– На самом деле, – вмешалась целительница, – я беру кость и немного мышечной ткани. Кожи тоже. Кровь идет и так, но мне она не требуется.

– А кто научил тебя, что именно следует делать? – не унимался Лучезарный.

– Моя предшественница, которая училась у своей предшественницы, и так далее, вплоть до первой целительницы в Тобер-Коуве. Ее учили сами боги.

Стек презрительно фыркнула. Она тоже пришла вместе с остальными, но вид у нее был такой, словно ей невообразимо скучно. Никто не обращал на нее никакого внимания.

– И ты запечатываешь все образцы в пробирку, – продолжал Рашид, – которую посылаешь в Гнездовье?

– Именно так. – Горалин положила скальпель и взяла тонкую иглу, чтобы зашить ранку. Маленькая Пона не шевелилась; она лежала, тихо дыша, успокоенная обезболивающим препаратом, который целительница ввела ей до нашего прихода.

– Видимо, боги считают Дар весьма важным, – задумчиво произнес Лорд-Мудрец, – если тебе приходится резать каждого младенца. Ты не опасаешься, что можешь что-то повредить?

– Я знаю, что делаю! У детей все быстро заживает.

– Но предположим, что ребенок болен – такое ведь иногда случается. Если ребенок болен настолько, что эта операция угрожает его жизни…

– Тогда я говорю родителям, что брать Дар слишком опасно. Я врач, а не… – Она вовремя остановилась. – Я не могу навредить своим пациентам, – мрачно закончила она.

– Ты просто режешь им шеи, – сказала Стек.

– Всего лишь крошечный надрез! – прорычала Горалин. – И, учитывая альтернативу…

– Что за альтернатива? – быстро спросил Рашид.

– Стать Обреченным, – ответила Дорр. – Отвергнутым богами. Обреченным на то, чтобы всегда оставаться одного и того же пола.

– Значит, если ты не отправишь пробирку для какого-то ребенка в этом году, ребенок не сможет сменить пол в следующем?

– Именно поэтому Дар настолько важен. Неужели я режу детей ради забавы?

Каппи глубоко вздохнула.

– Я бы не позволила ей проделать подобное с Поной без надобности. Думаешь, мы дикари?

– Во всем мире, – усмехнулась Стек, – люди мучают собственных детей и говорят, будто это необходимо. И чем больше эти мучения, тем в большей степени их объявляют признаками цивилизованности.

– Прошу прощения, – пробормотал Рашид, – мне нужно поговорить наедине с бозель. – Он двумя широкими шагами пересек помещение, схватил Стек за руку и почти вытолкал ее в приемную. Пока дверь не закрылась, я успел услышать его громкий шепот: «Считаешь себя высоко моральной особой, да? Притом что забыла сказать, что они берут образцы тканей у детей и…»

Горалин посмотрела на нас и закатила глаза. Каппи, Дорр и я кивнули в ответ. Все чужаки, по сути, были не вполне нормальны, в лучшем случае неуравновешенны, а часть – просто сумасшедшие. Если пролитие нескольких капель крови Поны могло спасти ее от дальнейшего пожизненного позора – это того стоило.

Каппи помогла Горалин смыть кровь с тела Поны, что оказалось совсем легко, и меньше чем через минуту кожа младенца снова была нежно-розовой, а зашитый черной ниткой надрез – лишь безобидной черточкой размером с мой ноготь. Пока Каппи облачала Пону в свежую пеленку и летнюю распашонку, целительница выдала нам набор инструкций, которые наверняка давала десятки раз в течение многих лет: как ухаживать за ранкой, пока она не заживет, как проверять, нет ли признаков инфекции. Каппи сосредоточенно кивала, пока Горалин говорила, и я заметил, что Дорр, молча стоявшая в углу, кивала тоже.

Каково это – быть бездетной в поселке, где почти каждый подарил кому-то жизнь? Неожиданно мне стало стыдно за мои недавние мысли о том, что она могла принять травяной отвар, чтобы избавиться от ребенка. Возможно, выкидыш Дорр имел вполне естественные причины, и, возможно, именно боль этой потери настолько выбила ее из колеи, что она решила выбрать Предназначение нейт.

Стараясь ступать как можно тише, я направился к ней и шепотом спросил:

– Как ты? Я имею в виду твою руку?

– Болит. – Глаза ее блеснули. – Теперь тебе известно, почему Боннаккут не взял бы меня в посмертные жены.

– Дорр…

– Я знаю, что ты догадался. Ты наверняка мог почувствовать то, что у меня… а я просто лежала. У меня болела рука, и я вдруг почувствовала, что устала скрываться. Знаешь, что я сделала?

– Нет.

– Я дотронулась до него… До Боннаккута. Ты не закрывал собой все его тело. Я протянула руку и коснулась голого плеча… и ничего не случилось. Даже мертвец меня не хочет.

– Хакур уже начал ритуал…

– Не болтай глупости, – прервала она меня. – Я приношу носилки, когда мой дед занимается умершими. Я знаю, как проходит ритуал, когда мертвец опасен, а когда нет. Но, похоже, мне не о чем беспокоиться…

– Может быть, с трупом женщины… – поколебавшись, предложил я.

Дорр раздраженно посмотрела на меня.

– Дело вовсе не в том, что я хочу стать женой трупа, Фуллин. Думаешь, я просто ищу себе дружка? Я…

Она замолчала. Каппи и Горалин смотрели на нас.

– У меня болит рука, – сказала Дорр, и все эмоции исчезли с ее лица, словно упавший в мутную воду камень. Видимо, ей потребовалось немало тренировок, чтобы научиться скрывать свои чувства.

– Ладно, – ответила Горалин, – давай посмотрим. – Она бросила взгляд на нас с Каппи. – Наедине.

Каппи взяла все еще спящую Пону, и я открыл перед ней дверь. Оглянувшись на Дорр, я подумал о том, что заставило ее мне признаться. Только то, что я узнал ее тайну? Потому что когда-то она была в меня влюблена? Потому что она увидела во мне женщину, которая могла бы ей посочувствовать…

Увидела во мне женщину?

Та-ак, Похоже, я снова стал женщиной.

Рашид и Стек замолчали, как только мы с Каппи вышли в приемную. Впервые за все это время я вдруг обратила внимание на то, насколько привлекательно на самом деле выглядел Лорд-Мудрец. Длинные черные волосы придавали ему несколько экстравагантный, даже вызывающий вид, но во взгляде его ощущалась некая возвышенная отстраненность человека, который никогда не чувствовал себя своим среди тех, с кем ему доводилось встречаться. Я вполне могла понять, почему он был влюблен в Стек, – они оба идеально подходили друг другу, нейт и Лучезарный, не желающие иметь ничего общего с обычной толпой.

– Что, операция закончилась? – спросил Рашид у Каппи как ни в чем не бывало. – Как малышка?

– Все в порядке. – Каппи повернулась ко мне. – Я лучше отнесу ее назад, к моей матери. Где ты сейчас будешь?

– Я обещал нашей гостье, что останусь с ней, пока в полдень не явятся боги.

– Почему бы тебе и Стек не прогуляться со мной по поселку? – предложил лорд – Поговорим с людьми, попробуем выяснить обстоятельства смерти Боннаккута. – Он тяжело вздохнул, словно убийство было направлено исключительно на то, чтобы испортить ему день. – Возможно, найдется свидетель, который видел, как кто-то подкрадывался к нему сзади с ножом. – Лучезарный повернулся к Каппи. – Если бы кто-то из тоберов заметил нечто подозрительное, кому бы он рассказал?