— Хочешь купить подвеску, за которой сейчас все гоняются? — с места в карьер спросил Казакс.

— Почему ты этим интересуешься? — осторожно поинтересовался я.

— Да потому, что она у меня, — сказал босс преступного мира. — Один из моих парней нашел ее в Кушни. Но я — патриот и не хочу, чтобы камень попал в руки чужаков. Я верну его тем, кому он принадлежит, рассчитывая получить приличное вознаграждение.

— Мне ничего не известно о пропавшей подвеске.

— Я знаю, что ты ничего не знаешь о пропавшей подвеске. Но если бы ты знал о пропаже кулона с камнем, который способен заранее предупредить наших магов о наступлении врага, ты бы его купил?

— Коль скоро ты ставишь вопрос таким образом, я не стал бы исключать возможность покупки. Сколько ты за него хочешь?

— Три тысячи гуранов. Золотом.

— Но это — куча золота. Для патриота.

— Мне тоже надо жить, — ответил Казакс.

Я попросил показать мне кулон.

— Он спрятан в надежном месте.

Казакс рассчитывал, что я ему поверю. И рассчитывал, видимо, правильно. Босс Братства не станет транжирить время на то, чтобы толкнуть мне предмет, которого у него нет. В таком случае — почему он продает кулон? Я не мог найти этому объяснения. Кулон находился в моей сумке. Мне это точно известно, поскольку я проверял его наличие всего минуту назад. Может быть, все эти люди участвуют в какой-то грандиозной афере? Не исключено, впрочем, что это один из плодов того магического бедлама, который творился на улицах нашего города. Может, Казакс действительно верит, что кулон у него? А может, он уже научился говорить с единорогами?

— Вчера вечером в мою таверну заходил кентавр, — сообщил босс преступного мира, заставив меня подумать, что мое предположение не очень далеко от реальности.

— Неужели?

— Точно. Я раньше никогда не видел кентавров. По-моему, это противоестественно — быть наполовину лошадью и наполовину человеком. Но кентавр против этого, кажется, ничего не имел.

— И что же дальше?

— Он выпил пива и исчез. Может, теперь, когда найден кулон, все это кончится? Как ты думаешь? Странные события происходят по всему городу, и это скверно отражается на бизнесе. Мои люди начинают забывать о своих обязанностях. Вчера вечером я направил пару парней получить небольшой должок, и они вернулись ни с чем, что-то бормоча о русалках в фонтанах. Я убил бы их на месте, если бы в таверну не зашел кентавр. Появление четвероногого придало их рассказу достоверность. Но для бизнеса это, как ни крути, плохо.

Я признался, что мне неизвестно, кончатся ли все эти странности или нет, и что я не знаю, связаны ли все события с кулоном или не имеют к нему никакого отношения.

— Нам, простым людям, этого не понять, но думаю, что Гильдия чародеев разберется, — утешил я Казакса, добавив, что передам его предложение Лисутариде.

Интересно, что скажет Лисутарида, когда это услышит? Не понимаю, почему они все врут. Я не мог как следует думать. Мысли мешались. Впрочем, причину этого явления я прекрасно знал. Дело в том, что вот уже несколько дней я не вкушал ни пирога с олениной, ни рагу все из той же оленины. С того момента, как «Секиру мщения» покинула Танроз, у меня во рту не было ничего, что пришлось бы мне по вкусу. Нормальный человек в таких условиях работать не в состоянии. Ну, короче, я решил навестить Танроз. Не исключено, что мне удастся убедить ее вернуться в «Секиру мщения». А если и не удастся, то поужинать с ней она мне все равно предложит.

Однако прежде чем уйти, мне пришлось потревожить покой Макри.

— Я ухожу. Сделай ставку на сорок покойников. Их число еще будет расти.

— Хорошо.

— Я собираюсь к Танроз. Не хочешь, чтобы я принес тебе кусок пирога?

Макри с видимым отвращением покрутила головой. У нее по-прежнему не было аппетита.

Танроз обитает вместе с матерью на верхнем этаже мрачного каменного здания, расположенного на границе округа Двенадцати морей и округа Пашиш. Пять пролетов по лестнице, которую не мешало бы хорошенько помыть. Несколько лишних факелов, чтобы освещать подъем, тоже не были бы лишними. Когда я вошел, Танроз накрывала стол для ужина. Одна из немногих удач, выпавших на мою долю за все лето. Не желая казаться невежливым, я принял предложение разделить трапезу с хозяйками. Оказавшись за столом, я полностью утратил над собой контроль и съел по три-четыре порции всего, что мне предлагали. Танроз веселилась так же, как и ее мама — пожилая женщина с седыми волосами, уже слышавшая от дочери о моем необыкновенном аппетите.

— Люблю, когда у мужчины завидный аппетит, — сказала она и принесла мне еще кусок паштета, достав его из кухонного шкафа.

Я не знал, как поступить. Поскольку Танроз перестала получать жалованье в «Секире мщения», в доме, наверное, было не так много денег. Но я не хотел показаться невежливым и все-таки съел паштет.

— Танроз, ты обязана вернуться в «Секиру мщения». Все население округа Двенадцати морей погибает голодной смертью. Кругом царит уныние. Особенно в моем жилище.

Танроз спросила, не послал ли меня к ней Гурд.

— Нет, — ответил я.

— Он даже не способен передать мне привет, — печально произнесла Танроз.

Она была права, но я попытался прийти на помощь северному варвару.

— Он всю жизнь воевал. В деле истребления солдат Ниожа напарника лучше, чем Гурд, у меня не было. Ты даже себе не представляешь, насколько трудно воину привыкнуть к оседлой жизни. Он тебя любит, я знаю. Просто не может этого сказать.

— Однако же он смог сказать, что ему не нравится, как я веду счета.

Я начал ощущать полную беспомощность. Несколько минут разговора на подобную тему лишили меня всех сил. Я понятия не имел, как надо мирить рассорившиеся пары. Никогда раньше не занимался подобными вопросами.

— Скажи, что может вернуть тебя в «Секиру мщения»? Извинение? Предложение руки и сердца? А может, букет цветов?

— Последнее, возможно, поможет.

— Меня всегда потрясало, Танроз, насколько ты любишь цветы!

— За ними скрывается нечто большее, — улыбнулась она.

— Видимо, что-то непомерно большое?

— Но ведь с Макри они тебе помогли? Разве нет?

Вот уже несколько раз, когда Макри разрывала со мной отношения из-за моих оскорблений в ее адрес (я поносил ее манеры, или ее острые уши, или стиль одежды, или еще что-нибудь), мне удавалось погасить пожар с помощью цветов. Сам я до этого никогда бы не допер, если б мне не подсказала Танроз. Дарить цветы! Само это действие для такого мужчины, как я, было крайне унизительным и вызывало поток язвительных насмешек со стороны цветочников, Гурда и всякого рода пьянчуг, наслаждавшихся жизнью в «Секире мщения». Но все это ничего не значило в сравнении с тем адом, который устраивала мне и всем прочим опечаленная и злая Макри. А пребывать в подобном состоянии она могла несколько недель кряду.