– Не хочу просто читать я! – небрежно объяснил ей Виталик.

Анна взглянула на Стефаниду. И что она, овечка божья, скажет? У Анны слов нет. Стеша тоже молчала, жевала губами, страдальчески подняв неровные брови. Поэтому Анна, затерев ногой плохое слово, развернулась и дала Виталику с лету довольно сильный подзатыльник.

– Ты чё?! – завопил Виталик и вскочил. – Я тебя еще достану! – Он наклонился, набрал горсть земли, бросил в нее и отбежал подальше.

– Уйди от меня, мальчик, совсем уйди. Иди куда хочешь, делай что хочешь. Только меня не трогай.

Анна подумала – вот что ей будет, если она ослушается. Обычно никто от послушаний не отказывается, даже от самых тяжелых. Но… если отказаться? И посмотреть, что будет? Посадят в холодный карцер? Так сейчас лето… На воду с хлебом, на трое суток… Бывает такое, рассказывают… Ничего, потерпит. Зубы, правда, стали у нее как-то подозрительно пошатываться последнее время… Но за три дня ничего, наверно, не случится… Главное, чтобы потом ее снова к этому маленькому чудовищу не приставили. Она же сама только что посоветовала ему молиться Георгию Победоносцу и бороться. Вот он мгновенно совету и последовал. Как ребенок битый, знает очень хорошо, носом чует, кому можно сдачи давать и отвечать, а кому нет. Ей, значит, можно. Она – не страшная. Анна подавила в себе мгновенное желание подойти к нему, взять за шкирку, встряхнуть изо всех ее сил, так, чтобы зубы клацнули, чтобы слезы брызнули…

Анна глубоко подышала, стала про себя молиться.

– Пошли обедать, – кивнула она Стеше.

– Трапезничать, – уточнила та.

Анна кивнула. А ведь ей казалось, что она здесь прижилась.

– А правда, что у кого-то может быть еда в рюкзаке? – негромко спросила Ника Игоря.

– Ну да. Я слышал, что Олег так делает.

– А зачем это?

Игорь пожал плечами.

– Подумай сама. Это же проверка в своем роде.

– И что, этот человек не знает?

– Может, и знает.

Ника оглянулась на мальчиков, которые, не очень довольные, топали за ними. Они прошли уже километра три, с тех пор, как догнали Нику. Пейзаж вокруг был тот же, солнце палило все сильнее, опять хотелось пить, воды у каждого было по полбутылки, той, что набрали в роднике, и они не удержались, выпили половину.

– Ну что, проверим? Пацаны, рюкзаки бросайте!

Мальчики послушно остановились и с радостью сняли свои рюкзаки.

– А теперь ищите, нет ли у вас случайно там на дне чего-нибудь съестного.

– В смысле? – Мальчики переглянулись. – Это что, не шутка была?

Паша стал энергично копаться в своем рюкзаке, запустив туда руку по самое плечо. А Кирилл просто перевернул рюкзак и вытряхнул все его содержимое на землю. Вместе со свитером, фонариком, туго свернутым спальником выпала пачка тонких обдирных сухарей.

– Ничего себе! – присвистнул Паша. – Захомячил?

– Да я понятия не имел… – пожал плечами Кирилл. – И что за еда? По два сухаря на нос…

– Больше ничего нет? – спросил Игорь, с интересом наблюдающий за подростками.

– Карты случайно нет? – спросила Ника. – А то ведь мы должны были нанести на карту что-то, у нас задание было… Странно все как…

– Ну что, обратно? – Кирилл, быстро затолкавший все обратно, с надеждой посмотрел на Нику.

– Не знаю…

– А ты, Пашок?

– Я как все…

– Всех нету, Паш! – засмеялась Ника. – Придется решать каждому за себя.

– У тебя нога, кстати, не болит?

– Не так сильно, чтобы возвращаться. Ну что, мы сдались и вернулись, да? Еще образцы флоры нужно собрать и фотографии сделать…

Игорь молча с интересом слушал разговор подростков.

– А это вообще кто? – негромко спросил Кирилл у Ники. – Что он к тебе привязался? Откуда он?

– Это друг Олега.

– А, специально нас догнал, что ли?

Ника ничего не ответила. С самого начала это путешествие в горы шло не так, а теперь уж совсем непонятно. Она действительно не знала, случайно ли они встретили Игоря.

– Ну что, народ? – вмешался наконец Игорь. – Решайте. Конечно, по одному бегать здесь не очень. Или идем все вперед, или все вместе возвращаемся, я так думаю.

Оба мальчика посмотрели на Нику. Та молчала.

– Голосуем? – неуверенно предложил Паша.

– Я не привыкла решать свои проблемы голосованием, – ответила Ника. – Я уже говорила. Я лично иду дальше.

– А я, наверно, возвращаюсь… – сказал Кирилл, отводя глаза. – Хватит, задолбался… Надоело все…

* * *

– Даш, Даш… А что мы скажем Олегу? – Верочка перебирала вещи в рюкзаке, пытаясь найти темные очки. – Ведь брала же, черт… А, вот они… А это что? – Верочка вытащила из рюкзака какой-то объемный пакет. – Это чье?

Даша пожала плечами.

– У тебя лежит, значит, твое.

– Нет, подожди… – Верочка открыла пакет и ахнула. – Смотри!.. Нет, ты смотри…

– Что мне смотреть, если я все это сама собирала! – отмахнулась Даша.

– Как собирала? Как? Ты что? И ничего не сказала?

– Условие такое, ты, что, не знала? Всегда так делают. Сначала все орехи ищут, потом тушенку на костре варят. Вот ты ворона…

– А другие знали?

– Нет, наверно. Пацаны бы не удержались, разболтали бы. Шутили бы, намекали. Что ты их, не знаешь? Теплая водичка в одном месте не удержится…

– А у остальных, значит, тоже есть еда?

– Нет.

– Точно?

– Точно.

– А как же… – Верочка ахнула. – А как же Кирюшка…

– Трое суток без еды никто еще не пропадал, не переживай.

Даша развернула пачку печенья и с шумом стала есть.

– Невкусно. Ешь! – Она протянула печенье Вере. – Варить ничего не будем. В лагере поедим. Подкрепиться надо просто.

Верочка послушно откусила печенье.

– Да… А… Ты что делаешь? – Она увидела, как Даша вытащила из пакета две большие банки консервов и пустила их вниз по склону, около которого они сидели.

– Не тащить же обратно! У меня и так уже плечи отрываются… Все полегче будет…

– А что мы скажем Олегу?

– А он не знает, у кого продукты. Скажем, что у Ники…

– Ну, Даш, ты даешь…

– Это только начало! – улыбнулась Борода. – Ты же просила, чтобы Кирюшка тебе достался? Кто это может сделать? Господь Бог в лице Дашутки!

– Не говори так! – замахала на нее руками Верочка. – Ты что!