А Бойцов обдумывал, как прояснить все быстро, не откладывая, поговорить с Катериной наедине? Шанса такого она не давала, всем своим отстраненным видом показывая, что с нетерпением ждет, когда соседи удалятся восвояси.

– Катерина Анатольевна, мне надо с вами поговорить, – тоном, которым обычно отчитывал своих напортачивших подчиненных, произнес он.

Что тут выдумывать и прикидывать! Иногда самые простые решения – самые результативные, хочешь прояснить все скорее – вперед, что откладывать и искать удобного случая!

– Поговорить, Кирилл Степанович, мы можем и завтра, – не уступающим по твердости тоном возразила Катерина.

– Нет. Сейчас, – приказнул Бойцов.

– Пап, ты чего? – насторожилась дочь.

– Соня, вы идите домой. Я сейчас поднимусь.

Валентина сграбастала за плечи слегка упирающуюся любопытную девочку и быстренько потащила за дверь.

– Простите, Тимофей, – разошелся руководить. – Мы поговорим с Катериной Анатольевной наедине. Это не займет много времени.

Тот разглядывал его несколько мгновений, кивнул, согласившись, и ушел в гостиную. Кирилл взял Катерину за локоть, далеко не нежно, и подтолкнул в сторону кухни.

Ай, ай, ай! Какие мы начальники! Грозные!

В ней все кипело и булькало от возмущения, но сдерживать себя научилась так давно, что и не упомнишь, позволяла ли себе иное поведение. Сохраняя холодную отстраненность, отошла к окну, привалилась спиной к подоконнику, скрестив руки на груди, пока мужчина закрывал двери между кухней и гостиной.

– Он тебе не брат, – «двинул» основное обвинение сосед.

– А вы уверены, Кирилл Степанович, что мои родственные связи имеют к вам хоть какое-то отношение? – ровно, ощутимо надменно, поинтересовалась девушка.

– Мы с тобой занимались любовью! И мне, как любому нормальному человеку и мужику, очень не нравится, когда меня используют и обманывают!

– Да что вы говорите? Неприятное чувство, да? – саркастически подивилась Катя. – Мы занимались сексом, и вы недвусмысленно дали понять, что это мероприятие носило одноразовый характер и никого из нас ни к чему не обязывает. Ваше любопытство и естественные потребности удовлетворены, и продолжение не подразумевается. В свете данного факта ваше возмущение неуместно и непонятно.

– Я тебя обидел? Ты ждала продолжения? – смягчив тон, спросил он.

– Я не обижаюсь на чужих людей, Кирилл Степанович, – ровным голосом отозвалась Воронцова. – И нет, не ждала продолжения. А теперь, будьте любезны, покиньте мою квартиру.

– Я был у тебя первым мужиком, и я это понял! И ты меня хотела так же сильно, как я тебя! Знаешь, это совсем не подходит под понятие «чужой человек»!

Катерине хотелось накричать на него, наговорить самые обидные слова, вылить накопившиеся обвинения, стукнуть, ну или… кинуть в него тарелкой, всем, что под рукой окажется! Да, черт возьми, позволить себе побыть истеричной дурой! Тем более он заслужил все определения, рвавшиеся наружу!

Но лишь хладнокровно, отчетливо, по слогам произнесла:

– До-сви-да-ни-я, Кирилл Степанович!

И, оттолкнувшись от подоконника, пошла к выходу из кухни, старательно обойдя его, стоявшего на дороге.

Ему хотелось схватить ее и потрясти, чтобы прочистить мозги, добиться ответов, признаний и застолбить свое первое место в ее жизни!

Вот зачем? А не до резонных вопросов и рассуждений ему, сплошные инстинкты и злость! Но мужчина понял, что сейчас ничего не добьется, и, пропустив мимо, пошел следом за ней.

Ладно, временно отступим. Но ненадолго! Да чтобы Бойцов и сдался!

Катерина, подойдя к входной двери, распахнула ее, приглашая господина соседа на выход. Молча.

– Мы еще не закончили разговор! И вернемся к нему, – пообещал многозначительно Кирилл, переступив порог, и повернулся для последнего слова.

– Нет! – отрезала Катерина и захлопнула перед его носом дверь.

– Ревность иногда бывает весьма продуктивной, – сказал за спиной Тимофей.

Он стоял в дверном проеме между гостиной и прихожей, опираясь плечом о косяк, и смотрел, снисходительно улыбаясь. Большую часть времени улыбался разнообразными улыбками, определяющими его настроения, это такая форма защиты и самовыражения.

Сейчас Катьку его понимающая улыбка раздражала. Как долго он там стоял и что слышал?

– Слышал я все, беседовали вы не шепотом, – предвосхитил вопрос Тим.

– Зачем ты это сделал? – возмущенно потребовала разъяснений Катя.

– Что? Слушал? Наверное, потому, что не глухой.

– Тим! – предупреждающе-недовольно рыкнула Катерина. – Зачем дал ему повод сомневаться, что ты мой брат?

– Я?! – изобразил неподдельное изумление тот, дразня ее.

– Тим!! – последним китайским предупреждением повысила она голос.

– Ну хорошо, – снизошел он. – Ты поняла, зачем он пришел?

– Облечь в красивую словесную упаковку отказ от дальнейшего общения, что-то вроде: «Вы прекрасны, ночь потрясающая, мерси, но…», —далее любой текст по смыслу. Не приходить же одному специально, чтобы разъяснить, что более вступать в интимные отношения со мной не намерен. Совсем уж некрасиво получается, а тут повод удачный, вроде как за семьей пришел.

– Вот именно, – подтвердил Тимофей сделанные ею выводы и, выпрямившись, предложил: – Идем, чайку еще попьем, поговорим.

– Как, и с тобой поговорим? – наигранно ужаснулась Катя. – Я не могу больше чаю. И говорить тоже не могу!

– Ну что ж, водочка под такой разговор даже предпочтительнее, – проигнорировал отказ от участия в дискуссии он.

И, как совсем недавно Бойцов, за локоть потащил девушку в кухню, как выяснилось сегодня, место для важных переговоров. Усадил на стул, достал из холодильника и поставил на стол початую бутылку водки, из которой они выпили по рюмочке за его приезд перед соседским нашествием, какую-то закуску: огурчики соленые, колбасу-сыр, остатки пирога, что-то еще. Катерина хмурилась и на все приготовления к «разговорным» посиделкам не смотрела.

Тимофей, не спеша никуда, намеренно неторопливо расставил все на столе, сел напротив, налил в рюмки водку, поднял свою, жестом пригласив ее поучаствовать. Она отказалась, покачав головой, а он выпил, закусил кружком нарезанного огурца.

– А он мне понравился, – удивил заявлением.

– Чем? – смирившись с предстоящей беседой, спросила Катерина. – Тем, что переспал со мной и понял, что это неинтересно и будет с него?

– Если бы я оказался на его месте, я бы тоже от тебя сбежал, как бы трудно это ни было.

– Да? Это еще почему? – оживилась мадам Воронцова.

– Да потому что с тобой все слишком всерьез! Легких, веселых, ни к чему не обязывающих постельных отношений с вами, Катерина Анатольевна, не получится. Любой разумный мужик считывает в тебе некую трагичность, надрыв душевный. Оглянуться не успеешь – уже по уши в этой бабе и решаешь ее проблемы. А оно ему надо? У него своих выше крыши.