— А может и я с Максом, а, Вик? — тихо поинтересовался Геннадий, нервно сдувая капли воды с носа. Его руки судорожно вцепились в водомет. — Вы тут все старые друзья, без свидетелей поговорите…

Сергей фыркнул.

— Иди, Макс, — прошептал Гарин. — И помни о сыворотке.

Как же больно… Вот, что значит, никогда ничего не ломать…

— Нас четверо… — громко сказал Максим. — И пришли мы вчетвером… Считать до четырех не умеете, господин Тензор?

— Кто-то из присутствующих был второгодником, — добавил Геннадий.

По темному контуру Тензора словно пробежал электрический разряд.

— Виктор, Сергей, — тихо сказал Геннадий, — вы — в поле… Сейчас Макса закрываю…

— О… Остроумные герои… Тебе не нужен твой друг, сопляк? — без эмоций поинтересовался Тензор. Даже не поинтересовался, а так, осведомился. — Тогда, наверное, это…

2

Все произошло мгновенно.

Тяжелый, наполненный водой воздух вокруг Максима вдруг словно сгустился, превратившись в стальные тиски, сжавшие тело с неимоверной силой.

— Ха-а-а… — вырвался из его перехваченных легких хрип.

— Черт! — вскрикнул Геннадий. — Не успел…

Он сделал неуловимое движение руками, и с пальцев его сорвалась целая россыпь молний, обвивших Тензора, словно диковинный вьюн. Но Максим уже оказался в ином мире, как водолаз с оборванным тросом, падающий в бездну.

Стальные тиски подняли его в воздух.

Закатывающимися глазами Максим увидел черноту рва и задранные вверх головы друзей, он почти услышал, как трещат кости под натиском неистовой силы, из носа и глаз, не справляясь с давлением, на лицо брызнула кровь.

— А-а-а-а… — вышел из расплющенных легких последний воздух.

И вдруг все кончилось.

Сгустившееся вокруг него нечто отшвырнуло Максима прочь, в темноту. Боль в искалеченной руке обожгла тело, но он уже знал, что снова может дышать. Тело его грузно, подняв столб брызг, рухнуло в грязь, по инерции он проехал несколько метров и, наконец, остановился, уткнувшись лицом в воду. Но легкие уже работали. Со свистом он втянул в себя прекрасный опьяняющий воздух и приподнял голову. Обжигающая боль волнами пульсировала в мозгу.

Я сопляк?! — подумал Максим с внезапной ненавистью. Он видел черные силуэты экипажа неопознанного летающего объекта на фоне зеленоватого сияния где-то далеко впереди. Сопляк?! Я — сопляк?! Меня за шкирку, как нагадившего кота… Ненависть затопила его рассудок. Мразь, не уважающая ничего. Тварь, у которой нет ничего святого… И я — сопляк?! Окружающее словно провалилось куда-то. Исчезли Виктор, Сергей и маг, не успевший его защитить. Исчезло ночное кладбище. Исчез проливной дождь и спертый воздух. Остался только он и Тензор. И холодная ненависть. Сопляк, говоришь. Что ж, посмотрим, кто тут сопляк…

Стиснув зубы, Максим перевернулся на спину и вытащил пистолет-шприц из кармана. Ну, сука, держись… Сыворотку он ввел прямо в сломанную, измазанную грязью руку. Одним коротким нажатием на курок.

Раньше Максим никогда не пробовал акселератор. Тарас несколько раз говорил о нем, и Максим остался в полной уверенности, что действие сыворотки равноценно обычному Превращению. Задрав голову к темному небу, он ощутил приближение привычного тепла, разливающегося по телу, как вдруг острая боль вонзилась в живот. Господи, подумал Максим, сжимаясь. Помоги мне, Господи… У него начались конвульсии. Ему было холодно и жарко одновременно. Господи, кааакже бооольно!.. Вода, холод… Грязь, чавкающая под ногами… Кладбище…

Он задрал трясущуюся левую руку вверх и увидел, как, выпрямляясь на глазах, она покрывается прорывающимися сквозь поры змеистыми нечеловеческими волосами.

1

Наташка моя!

Любимая…

Единственная…

Я уже не пишу, сидя за монитором в тепле дома. И не стою, затаив дыхание, рядом с моим Богом, наблюдая за его чудесами.

Нет, малыш…

Если бы знала, через что мне пришлось пройти ради твоего возвращения! Но Тензор — бог. А Боги всегда требовали жертвоприношений.

Это, надеюсь, последнее письмо, я пишу в своей голове. За время пока тебя со мной не было, я так привык сочинять многостраничные послания, полные самых немыслимых откровений, что теперь, когда мы вновь будем вместе, я, наверное, совсем не скоро от этой привычки отвыкну. А зачем? Буду писать письма и такой тебе, — уже вернувшейся, живой…

Я сейчас здесь, рядом с тобой. На проклятом месте, спрятавшем от меня твое тело. Я буквально в нескольких сантиметрах над тобой. Осталось совсем не много.

Тяжелая земля.

Очень сильный дождь.

И очень мало времени…

Человек, вернувший тебя, да, Тензор, сказал, что ты можешь задохнуться. Поэтому мне надо спешить. Подожди, малыш, я здесь, я рядом… Потерпи чуть-чуть…

Здорово, что с могилой ничего нельзя делать, пока не пройдет год. Иначе копать было бы очень тяжело. Тем более, я, как ты помнишь, компьютерщик, а не профессиональный могильщик… Все здесь уже стало бы ухоженным, в твоем изголовье появился бы гранитный памятник, что-то типа: «Любимой дочери Наташеньке, ушедшей так рано…» (Я тут таких памятников уже двести штук видел), а твоя обитель обзавелась бы оградой и столиком для визитеров. Хвала Господу, до этого не дошло… Хотя, конечно, я бы и через пять лет тебя откопал…

Черт!.. Ноги разъезжаются… Проклятая мокрая глина…

Хорошо, что ты не видишь меня сейчас… Грязный, мокрый, вонючий…

А-а-а… Дьявол!.. Упал…

Нет, все в порядке…

Все нормально, не волнуйся. Я иду…

Знаешь, мне придется соврать тебе. Это ложь во благо, уверен. Ты ничего не узнаешь о Тензоре и оживлении. Ты не сумеешь выдержать такое знание.

Я совру тебе, малыш. Ты просто заснула летаргическим сном. Сразу после того, как кретин на «Лексусе» поднял на капот твое легкое тело. Ну, зачем, ответь мне, зачем, ты всегда обходила троллейбус не с той стороны? Я же много раз говорил тебе, зайка…

Ведь так многого можно было избежать…

Конечно, вы все — ты и твои родители — рано или поздно спросите меня… Да, я знаю вопрос. Почему я решил, что ты не умерла? Почему я оказался сегодня на твоей могиле с лопатой на перевес? Пока я не знаю ответа… Скорее всего, это будет что-то банальное… Ну, скажем… Я… Я просто знал, что ты жива…

Надеюсь, ты узнаешь меня…

Надеюсь, Тензор все сделал правильно…

Постой… Деревянный стук?… Это ты?!..

Сейчас, сейчас… Малыш…

Я иду, я спешу…

1