Неужели просто секс? Я думать об этом не хочу!

Ожидание – страшная штука. Я вдруг понял, что если не стронусь с места, то зависну, как бездыханное тело в безвоздушном пространстве. Надо хоть чем-то заняться.

– Ты вообще на работу собираешься? – снова позвонил мне Пашка, когда я всё же от дома Юли отъехал.

– Соскучился? – у меня даже задора не хватало поддевать его или спорить. Вышло уныло и без энтузиазма.

– Что-то ты невесёлый. Тебя тоже выставили, что ли?

Тоже? Я чуть не поцеловал впереди едущую машину. Пашку кто-то посмел отвергнуть? Стыдно сказать, но мир заиграл красками, когда я понял, что не одинок. И хорошо, что это Пашка, родной человек, который поймёт и не станет издеваться. Разве что немного, по-братски. Ну так и я в долгу не останусь.

– Может, они сговорились? – в голосе брата тоска. – Чтобы помучить. На место поставить. Я на твою Юлю наорал. Месть никто не отменял.

– Ну так и мстила бы тебе, – буркнул я раздражаясь. Он косячил, а я теперь расплачиваюсь. А потом до меня медленно, но дошло.

– А с кем моя Юля сговорилась? – поинтересовался каким-то противным голосом. То ли ехидным, то ли подозрительным. А скорее – помесь и того и этого.

– Ты платье у неё забрал? – попытался съехать с разговора брат и заморочить мне голову этим дурацким платьем, на которое он делает ставку.

– Не до платьев мне было, – признался честно. – В такие моменты, как ты говоришь, честь и совесть на асфальте теряешь. О платьях как-то не думается. Так с кем она там договорилась?

– С подругой, – ябедничает Пашка. Правда, не сразу. Через долгую паузу, за которую мне удушить его хочется. – Есть у неё. Э-Лиза Штерман, банковский работник. Они, между прочим, тебя по фоточке выбирали, в элитные женишки.

– Тебя, – чувствую, как осыпается холодными осколками сердце. Я сильный. Выдержу.

– Ну, если учесть, что на фото ты и твои глаза ей понравились, то в женишки она выбрала всё же тебя. Первым с конца. Но это ж неважно, правда?

Но всё же выбрала. Я цепляюсь за эту фразу, как за канат.

– Да, это неважно, Паш, – лгу брату и отключаю телефон. Лучше такие вещи переварить как-нибудь. Наедине сам с собою. Потому что первое, что хочется сделать, – это развернуть машину и мчаться назад. Выяснять отношения. Расспрашивать.

Пауза. Выдох. Собраться. Я всё узнаю позже.

Я приезжаю и запираюсь в лаборатории, но не для того, чтобы работать. Я просто сижу, разглядывая белые стены. Здесь всё, что мне нравится. Часть жизни, хобби, любовь, вдохновение, дело, которому я предан сердцем и душой.

Но сейчас… мне не до того. Не думал, что однажды этот день настанет. Чтобы реальная жизнь перечеркнула хоть на время, затмила кристальную чистоту и спокойствие, стены, где мне всегда хорошо дышится и думается.

Нет. Не могу. Не сейчас. Лучше что-то делать, чем выжидать и выдумывать лишнее. Я поднимаюсь и иду к брату. Прохожу в его кабинет и плотно закрываю за собой дверь.

– Ты должен мне помочь, – заявляю. Возможно, это нагло, но сидеть и чего-то ждать – выше моих сил.

Пашка отрывается от ноутбука. Слишком поспешно, но я это понимаю позже. Взгляд у него заинтересованный, и я за это цепляюсь.

– Ты сказал – Элиза? Подруга?

И я вкратце рассказываю, как меня в квартиру не пустили утром.

И я вижу, как мерцает Пашкин взгляд. Мимолётно. Торжество. Хватка, словно он учуял выгодное предложение, но попытался скрыть свою заинтересованность.

– Что бы ты без меня делал? – вздыхает он якобы сокрушённо. – Ладно, будем решать проблему. А то ещё не женишься – мать нас не просто со свету сживёт, а сгноит заживо. А там ещё и внуки… наверное.

– Мои дети, – говорю я твёрдо.

– Хорошо, хорошо, – слишком легко соглашается Пашка.

Он берёт в руки айфон и, хмуря брови, долго-долго ищет контакт в телефонной книге. Слишком медленно, но я его не тороплю, иначе он ещё больше затормозится, чтобы свою значимость подчеркнуть и тяжёлый труд возвести в ранг неподъёмного. Мол, на какие только жертвы ради семьи не пойдёшь.

Лицо его преображается. Вот он сидит – полностью собранный, готовый к схватке. От него так и веет уверенностью и деловитостью.

– Элиза, привет, – говорит он, когда ему отвечают. – Срочно нужна твоя помощь. Я быстро и по существу. Тут твоя подруга Юлия брата моего игнорирует. Разговаривать не желает, двери не открывает. Что значит ты причём? Ты при всём. Ты ж ей жениха искала, замуж хотела выдать. Вот, сидит, жениться хочет. Как ты и мечтала – в хорошие надёжные руки. Гений. Хорош собой. Глаза Егора ей понравились. Подумаешь? Недолго, договорились? Надо бы быстро, чтобы опомниться не могла и чего-нибудь ещё не придумала. О’кей, жду звонка.

Пашка поднимает на меня глаза.

– Надо подождать.

Да я и так. Только то и делаю, что жду.

– Может, в ювелирный пока съездим?

– Зачем? – задаю я глупый вопрос. У меня сейчас голова другим занята. Я ни о чём думать больше не могу.

– Кольцо купим. Обручальное. Ты ж собираешься жениться?

Собираюсь. Да. Кольцо. То, что нужно. Наверное.

Мы молча спускаемся вниз.

– Я поведу, – бросает Пашка и садится за руль.

Но отъехать мы никуда не успеваем – телефон оживает, и мне большого труда стоит усидеть на месте. Я не слышу, что говорит Элиза. А по Пашкиному лицу сложно что-то прочесть – он спрятался, бизнес мэн, хренов.

– Кольцо отменяется, – заявляет Пашка, выруливая со стоянки. – У неё сегодня приём у врача. Так что едем ловить твою ненаглядную.

– Едем, – меня наконец-то отпускает напряжение, и я, откинувшись на изголовье сиденья, прикрываю глаза. Вот в клинике она точно нигде не закроется и не спрячется от меня!

Ошеломительная новость

Юля

Розка словно решила вымотать мне все нервы. Машину ведёт медленно, чушь какую-то несёт, ржёт без конца. Какая-то она странная, напряжённая, будто что-то скрывает, но мне настолько всё равно, что не хочется об этом думать, и анализировать её поведение тоже нет сил.

Если бы я не знала, что она беременная, подумала бы, что Розка бахнула стакан вина. Но, возможно, она просто хочет отвлечь меня от тягостных мыслей.

– Тебе надо радоваться, искать положительные эмоции. Шутка ли: двойня растёт внутри! Да ты светиться должна, вон, у тебя уже животик появляется, а ты всякую ерунду придумываешь и накручиваешь себя! – тараторит Розка как заведённая.

Я со страхом посмотрела на свой живот. Вроде бы какой был, но я не объективна. Не то, чтобы я боюсь, что пузо на нос полезет, я же понимаю: оно всё равно вырастет, но как-то не думала ещё об этом. Моя беременность пока что как абстракция – никакой конкретики, кроме сдвигов по фазе, слёз, сонливости и личной унылости.