– А сообщение набирает левой.

Девушка вспомнила завтрак, как Степан берет вилку левой рукой и перекладывает ее в правую. То же движение – с ножницами, портновским мелом: берет в левую, перекладывает в правую. В памяти всплыло, как они поднимались в кафе – он тянул ее вверх по лестнице, держа левой рукой.

Капитан внимательно ее слушал – оказалось, девушка все это проговаривала вслух.

Фариди прокрутил видео к тому моменту, когда нападавший окажется за спиной Ивана – быстрое, стремительное движение, он нагнал дизайнера в пару шагов. И нож был всегда в правой руке.

– И браслет! – вскрикнула Ангелина. – Браслет тоже на правой. А у Степана – на левой, смотрите!

Капитан Фариди задумчиво кивнул.

– Все верно. И мадам Стафф оказалась права, – он поймал вопрос в глазах Ангелины, махнул рукой: – Господин Пас с ней переписывался, спускаясь по лестнице. У меня скриншот их переписки. Одновременно убивать, перерезав горло, и печатать сообщение мало кто может. Мы, конечно, проверим через операторов сети по хронометражу. Но… на видео очевидно, что убийца переписок не ведет.

⁂

Остаток дня Ангелина постоянно смотрела на дверь, ожидая, что Степана отпустят и он, наконец, разгребет ее идею с фантастической девушкой «Ингви». Поглядывала на телефон, чтобы не пропустить сообщение.

Прорвалось только одно: «Оформляем протокол. Это никогда не закончится».

Девушка вздохнула – придется выкручиваться самой. Оценила придирчиво нагромождение органзы на манекене и в числе первых покинула цех: коллекция вызывала уныние. Прошла к каюте Степана, долго стучала, потом написала сообщение, но и оно осталось без ответа.

Махнув рукой, поплелась на ужин в ближайший ресторан, без аппетита, не выныривая из смартфона, съела салат и выпила кофе. Чтобы сразу не идти в каюту, прошлась по палубе. Вечер был свежим, мягким, над волнами догорал закат, рассыпал по волнам огненно-рыжие угли, смешивая их с розовой пеной. Девушка смотрела за линию горизонта, вдыхала полной грудью теплый, пропитанный солью, ветер. Со второй палубы поднимался высокий худощавый мужчина. Ссутулился, стараясь держатся в тени, пропускал вперед пассажиров лайнера.

Затаив дыхание, девушка наблюдала за ним.

Неуловимо знакомый даже в этой полутьме и сине-белой иллюминации профиль, нос с горбинкой, острый кадык.

– Николя! – она заорала, махнула рукой, привлекая к себе внимание.

Она готова была дать голову на отсечение, что мужчина вздрогнул. Но не оглянулся.

Ангелина бросилась к нему. Расталкивая прогуливающихся пассажиров, она мчалась к лестнице, ведшей со второй палубы, рассчитывая, что мужчина, похожий на Николя Крейга, пересечется с ней.

Но неизвестный, небрежно взглянув на нее и помедлив на развилке, стал спускаться вниз.

– Николя! Крейг!

Пробежав чуть дальше, она бросилась вниз по оказавшейся свободной соседней лестнице, наперерез мужчине. Тот, рассеянно повернулся в другую сторону и неспешно направился прочь.

Ангелина растерялась. Застыла на мгновение.

И обогнув парочку, фотографировавшуюся на фоне заката, стремительно догнала мужчину. Дотронулась до локтя:

– Николя!

Мужчина величественно обернулся, улыбнулся:

– You made a mistake, – проговорил, чуть растягивая слова.

Ангелина потеряла дар речи – мужчина оказался очень похож на американца Крейга.

– Простите… Вы просто очень похожи на одного моего знакомого из Нью-Йорка, – пролепетала девушка.

– О, я с другой стороны Атлантики, – мужчина развернулся и решительно направился к лифтам.

Ангелина смотрела ему вслед, не понимая, как она так могла обознаться. И обозналась ли?

⁂

– Ах, вот ты где! – горячие руки подхватили ее, приподняли над палубой. – Степан улыбался. – Я так понимаю, я должен тебя отблагодарить за вызволение из заточения?

– Почему так долго, Степ?!

Молодой человек отмахнулся:

– Пока он с меня все показания не взял, не успокоился. И насчет Крейга тоже. А он что, правда, исчез?

Девушка невольно покосилась в сторону лифта, в котором исчез англичанин, так похожий на Крейга.

– Не знаю. Но вместо него сегодня весь день работа Том…

– Мм, однако, – Степан почесал подбородок. – Интересно, куда он мог деться? Странно… Расскажи, что у вас сегодня?

Ангелина, торопясь, рассказала, как прошел первый день второго тура.

– Я там такую залипуху сделала, Степ. Нас выкинут с позором, едва увидят мои «творения», – она прикрыла глаза и покачала головой. – Я тебя предупреждаю. И показ завтра в полдень. Если никто никого за ночь не съест.

– Ага, щас. Так мы и дадимся…Главное, чтобы с утра меня Фариди опять куда-нибудь не вызвал… Пошли, поужинаем?

Ангелина мрачно вздохнула:

– Так я поужинала.

Степан почесал кончик носа:

– Ну, мне компанию составишь…

Они выбрали укромный уголок на открытой третьей палубе. С пятой палубы доносилась музыка дискотеки, сегодня крутили популярные песни Сан-Ремо. Чуть хриплый, очаровательно простуженный женский голос и захватывающие ритмы.

Степан вскинул голову:

– О, это же Эмма Марроне, «Cercavo Amore», – обрадовался и протянул Ангелине руку: – Давай, потанцуем?

– Марроне? Как ты? В смысле – твой псевдоним? – Ангелина неуверенно вложила пальцы в открытую ладонь. Шагнула навстречу.

Степан кивнул.

– Почему бы нет.

Здесь никого не было. Только они, море и ветер. Степан молчал, незаметно касался носом о ее висок – она улавливала его горячее дыхание, тайком вдыхал ее аромат, пытаясь распознать его. Миндаль. Жасмин. Цитрус. Она впитывала тепло его рук, прислушивалась к его сердцебиению.

Запрокинула голову и подмигнула.

Молодой человек озадаченно посмотрел на нее:

– У тебя глаз дергается.

– Он не дергается, он подмигивает…

– М-м, – молодой человек понимающе кивнул, нахмурился.

Внимательно посмотрел на девушку и поймал на себе ее улыбку.

Ангелина снова мигнула.

– Вот опять…

– Я знаю, – она откровенно смеялась.

Степан задумчиво любовался ею, скользил взглядом по оголенной шее.

– Мне кажется, мы договорились, что это условный сигнал…

– Я помню.

– Это он? – Степан склонился к ней так близко, что их дыхание невольно смешалось.

Девушка кивнула. Молодой человек отодвинулся: