было так, чтобы полностью выполнить задачу. Задача была проста до такой сложности, что Егерь только и смог, что вздохнуть, когда услышал ее.

Проще не придумаешь: найти и уничтожить в любой последовательности Кира, Лаборанта и Преобразователь. Ну да, всего-навсего сходить в соседский сад за яблоками.

Преобразователь – странная штука, которую обнаружил в замаскированной каверне один из первых помощников Хозяина, когда Стая только обживала тот кусок коммуникаций, что им удалось найти. Дикая смесь машинерии, химического оборудования и каких-то приборов. Что заставило тогда Кира специально заняться вопросом его сохранения? Да кто ж теперь сможет сказать… А чуть позже Чешир, юркий, похожий на кошачьих Измененный, нашел в лабиринтах на самом подходе к Ковчегу обосравшегося со страху молодого парня, который и стал потом Лаборантом. И именно он, сам превращенный Волной в искореженное существо, знающее о ней больше, чем кто-либо из жителей города, смог запустить Преобразователь в первый раз. И лишь дефицит многих реагентов, катализаторов, медицинских препаратов, специального оборудования и точных знаний о работе аппарата не дал Киру создать армию непобедимых бойцов. Впрочем, и тех, что у него были, вполне хватало. И сейчас Егерю нужно было уничтожить все это, разом сняв опасность, исходившую от них. Вот только там, где должны работать несколько групп того спецназа, о котором никто и ничего не знает, были лишь двое. Он, уставший от своей не-жизни человек, и собака. Пусть Егерь даже среди Измененных считался легендой, а пес мог порвать на куски целую стаю урсусов, но их было всего двое…

Из темноты коридора к ним метнулось сразу несколько размытых теней. Ствол карабина затрещал, выплевывая из себя длинные языки пламени. Один, два, три выстрела. На полу остались три тела, небольшие, с гипертрофированными мышцами и мощными лобастыми головами, и похожие на обычных резусов, и совсем от них отличающиеся. Костоглод поймал еще одного лапой в воздухе, ударив быстро, невообразимым способом оказавшись стоящим на задних лапах. Темный волосатый клубок, по которому с силой ударила длинная когтистая лапа, успел лишь заверещать, после чего вошел в контакт с бетоном стены. Хруст, влажный звук падающего тела, и все. Последнего, попытавшегося изменить собственный полет, из воздуха достали громадные челюсти Костоглода, размером и мощью напоминающие крокодильи. Тут криков и воплей не было вообще, только звук ломаемых и перемалываемых костей. Пес полностью оправдывал свое прозвище.