— По всему выходит, ты прав. Смеяна разумом крепка и Бояна любит, в том сомнений нет. — Это уже сказано, скорее чтобы успокоить самого себя.

— Позови Смеяну, сам обскажу. Боюсь уж не дождусь пташку, заодно и попрощаюсь.

Град странный, совсем не похожий на иные славенские грады, имеющие в основном деревянные строения. Здесь тоже таких домов хватало, лес без особых трудов сплавлялся по реке. Разве что путь плоты со строительным лесом должны были проделать изрядный. Места эти голые, кругом — открытые степные просторы, лишь вдоль рек, ериков и ручьев встречались рощи, вытягивавшиеся тонкой полосой. Где этих рощ было изрядное количество, там образовывались целые лесные массивы, но лес тот был худым, для построек негодным.

Больше половины домов были каменными, вернее из кирпича, уж чего-чего, а глины здесь в избытке, как и песка. Немало и домов, у которых только первый этаж выполнен из кирпича, а второй сложен из бревен. Чисто бревенчатые — только на окраинах, где проживали горожане с меньшим достатком. Даже при отсутствии поблизости лесов деревянные постройки все же дешевле. В деревнях окрест и вовсе преобладали хатки из сырца, обмазанного глиной и выбеленного известью. Изредка такие дома встречались и в граде, но все же были малочисленными.

Улицы в центре выглядели спланированными, хотя и оставались узкими и кривоватыми. Некоторые имели мощенные все тем же кирпичом дорожки для пешеходов. Мостить этим материалом дороги — гиблое дело, это не камень, а потому быстро придет в негодность, поэтому в редкие дожди, осенью и весной, проехать по ним, утопая в глине чуть не по тележные оси, весьма проблематично. Тут мог помочь только камень, но с этим материалом и вовсе плохо.

В районе порта и в центре дороги облагорожены дощатыми настилами. Тоже материал так себе, но такую дорогу куда проще и дешевле привести в порядок, нежели перестилать кирпичом, цена которого все же кусалась изрядно.

Еще поражало многолюдье. Даже в стольном граде на улицах куда как меньше народу, а тут прямо столпотворение какое-то. Все куда-то спешат, о чем-то беседуют, толкутся возле многочисленных лавок. Много иноземцев, причем не только западников, есть и представители языческих народов, а также дети степи, имперцы, которые всегда держатся наособицу, и клузиумцы, жители пиратской вольницы и центра работорговли, но их от имперцев отличить трудно. Есть и вовсе непонятно откуда прибывшие путешественники.

Астрань. Единственный град Брячиславии, в коем имеется порт. Морские ворота княжества — на всем побережье больше нет такой удобной гавани. Массивная песчаная коса глубоко вдавалась в море, беря начало на южной оконечности града и изгибаясь к северу, охватывая просторную бухту, оставляя широкий проход на внутренний рейд. Здесь всегда тихо. Даже во время сильнейших зимних штормов и бурь на глади бухты ощущалась лишь легкая качка. Более удобного места на побережье Теплого моря не найти.

Только гавань Венеты, столицы Сальджукской империи, превосходила астраньскую, но там этого добились, приложив значительные усилия, — перегородив широкий вход в бухту искусственным молом. Сделано это было еще в древние времена, и сказывают, что народу там померло просто прорва. Поговаривали даже, что костей на том молу ничуть не меньше, чем камней, но, как бы то ни было, роль свою он выполнял исправно, отгораживая самую обширную гавань в известном мире.

Астрань была купеческим градом, так что стоит ли удивляться ее многолюдью? Ведь половина народу здесь — гости, прибывшие либо по морю, доставляя заморские товары, либо по рекам, это уже славенские купцы из центральных районов. Были и сухопутные караваны, причем не только из славенских княжеств, но и из Айрынского ханства. При всей вражде и частых пограничных конфликтах торговля жила по своим законам.

Казалось бы, в этом муравейнике найти одного-единственного человека — задача невыполнимая. Смеяна откровенно растерялась, выглядывая в окно кареты. Как ей отыскать здесь Добролюба, к которому посоветовал обратиться прадед? К тому же среди бродящих по улицам людей немало бандитских рож. Тут уж появилась мысль и о том, как бы сохранить богатую казну, что она везла с собой: все серебро, что ей оставил Боян, да еще и серебро, переданное дедом. Предприятие предстояло не из дешевых. Впрочем, ее сопровождал десяток боевых холопов: четверо — люди Бояна и шестерых отправил Световид. Люди все бывалые, с богатым боевым опытом. В этом она убедилась, когда на них в пути напала разбойничья ватага. Холопы без труда отбили нападение с большим уроном для нападающих, притом сами не потеряли никого, лишь один получил легкое ранение, скорее даже царапину. Но вот тут, в этой толчее, она отчего-то усомнилась в их способностях, даже непроизвольно прижала к себе сына, с которым наотрез отказалась расставаться и взяла его с собой.

Как говорится, не так страшен черт, как его малюют. Не так много людей собирается пересечь океан и отправиться в Новый Свет, причем не абы как, а наняв для этого целый корабль. Земля слухами полнится. Уже через два часа небольшая кавалькада из одной кареты и десятка всадников въехала на просторный постоялый двор.

Подворье обширное, явно не ночлежка для небогатых постояльцев. Двор покрыт дощатым настилом, все чисто и пригоже. Кирпичный двухэтажный дом. Часть первого этажа отведена под просторный обеденный зал, в другом крыле — комнаты для постояльцев, второй этаж — также со съемными помещениями, в северном крыле несколько комнат отведены под семью хозяина. Справа и слева — кирпичные хозяйственные постройки и конюшни с высокими крышами-сеновалами, а также жильем для семей холопов, что помогали хозяину управляться с немалым хозяйством.

Сезон был уже в разгаре, но, как видно, на подворье места имелись. Вот в травень, во время весенней ярмарки, тут будет не протолкнуться. Все выглядит прилично, так что вполне можно остановиться прямо здесь. Но это если удастся уговориться. Впрочем, коли не выйдет, просто так, несолоно хлебавши Смеяна уезжать не собиралась, попробует найти иной выход. Конечно, в этих делах она не понимала ровным счетом ничего, но, во всяком случае, попытается, а там и Угрюм приедет, это средний из сыновей боярина Вяткина.

Этот уж точно своего добьется. Случись разбойнику попасть в его руки, тому не позавидуешь, зря такое неприветливое имечко не дадут. К тому же братца своего он любил искренне и даже в младые лета всегда за него заступался. Бывало секли его за проказы Бояна, так как вину его на себя принимал, а он безропотно сносил наказания. Тот, имея куда более бойкую натуру, тоже всегда тянулся к вечно хмурому брату и даже брал на себя вину уже за его проказы, но всегда был оттесняем в сторону и наказания избегал. Все как-то сразу верили в то, что вина именно на Угрюме, а младшенький просто из любви старается уберечь непутевого брата.

И с супружницей будущей Угрюма свел именно Боян. Угрюм, натура целостная, как-то в одночасье и без оглядки влюбился в деву, вот только его хватало лишь на то, чтобы столбенеть при виде своей лады. Младший, едва прознав про это, тут же взял девку в оборот и, исхитрившись, сумел свести этих двоих, а там и батюшку уговорить отправиться со сватовством. Ему тогда едва семнадцать исполнилось. Как ни странно, но жизнерадостная Синица и этот немногословный, злой и страшный в гневе муж составили хорошую пару. Но год назад беда случилась. Синица не смогла разродиться третьим ребенком и вместе с нерожденным сыном отдала богу душу, оставив Угрюма вдовцом при сынишке и дочке.