Мак хмыкает.

– Так ужасно – сделать что-то хорошее для человека, который тебе нравится?

Я пожимаю плечами. Не ожидала, что Джульетта огорчится из-за моего отъезда. Мы все-таки довольно сильно поругались, и я была уверена, что нашей дружбе конец.

Неужели я ошиблась?

– Прямо как в типичном романтическом кино, где герой бежит через весь аэропорт, чтобы помешать героине улететь.

– Только ты не моя героиня, уж извини, – фыркает Мак.

– Переживу как-нибудь.

Мимо нас протискивается пара человек, и я предлагаю:

– Давай где-нибудь сядем.

•

Мы выходим из магазина и довольно быстро отыскиваем свободные кресла в зоне ожидания. Я бросаю взгляд на табло с расписанием поездов. Вокруг толпится народ, кто-то несется на перрон, кто-то бежит к эскалатору, кто-то неспешно идет к кафе. Шумное море людей не замирает ни на секунду.

– Зачем ты это делал? – спрашиваю я, когда мы усаживаемся друг напротив друга.

– Что? – удивленно моргает Мак.

– Врал.

Он отводит взгляд.

– Я очень об этом жалею. Мне не стоило…

– Да уж, не стоило.

– Знаю.

– Ты в самом деле влюбился в Джульетту?

– Влюбился? – фыркает он. – Мне не двенадцать.

Я поднимаю брови.

– Ну ладно.

– Прости, но в последний раз я слышал это слово классе в седьмом.

– Хорошо. Ты ее любишь? Так лучше?

Мак с трудом удерживается от смеха.

– А можно выбрать только из двух вариантов? Либо влюбился, либо люблю?

Вот теперь он начинает конкретно меня подбешивать.

– Давай тогда ты сам мне все объяснишь, чтобы я не гадала, – предлагаю я и откидываюсь на спинку кресла, скрещивая руки на груди. – Устраивайся поудобнее, мальчик мой, и не сдерживай себя – пусть нам станет совсем неловко.

Мак не торопится с ответом.

– Она мне нравится, – наконец говорит он.

– Просто нравится или очень нравится?

– Ты прямо как моя мама! Я на нее запал, так яснее?

– Да не кипятись ты, я лишь уточняю.

– Мы с ней много общались на тамблере. Я же просматривал ее блог и не мог не заметить, что она увлекается «Ковчегом». И поэтому сказал, что мне тоже нравится их музыка. Если подумать, я даже не соврал: я слышал их песни по радио, и мне действительно понравилось. Но потом все это слегка вышло из-под контроля… и кончилось тем, что я купил дорогущий билет на концерт и приехал в Лондон только для того, чтобы с ней встретиться.

– Ну и как, оно того стоило?

– Знаешь, я мог бы найти лучшее применение этим деньгам, – невесело смеется он.

Ага, а его билет мог достаться человеку, которому он действительно был нужен.

– В общем, я думал, что мы с ней очень даже неплохо общаемся в реале, – пока мы не пошли на эту встречу фанатов во вторник.

– А что случилось? – удивленно спрашиваю я. Как по мне, во вторник у них все было замечательно.

– Да ничего особенного. – Мак трет лоб. – Просто я вдруг понял, что она с куда бо́льшим удовольствием провела бы время с тобой.

– Со мной? – Моему изумлению нет предела.

– Ну да. Поначалу она только о тебе и говорила. – Мак складывает руки на груди. – Какую бы тему я ни предлагал, в конце концов все сводилось к тебе. Ты как будто была невидимой участницей всех наших разговоров.

Я молчу.

– А потом Джульетта стала подозревать, что я не так уж и люблю «Ковчег». Конечно, в отличие от тебя, она не хотела обсуждать его постоянно, но когда речь все-таки заходила о группе… Она видела, что мне неинтересно.

– И на том спасибо, – отвечаю я. Приятно слышать, что в итоге Джульетта тоже раскусила обман.

Мак поднимает на меня виноватые глаза:

– Честное слово, я думал, что «Ковчег» – просто группа, которая ей нравится.

Просто группа. Да как у него язык повернулся!

– Иногда приходится врать. – Он неловко приглаживает волосы. – Тебе никогда не казалось, что никто не знает тебя настоящую?

Когда я не отвечаю, Мак хмыкает и отводит взгляд.

– А я постоянно так себя чувствую, – признается он. – Дома, в реальном мире, я… это не я. Я всегда говорю и делаю то, что нравится окружающим. Даже близкие друзья не знают, что у меня на душе. – Мак качает головой. – А я не знаю, почему не могу быть с ними самим собой.

Я молча смотрю на него, ожидая продолжения.

– А потом я вдруг начал общаться с Джульеттой, – говорит он со стеклянными глазами. – И ей понравилось общаться со мной. Правда понравилось! А я наконец получил шанс быть самим собой. И тогда я подумал: может быть, если мы познакомимся в реале, в моей жизни появится человек, которого привлекаю настоящий я. – Мак произносит это на одном дыхании и замолкает, чтобы набрать воздуха. – Но я допустил ошибку. Я уже понял. Я соврал по инерции, просто чтобы найти с Джульеттой общий язык. Я и раньше так поступал. Врал людям, чтобы понравиться. А оказалось, что настоящую дружбу… или отношения… на лжи не построишь. И одна маленькая ложь быстро превращается в большую. По сути, наши с Джульеттой отношения тоже были ложью. Точнее, моей фантазией. Я их придумал. Чтобы хоть немного поднять себя в собственных глазах. Чтобы хоть во что-то верить.

На языке вертится очередная колкость. Я уже открываю рот, чтобы ее озвучить… и закрываю.

– В любом случае, теперь это неважно, – вздыхает Мак. – Не думай, я не собираюсь вымаливать у тебя прощение или типа того.

Тут я не выдерживаю и роняю голову на руки.

Черт.

Почему в моей жизни ничего не бывает просто?

Выждав пару секунд, Мак осторожно интересуется:

– С тобой все в порядке?

Я резко выпрямляюсь.

– Я поняла.

– Что поняла?

– Почему ты врал. – Я слабо улыбаюсь. – Я тоже так делаю. Дома, в школе. Говорю что-то только для того, чтобы понравиться. И молчу о том, что волнует меня на самом деле. Боюсь, что никто не придет в восторг от меня настоящей. Но с Джульеттой все по-другому.

– М-м-м, – глубокомысленно мычит Мак.

– Получается, мы оба облажались.

– Да уж, Джульетта лучше и честнее нас двоих, вместе взятых, – хмыкает Мак.

– Ага.

– В общем, я пришел сюда, чтобы уговорить тебя к ней вернуться.

Я качаю головой.

– Не могу. Я разрушила нашу дружбу.

– Да нет же! – Он громко хлопает ладонью по колену. – Джульетте нужна такая подруга, как ты.

– Которая только и знает, что болтать о музыкальной группе?

– Нет, подруга, с которой ей и правда нравится проводить время. Учитывая, что сейчас творится у Джульетты дома, ты ей очень нужна. Больше, чем когда-либо.

Погодите-ка, о