— Вы англичанка. Как приятно слышать ваш голос! Простите, я плохо вижу… Мы знакомы? Аруна, принеси чай. Или предпочитаете джин?

— Мы не знакомы. Меня зовут Меир Эллис.

— Приятно познакомиться, — она пожала Меир руку, — Кэролайн Боуэн. Что привело вас в Шринагар?

Глава 9

— Еще не холодно, — заявил Райнер.

Судя по всему, Райнер не чувствовал этого, но в последнее время воздух в долине стал настолько сырым и холодным, что даже в доме Нерис предпочитала надевать теплый шерстяной фирен и несколько кардиганов под него. Миртл предупредила ее, что скоро ударят лютые морозы и придется, как настоящим кашмирцам, носить под одеждой горшок с тлеющими углями. С недавнего времени женщины чувствовали себя брошенным арьергардом армии — на зиму все знакомые и друзья уехали в теплый Дели. С гор спустился густой туман. Шринагарский клуб был пуст. В углу «скучали» столы для бриджа. Опустел и бар, никто не сидел в креслах, не прятался от солнца под зонтиками. Райнер Стамм был одним из немногих иностранцев, оставшихся в городе. Нерис и Миртл часто проводили время в компании его друзей и значительно расширили круг знакомств. Помимо прочих, их представили профессору из университета Пандит и его дочери, которая занималась музыкой. Также они познакомились с буддистским поэтом и двумя молодыми американцами, чьи занятия и интересы так и остались загадкой. Миртл была уверена, что они шпионы. Нерис и Миртл прекрасно проводили время в этой не совсем обычной компании. Райнер часто заходил в «Эдемские сады» на чашку чая или кофе. В ответ он приглашал их на магические шоу, которые устраивал перед студенческой аудиторией. Сегодня он рассказал Нерис, что получил отказ на запрос, который недавно отправил.

— Британцы отказали мне из-за войны. Ума не приложу, как война может помешать одному швейцарцу взойти на Нангапарбат? Или семье Мэтью Форбса?

— Куда ты хотел забраться? — переспросила Нерис. — И кто такой Мэтью Форбс?

В то утро они пили чай у Райнера дома, в старом городе. Сидели на широком подоконнике и смотрели на убегающую вдаль реку Джелум, любовались мостами, живописно переброшенными через нее. Перед ними открывался великолепный вид на реку и индуистский храм на противоположном берегу, но комната, в которой они находились, была пыльной и грязной. Мебель — настоящая рухлядь, которую Райнер, вероятно, где-то подобрал и свалил большой кучей на когда-то хороший, а теперь потрепанный и выцветший ковер. У Райнера было мало вещей: стопка книг, веревки и коробки, разрисованные «магическими» символами, с блестящим реквизитом для представлений. Нерис нравился Райнер, нравились новые, радостные нотки, которые он привнес в ее серую жизнь, но она до сих пор не знала, кто он такой на самом деле. Немного помолчав, Райнер ответил:

— А ты не знаешь? Нангапарбат — это гора. Одна из девяти самых высоких гор в мире. Находится всего в восьми милях отсюда. Я хочу стать первым человеком, покорившим этот пик. Я запланировал это восхождение год назад. Думал, что немцы меня опередили, но я ошибся.

Нерис начала понимать, каков характер Райнера: перед ней стоял смелый и немного вспыльчивый мужчина. Он говорил о своих планах с таким энтузиазмом и юмором, что даже меланхоличная Нерис заразилась его настроением.

— Теперь понимаю, — сказала она.

Райнер внимательно посмотрел ей в глаза. Он редко был настолько серьезен, разговаривая с ней.

— Правда? Мы с Мэтью планировали быстрый подъем, без тяжелого снаряжения.

— Райнер, я не понимаю ни слова из того, что ты говоришь! — возмутилась Нерис. — Расскажи мне все по порядку.

Райнер умел рассказывать истории. Ему нравилось владеть аудиторией и быть в центре внимания. Наверное, поэтому его так увлекали магические представления. Он взмахнул рукой, словно демонстрировал Нерис свой очередной фокус.

— Расскажу по дороге. Ты готова?

Вчера Райнер предложил выбраться в одну из деревень и устроить там пикник. Одна мысль о долгой прогулке по холоду заставила Нерис задрожать, но, с другой стороны, присутствие Райнера могло скрасить впечатление от любой, даже самой мрачной, погоды. Миртл, решившая бороться со скукой любыми способами, отправилась помогать добровольцам в военный клуб. Сегодня она участвовала в заседании комитета, занимающегося отправкой индийских сладостей английским детям. Нерис не была членом комитета и могла не участвовать в этом мероприятии, но провести день в одиночестве она тоже не хотела. И она сдалась.

— Да, я готова, — ответила Нерис.

Райнер взял несколько чем-то наполненных холщовых сумок, и они вышли на улицу. На небольшом пустыре в окружении толпы детишек стоял красный «форд». У машины была маленькая закрытая кабина и вместительный открытый кузов, куда Райнер забросил сумки. Мальчишки, как обезьянки, сидели на крыше и крыльях машины. Райнер присвистнул и бросил несколько монет самому старшему. Ребята едва не устроили драку за право открыть перед фокусником дверцу автомобиля. Наконец босоногие лакеи справились со своей задачей. Райнер передвинул рычаг стартера, двигатель начал кашлять, из выхлопной трубы вырвалось облачко. Нерис забралась на пассажирское сиденье. Они медленно поехали по ухабистой дороге. Самые смелые из детей хватались за кузов, поджимали ноги и, хоть недолго, но успевали таким образом прокатиться на красной машине.

— Не знала, что у тебя есть машина, — сказала Нерис, когда Райнер прибавил газу и они оторвались от стайки мальчишек.

— Конечно есть. А еще, только ради тебя, я выпросил целую кружку бензина. Нам хватит, чтобы доехать в одно очень особенное место и, я надеюсь, вернуться назад.

Все горючее было зарезервировано для нужд армии, гражданские с большим трудом могли достать немного бензина.

Нерис рассмеялась:

— Я поражена. Скажи, откуда мы можем не вернуться?

Райнер почесал нос:

— Узнаешь в свое время. Сначала я расскажу историю.

Они выехали из города. Начался сонный пригород, в котором жили госслужащие и учителя. Каждый дом обрамлялся небольшим садом. Нерис постаралась удобно устроиться на жестком сиденье грузовика.

— Тебе доводилось бывать на европейском кладбище в Лехе? — начал Райнер.

— Разумеется. Я иногда приходила туда, особенно в минуты, когда тосковала по дому. Представляешь, там есть могилы с валлийскими именами! И там похоронена семья миссионеров, которые жили в Лехе до нас. Печальное место. Не могу смотреть на могилы маленьких детей, но оттуда открывается прекрасный вид на город.

— Тогда ты должна помнить мемориальную табличку в честь Мэтью Форбса.

Нерис действительно помнила. В памяти возникла простая дощечка, приделанная к кладбищенской стене.

«В память о Мэтью Александре Форбсе из Колледжа Святого Иоанна, Кэмбридж, пропавшего на Нангапарбате в августе 1938 года в возрасте 22-х лет».

— Да, я помню, — сказала Нерис.