мальчик и девочка. Мальчик Арман и девочка Оля: Оля ******на – все, разумеется, спрашивали, не родственница ль – но нет! Мы некрепко-не-накрепко, подпольно-временно, сдружились – мы выгуливали самих себя на «пятачке» Тверского бульвара, цитировали классиков, спорили и не испытывали никакой профревности: помню лишь легкость, ту самую – невыносимую, лучшую… И смех, смех… Как же мы смеялись-то, как радостно было в том августе несмотря ни на что! Не очень хорошо помню, каким чудом, но экзамены я все же сдала – несмотря даже на усилия хромой исторички поймать мою нескромную персону на шпаргалке: увы и ах, ее предмет точно нельзя было назвать моим коньком – и все-таки «пронесло»… Олю и Армана «пронесло» тоже, и это был общий праздник – ура, троица не распалась: все дожили до собеседования! Мы могли позволить себе не только чай, но запамятовала, позволили ли – бездонным ли оказалось благоразумие… и если да, то зря! Ведь «здесь и сейчас» – длинный стол, покрытый гебешным зеленым сукном. Экзаменаторско-экзекуторская толпа. Оскал экс-ректора, уже мертвого, задавшего финальный: «А теперь назовите нам писательниц 18 века! Женщин!» – «Признаться, не имею о них представления», – пробормотала я, смешная уже потому, что думала, будто меня не завалят. Когда же выбежала на улицу, увидела: асфальт у меня под ногами идет волнами, а я не шагаю – плыву по нему: главное не оглядываться… Оля и Арман тогда поступили, ну а мой полупроходной балл не спас. От кого? От чего? С полупроходным взяли вьюношей, а не девиц: привет сексизму… А 25 лет спустя понимаешь – окончи Литинститут, и не было б ни книг, ни публикаций, ничего. Милый, чао! Да не к ночи помянут будь.

04.02.2020

«Дольке Вита»! Он шагает по Парижу

[Это сладкое слово travelogue[95]]

Книга-пинок[96], заноза, после которой хочется бросить все к такой-то мамахен да и позволить себе, трам-та-ра-рам, путешествие. Не отпуск, куда строго по расписанию отправляются манагеры, и иже с ними (да упаси б-г: «в отпуск» лишь «совки», б. у. – шные да новоиспеченно-скрепные, сплавляются) – именно путешествие. Не «отдыхающим» быть, не «туристом»: путешественником, ибо сие звучит: а) гордо; б) просто звучит! One way ticket не обязателен – возвращение предусмотрено хоббитовским туда и обратно. Возвращение неизбежно: треклятые родные осины тут же притянут за живое, попробуй-ка не вернуться, amen. Но пока ты там, внутри, пока ты паришь над страницами, где автор признается в любви Италии (его самое сильное чувство), Франции, Америке, Армении, Грузии и Молдове, пространство букв превращается в голограмму, в которой ты, обманув свое дурацкое измерение, шагаешь себе легче лёгкого по Риму, Парижу, Чикаго, Еревану, Тбилиси или Кишинёву. «Дольке Вита» – так называется сборник травелогов – почти dolce vita, но недоделанная, как пишет сам Игорь Михайлов, заядлый путешественник, в крохотном предисловии. Стоило, очень даже стоило б отправлять его в пресс-туры: глядишь, рекламные проспекты турагентств заполнили бы искусные страноведческие статьи, а не банальные описания всем известных places of interest. Игорь Михайлов – гурман путешествий: смакует каждую деталь… ходит ли с блокнотом по городам и весям или память настолько фотографична? Надо, пожалуй, спросить! Мне-то всегда лень не то что записывать в других странах, но и фотографировать(ся): изображений «Я и Кафка» после Праги или «Я и Черчилль» после Лондона и пр. нет как нет – и к черту ваши озабоченные селфи! Пишется только в-нашей-раше, за рубежом – исключительный relax, никаких буковок; по возвращении в Москву я зарисовала лишь этюд об Индии – остальные же трипы остались в Анахате, они не рвутся наружу, им лень: быть может, до поры, и однажды будет, что вспомнить?..

В книге «Дольке Вита» Игорь Михайлов вспоминает места, где ему удалось побывать, с невероятной силы нежностью и, к счастью, без упрощенного, напрочь лишенного романтики, «мужского взгляда». Перед нами тонкий литератор с отменным ч/ю, интеллектуал, эстет. Много раз, читая его эссе об Италии и Франции, ловила себя на мысли, что едва ли не сама пишу эти строки – сталкиваешься в лучшем смысле с «женским письмом», хотя гендерное деление в искусстве, конечно же, моветон. И все же… книга-пинок, манок, заноза!

27.01.2020

Обрывки из реальностей от Инги Ильм

[ПоТегуРим[97]]

Инга Ильм – актриса, историк искусств, путешественница – написала прелюбопытную книгу, в каждой строке которой сквозит неподдельная любовь к Италии и собственно Риму: пресловутому городу на семи холмах, увековеченному знаменитостями всех видов и мастей (многие помнят в том числе и «Рим» маэстро Феллини) – городу, где ей довелось жить.

Те, кто не чувствует, что такое на самом деле Roma, вызывают у нее искреннее удивление, поэтому автор делает попытку понять инопланетян: «Неожиданно обнаружила, что некоторым Рим совсем не нравится. Растерялась. Пару дней бродила по нему и смотрела чужим, равнодушным взором. Ну да. Город как город. Старый. Весь в граффити. Местами грязный. И получше на свете бывают…». Но добавляет, словно не веря самой себе: «Я называю Рим: мой пансионат», уточняя, что «один из самых красивых городских рассветов – из тех, которые составляют мою личную коллекцию, – в Риме». Книгу нельзя назвать «путевыми заметками» в строгом смысле слова – травелог травелогом, о да, но это прежде всего дневниковая проза, эссеистика, перемежающаяся описаниями достопримечательностей, коих на берегу Тибра не счесть, но перемежающаяся избирательно и спонтанно. Инга Ильм не экскурсовод и не просит посмотреть сначала налево, а потом направо – скорее, исподволь водит читателя за нос, чтобы он сам захотел разгадать загадку Вечного города, увидев его своими глазами, но через ее бинокль.

«Обрывки из реальностей» – это жанровые зарисовки Roma Aeterna, еда и погода, улицы, дома, церкви, люди, а еще – труды любимых писателей и философов, с которыми автор любит проводить время и цитирует Сенеку, Льва Шестова, Генри Миллера, Бибихина… Ощущение, что они с нами, здесь и сейчас, в итальянской книге-фильме Инги Ильм, читать которую так же приятно, как, пожалуй, приятно пить кофе у горящего камина, зная, что ты никуда не спешишь и можешь сколь угодно долго смотреть на огонь, наслаждаясь вкусом жизни в ее ослепительно зрелой – лучшей – стадии. Эта книга на самом деле о свободе: передвижения, выбора, мечты. Ее можно читать с любой главы, с конца, с начала, с середины – она не относится к «шедеврам интеллектуальной литературы», но это в данном случае не столь важно. Автор очень точно описывает свои ощущения от города, сливается с городом, где хотя бы раз в жизни стоит побывать каждому: имеющий уши да услышит. «Моя работа теперь состоит в том, чтобы