– И где же ты теперь собираешься прикладывать свои силы? – Я продолжала настойчивые расспросы, потому что до меня с трудом, но начало доходить очевидное.

– Теперь я буду работать на телевидении, вести там новое ток-шоу, у него еще пока нет названия. – Андрей улыбнулся.

– Вот как… – Я посмотрела на него очень внимательно и представила, как выгодно этот белозубый обаяшка будет смотреться на экране.

Передо мной мысленно всплыли все люди, с которыми мы общались в процессе расследования. Я вспомнила несчастного запуганного Арнольда Гавриловича, на которого теперь после статьи, действительно может наехать налоговая инспекция, и так легко, как со мной, он не отделается. А если и не будет неприятностей с налоговой, то уж квартиру-то он сдавать точно не будет, побоится. А ведь, небось, не от хорошей жизни сдавал… А уж стеснительного пьяницу Вову Милютенко точно больше никто не востребует, раз прогремел он со своими паспортными данными на весь город. И конечно, милиция ему ничего не сделает – что с него взять-то, – но жить они теперь будут только на Люськину зарплату уборщицы.

Скольким людям испортить жизнь, и все это для того, чтобы стать ведущим ток-шоу! В глубине души я понимала, что неправа, что Андрей, когда писал статью, вовсе не рассчитывал на такой результат. Но свою позицию он изложил мне откровенно. И я поняла, что он внутренне готов был к такому повороту событий. Чтобы погасить нежелательные слухи вокруг строительства центра, нужно было успокоить ретивого журналиста. Все логично. Человек потрудился, и за это ему награда – место на телевидении, что, конечно, гораздо полезнее для карьеры, чем писать статейки в небольшой заштатной газетке.

– Что ж, желаю тебе творческих успехов. – Я улыбнулась и пошла прочь по длинному коридору.

Очевидно, Андрею не понравилась моя улыбка, потому что, когда, перед тем как выйти на лестницу, я оглянулась, чтобы помахать ему рукой, он смотрел на меня таким взглядом, что едва не прожег дыру на пальто.

– Только не делай такое лицо, когда будешь вести ток-шоу! – крикнула я. – Телезрители будут очень недовольны, и тебя уволят!

На улице выяснилось, что, пока я беседовала с Андреем, хлынул дождь, а я, как водится, в суматохе, убегая, забыла зонтик.

«Все складывается просто отлично! – размышляла я, мрачно шагая к дому под проливным дождем. – Разочарования следуют одно за другим. И не лучше ли было сидеть в отделе электротоваров, скромно торгуя лампочками, и не мечтать о несбыточном».

Однако это восхитительное чувство, когда кровь бурлит во всем теле, как шампанское… Чувство, которое я несколько раз испытала, когда находилась в смертельной опасности. Стоит ли оно всех разочарований? Возможно. Хотя, если рассуждать здраво, то никакого особенного разочарования и не было. Подумаешь, мужчина моей мечты оказался обыкновенным карьеристом! Таких тысячи. Если бы не его обаяние, я бы так не расстроилась. Глупо, что, встречая мужчину с такой внешностью, неминуемо стараешься наделить его какими-то замечательными внутренними качествами. С Андреем так и получилось. Думаю, он будет очень подходящим ведущим ток-шоу, как бы оно ни называлось. А мне нужно выбросить его из головы, что я и сделаю.

Я открыла дверь и вошла в квартиру. И сразу же мне стало не по себе. У меня возникло тревожное чувство, что в квартире кто-то есть. Не родители, конечно, – если бы они были дома, во всей квартире горел бы свет, орал телевизор и, перекрывая его звуки, отец через всю квартиру допытывался бы у мамы, не забыла ли она посолить суп.

Нет, у меня было чувство, что в пустой и темной квартире притаился кто-то чужой. Ничего реального, ничего конкретного я не заметила – и замок открылся, как обычно, и тапочки в прихожей стояли на привычном месте, но вместе с тем что-то было не так. Я хотела даже развернуться и выйти, пока не поздно, но мысленно пристыдила себя: нельзя же в самом деле так поддаваться пустым страхам… просто нервы расшатались, что неудивительно, учитывая события последних дней.

Призвав свои нервы к порядку, я включила свет в прихожей, сняла уличную обувь и еще раз огляделась. Все было как обычно. Меня вдруг снова настигло то же чувство, что в доме с башней: чувство опасности. Я прислушалась и даже втянула носом воздух. Квартира была пропитана привычными домашними запахами, в которые вплеталось что-то чужое, незнакомое, но я не могла так сразу определить, враждебно ли оно мне. Я бросила пальто прямо в прихожей на пол и босиком, чтобы не шаркать тапочками, прокралась в свою комнату.

Разговор с Андреем дался мне нелегко, а после я еще погуляла немного по улицам, чтобы успокоиться. Я, глупая, решила, что все кончилось и можно больше не опасаться никаких неприятностей. Кто же знал, что опасность поджидает меня в собственной квартире?

Когда я переступила порог комнаты, тревога еще больше усилилась, стала просто непереносимой. На лбу выступили мелкие капельки пота.

В комнате был полумрак, потому что на улице в конце апреля вечером хоть и не очень темно, но кто-то задернул все шторы, тогда как я точно помнила, что, уходя, оставила их открытыми. Я протянула руку к выключателю, и в то же мгновение в тишине раздался негромкий мужской голос:

– Не пугайся, Катя. Я не сделаю тебе ничего плохого.

Я чуть было не завизжала, как ненормальная, но сумела взять себя в руки и буквально заткнула самой себе рот. Дело в том, что, когда раздался этот голос, мой неосознанный страх как бы материализовался и сразу стал не таким страшным. Пока я боялась сама не зная чего, было хуже. А теперь оказалось, что мое подсознание работает, как часы, ничего не выдумывает. Было у меня ощущение, что в квартире кто-то есть, – так оно и оказалось.

Я решительно протянула руку к клавише выключателя.

– Не нужно яркого света, – раздался тот же голос.

Я пожала плечами и дернула кисточку торшера. В моем любимом старом кресле сидел плотный коренастый мужчина с выразительными карими глазами и смотрел на меня с интересом и даже, кажется, с любопытством.

– По мою душу, – упавшим голосом пробормотала я. – Ты пришел меня убить?

– Это успеется, – спокойно ответил он, – сначала поговорим.

– Ага! – сказала я с преувеличенным жизнерадостным энтузиазмом. – Кого я вижу! Наконец-то ты решил нанести мне визит. А то как-то все встречались в неподобающей обстановке. Все время на людях – то в «Катином садике», то в башне на Садовой. Ни поговорить по-человечески, ни даже познакомиться не удалось. Хотя ты по крайней мере знаешь, как меня зовут, а сам представиться забыл. Ну, согласна, в башне я не дала тебе такой возможности, а в садике… там ты, верно, очень торопился…

Сама не знаю, зачем я говорила эту ерунду. Наверное, просто заговаривала свой страх. Мне казалось, что, пока я говорю, не произойдет ничего плохого, он меня не тронет.

Пропустив мимо ушей намек на знакомство, незваный гость улыбнулся и сказал:

– Значит, ты была в башне… Было у меня такое чувство, что там присутствовал кто-то третий. Где же ты пряталась?