litbaza книги онлайнИсторическая прозаЛегендарный Корнилов. "Не человек, а стихия" - Валентин Рунов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 47 48 49 50 51 52 53 54 55 ... 82
Перейти на страницу:

Офицеры попросили генерала Корнилова поговорить с всадниками. Корнилов начал говорить о том, что не хочет верить, что текинцы предадут его большевикам. После его слов стихшая было толпа всадников вновь зашумела и из задних рядов раздались крики, что дальше идти нельзя и надо сдаваться.

Тогда генерал Корнилов вторично подошел к всадникам и сказал:

– Я даю вам пять минут на размышление. После чего, если вы все таки решите сдаваться, вы расстреляете сначала меня. Я предпочитаю быть расстрелянным вами, чем сдаться большевикам.

Толпа всадников напряженно затихла; и в тот же момент ротмистр Натансон, без папахи, встав на седло, с поднятой вверх рукой, закричал толпе:

– Текинцы! Неужели вы предадите своего генерала? Не будет этого, не будет!..

Вывели вперед штандарт, за ним пошли все офицеры, начал садиться на коней второй эскадрон, за ним потянулись остальные. Но это не был уже строевой полк – всадники шли вперемешку, толпой, продолжая ворчать. Но все же они шли покорно за своими начальниками. Кружили всю ночь и под утро благополучно пересекли железную дорогу восточнее Унечи».

28 ноября Лавр Георгиевич приказал полку остановиться. Он приказал остаткам полка двигаться самостоятельно, а сам с группой в одиннадцать офицеров и 32 всадников на лучших лошадях пошел на юг на переправу через Десну, в направлении Новгорода-Северска. В пути следования его отряд время от времени натыкался на засады, однажды был окружен, несколько раз был обстрелян и, наконец, 30 ноября пришел в Погар. К тому времени здоровье генерала Корнилова, который чувствовал себя очень плохо еще в день выступления, окончательно испортилось. Сильный холод не давал возможности сидеть на лошади, и последний переход он уже едва шел, все время поддерживаемый под руки кем либо из офицеров.

Считая бесцельным подвергать в дальнейшем риску преданных ему офицеров, Корнилов наотрез отказался от их сопровождения и решил продолжать путь один. В сопровождении офицера и двух всадников он, переодетый в штатское платье, отправился на станцию Холмичи и, простившись с ними, сел в поезд, отправлявшийся на юг. Спустя неделю, после неимоверно трудного путешествия, Лавр Георгиевич поездом приехал в Новочеркасск, где в то время уже находился генерал М. В. Алексеев. Начинался новый этап его яркой жизни…

Глава шестая Донской белогвардейский триумвират
Новочеркасск

Об обстановке, которая сложилась на территории России в конце 1917 года, А. И. Деникин пишет: «В первые же дни после переворота Совет народных комиссаров издал ряд оглушительных декретов: предложение всем воюющим державам немедленного перемирия на всех фронтах и немедленного открытия переговоров о демократическом мире; о передаче всей земли в распоряжение волостных земельных комитетов; о рабочем контроле в промышленных заведениях; о «равенстве и суверенитете народов России… вплоть до отделения и образования самостоятельных государств»; об отмене судов и законов и т. д.

Однако за смелыми, казалось, до безрассудства действиями новой власти чувствовалась еще полная неуверенность ее в успехе, а в народных массах – недоумение и колебание. В широких кругах не только чисто обывательских, но и зрелых политически царило убеждение, что новый режим – только злокачественный нарыв на теле революции, который очень скоро вскроется, оздоровив наконец немощный, отравленный организм страны…

Легендарный Корнилов. "Не человек, а стихия"

Новочеркасский кафедральный собор.

Тем временем в стране шла борьба, принявшая наиболее реальные формы в трех ее проявлениях: в центробежном стремлении окраин, в противодействии местных самоуправлений и в сопротивлении и саботаже со стороны городской демократии.

Объявили о своем суверенитете Финляндия и Украина, об автономии – Эстония, Крым, Бессарабия, казачьи области, Закавказье, Сибирь… Киев, Новочеркасск, Екатеринодар, Тифлис заговорили о федерации и коалиционном составе центрального правительства.

Но на практике картина получалась иная. Украина «аннексировала» уже Харьковскую, Екатеринославскую, Херсонскую, часть Таврической губерний; Дон вел тяжбу с Украиной о границах и из-за пустого, в сущности, вопроса Екатерининской ж. дороги обе «высокие стороны» придвигали к «пограничным» пунктам гарнизоны; самоопределившиеся «горские народы» огнем и оружием начали уже разрешать спорные исторические вопросы с Тереком; Тифлис накладывал руку на огромные общегосударственные средства Кавказского фронта…

В народе говорили обо всем: о Боге, о политике, о войне, о Корнилове и Керенском, о рабочем положении и, конечно, о земле и воле. Гораздо меньше о большевиках и новом режиме. Трудно облечь в связные формы тот сумбур мыслей, чувств и речи, который проходили в живом калейдоскопе менявшегося населения поездов и станций.

Какая беспросветная тьма! Слово рассудка ударялось как о каменную стену. Когда начинал говорить какой-либо офицер, учитель или кто-нибудь из «буржуев», к их словам заранее относились с враждебным недоверием. А тут же какой-то по разговору полуинтеллигент в солдатской шинели развивал невероятнейшую систему социализации земли и фабрик. Из путанной, обильно снабженной мудреными словами его речи можно было понять, что «народное добро» будет возвращено «за справедливый выкуп», понимаемый в том смысле, что казна должна выплачивать крестьянам и рабочим чуть ли не за сто прошлых лет их истории и убытки за счет буржуйского состояния и банков».

Генерал же Алексеев прибыл в Новочеркасск накануне своего шестидесятилетия, 2 ноября. Он обосновался в двухэтажном кирпичном доме № 2 по Барачной улице. Михаил Васильевич был преисполнен самых деловых намерений. О его устремлениях свидетельствует разговор при встрече с Калединым на станции в вагоне. Каледин стал жаловаться на сложность положения и недостаток сил.

– Трудновато, Михаил Васильевич, становится. Главное, меня очень беспокоят Ростов и Макеевка. Положим, в Ростове и Таганроге у меня надежные люди, а вот в Макеевке сил не хватает…

– Церемониться нечего, Алексей Максимович. Вы меня извините за откровенность: по-моему, много времени у вас на разговоры уходит, а тут ведь если сделать хорошее кровопускание, то и делу конец!..

Осмотревшись на месте, Алексеев составляет план действий. «Дело спасения государства, – пишет он в послании к генералу М. К. Дитериксу, своему соратнику по Юго-Западному фронту и работе в Ставке, – должно где-либо зародиться и развиваться. Само собой ничего не произойдет…

Только энергичная, честная работа всех сохранивших совесть и способность работать может дать результаты… Слабых мест у нас много, а средств мало. Давайте группировать средства главным образом на юго-востоке, проявим всю энергию, стойкость… Откуда-то должно будет идти спасение от окончательной гибели, политической и экономической. Юго-восток имеет данные дать источники такого спасения. Но его нужно поддержать, спасти самого от потрясений. Вооружимся мужеством, терпением, спокойствием сбора сил и выжиданием…»

1 ... 47 48 49 50 51 52 53 54 55 ... 82
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?