– Да.

– А ты переживаешь и ругаешь себя с утра до вечера, что сглупила и во всем виновата?

– Где-то так, но ни о чем не жалею.

– Уже вперед, что не жалеешь, считай, подвиг совершила. А ты, когда собралась ответить на «призыв», предполагала, что это не разовое мероприятие? Ты-то чего хотела?

– Ничего не предполагала и никаких планов не строила. В тот момент о том, что будет дальше, и не думала.

– А теперь?

– Не знаю, Тим! Мне казалось, что после того, как это у нас было, не может все просто так взять и закончиться. Не знаю!

– Звонка ждала все семь дней?

– А черт его знает! – злилась Катя. – Какого-то проявления внимания, наверное, заинтересованности.

– Понятно, – заключил «доктор» Тимофей. – За семь-то дней представляю, что ты себе наговорила! Что неинтересна как женщина, раз от тебя мужик сбежал, и глупая, если не разобралась, что ему просто перепихнуться хотелось, а ты удачно оказалась под рукой, и так далее.

Девушка кивнула головой, подтверждая все вышесказанное, а вот в глаза смотреть не стала, отвернулась, разглядывая пейзажик за окном.

– Да, Кошка, умеешь ты мужиков до кондрашки доводить! – ошарашил выводом Тимофей.

– Это в каком смысле? – повернулась и посмотрела-таки на него Катя.

– В прямом! Ты знаешь, сколько пацанов, когда ты в общаге жила, мне по пьянке в любви несчастной к тебе признавались?

– Что-о? – от удивления забыла переживать она. – В какой любви?

– В безответной! Ходила такая красотуля, никого не замечала, пресекала любые намеки, всем друг-товарищ. И напором, наскоком не возьмешь, у тебя братец, из-под земли достанет и с ней же сровняет!

– Почему ты мне никогда об этом не говорил?

– А зачем? Если бы ты кем-то из них заинтересовалась, тогда бы и поговорили.

– Ну ты даешь! – ошарашенно протянула она. – А я все гадала, почему парни наши девиц и напором и наскоком обхаживают, а меня все бочком так, с почтеньицем, обходят? А это, значит, ты им расстановку сил объяснил.

– Неужели думала, я тебя там просто так, без прикрытия, оставлю среди кобелей активных? – возмущенно воспрошал брат-защитник.

– Да уж, активных сверх меры. Только они мне все неинтересны были.

– Кать, не только они, – тоном наставления продолжил Тимофей. – Тебе тридцать два, ты – уникальный доктор и уже давно большая девочка. Сколько мужиков за тобой ухаживало?

– Ну-у, – призадумалась та. – Наверное, много.

– А сколько раз тебе делали предложение выйти замуж?

– Три.

– Четыре, – поправил Тим. – Двое коллег, третий тот, с конференции, и отец твоего пациента.

– Ну хорошо, четыре, – согласилась раздраженно она. – К чему ты об этом?

– А помимо предложений выйти замуж, – не удосужил немедленным ответом «наставник», – посчитать, сколько раз предлагали жить вместе, сойтись, завести роман, заняться прямолинейным сексом, помнишь?

– Да к черту, Тим! – взбунтовалась Катька. – Ну предлагали, и что?

– А ты их всех царственно отшивала, потому что они неинтересны были. А знаешь почему? Ты всех сравнивала со мной, и в твоих глазах они соревнование проигрывали. Это, конечно, льстит моему мужскому тщеславию, только я, Кошка, плохой мальчик, а не образец для подражания.

– Это почему же? – возмутилась Воронцова. – Ты сильный, красивый и умнее их всех, вместе взятых!

– Нет, Катюха, не умнее. Мне просто пришлось, минуя детство, стать взрослым, узнав все про жизнь и выживание.

– И научить меня этому! Ты же спас меня, Тим! Вот где бы и кто бы я была, если бы не ты?

А он почему-то разозлился, подобрался весь, как перед боем, ощетинился, даже глаза сузились от злости.

– Сколько можно, Кать! Детство сиротское давно кончилось, а все живешь в уверенности, что плохая девочка! Настолько плохая и недостойная, что никому не нужная и все от тебя отказались! Ты каждый день имеешь дело с детьми и нормальными любящими родителями. Вот когда станешь матерью, откажешься от своего ребенка? Отдала бы его старой суке, зная, что она испоганит всю его жизнь? Давно пора понять, что это твои родители, сестра, бабка – б..ди эгоистичные и суки безжалостные, а не ты!

– Тим, чего ты так возмущаешься? – поразилась Катерина прорвавшимся из него эмоциям.

– Да того, твою мать!! – орал он. – Того, что это не я, а ты спасла меня!! Я объясню, где бы ты была! Ты – золотая медалистка, и поступила бы в любой институт, который указала бы бабка. Пусть не врачом, кем-то еще стала бы! Обижали бы тебя люди при такой затюканности и полном незнании жизни, но ты бы справилась! Наполучала выше крыши от жизни, но справилась и мудрой стала и сама, без подсказок. Силе воли, Кошка, никто не научит, это врожденное, и она у тебя есть! А вот я… У меня впереди была одна дорога – на «малолетку», а потом всю жизнь по зонам! И я бы прямиком топал туда, и знал об этом, и не сопротивлялся, да потому что выживать надо было и не сдохнуть! А сделать я это мог воруя, грабя, в банду какую-нибудь вступил бы обязательно! И никаких иных перспектив, пока не встретилась ты. У меня смысл жизни появился, мотивация. Видишь, благодаря тебе слова-то такие знаю и говорить на литературном языке обучился. Я в своих собственных глазах другим стал, защитником. Внезапно оказалось, что есть для чего и кого стать лучше, жизнь изменить, есть о ком заботиться, защищать. Я тогда не понимал всей важности этих перемен, но своим волчьим нутром чувствовал, что ты – единственный шанс, чудом выпавший мне, чтобы изменить свою жизнь. Только для тебя и благодаря тебе выгреб из этой ямы дерьма! Не я твоим, это ты моим стала спасением! А ты меня в герои записываешь, единственный, который любит тебя такую «никчемную», а никому другому любить себя не позволяешь. Вдруг бросят, и снова окажешься виноватой и недостойной любви. Ты заранее знаешь, что недостойна, зачем тогда экспериментировать? И секса избегала все время, потому что кажется, что, переспав с кем-то, вроде как меня предаешь. Самое главное, это же сближение, это же открыться кому-то, пусть на чуть-чуть! А этого ты не допустишь! Все про детскую психологию знаешь, изучала отдельным курсом, а свое детство не пересмотрела, не подвергла анализу! Почему? В скорлупе безопаснее? Больно трогать?

– Тим, хватит! – жестко потребовала Катерина.

– Нет, не хватит! Слава богу, нашелся мужик, который чудесным образом не подвергся сравнению со мной. Потому что оказался настоящий, раз смог уложить тебя в постель и вызвать сильное желание. Но ты и его тут же мысленно отгородила от себя, да еще, думаю, умище продемонстрировала чем-нибудь язвительным, но честной позволила себе быть только в постели, уверен. Ты же его в жизнь пускать не собираешься, и рассказывать о себе тоже.

– А с чего я должна что-то рассказывать? – держала стойкую оборону она.