- Просто интересно, - пожала плечами Милена, ковыряясь в своём салате. – У Влада же есть. Значит и у тебя должно быть. Наверное, - менее уверенно добавила она.

- «Царевич», - чуть скрипнув зубами, ответил Кирилл.

 - Что-то мне подсказывает, что оно тебе не нравится, - широко улыбнулась Золотарёва.

- Да, не одну рожу пришлось разукрасить в школе и универе, да и по его окончанию тоже, чтобы до всех дошло, что оно мне не по душе.

- Зря ты так. Многочисленные Бычки, Дрыщи и тому подобные умерли бы за такую кличку.

- Дело не в её красоте или не красоте…

- Да, я поняла, что здесь проблема в ваших непростых взаимоотношениях с отцом, - отозвалась Мили, склонившись над своей тарелкой. Волосы глубже упали на лицо. Она потянулась, чтобы убрать их за ухо и одёрнула руку, сев прямее. Это же повторилось ещё пару раз под проницательным взглядом Медведева-младшего.

- Почему не хочешь сделать пластику? – спросил он серьёзно.

- Отличные у тебя источники, однако, - пыталась она уйти от темы.

- И всё же, - настаивал Кирилл.

- Я пережила две операции – больше не хочу, - попыталась Мили ответить, как можно короче и не глядя на собеседника.

Царевич внимательно вглядывался в лицо девушки, пытаясь определиться, стоит ли лезть ей в душу, и решил, что стоит. Хочет.

- Какие?

Милена нахмурилась. На лбу пролегли морщинки боли и душевной муки, которую она старательно пыталась забыть.

- Две неудачные беременности, - всё же коротко, уклончиво ответила она. – Не хочется хоть как-то возвращаться в тот период. Чтобы были хоть какие-то ассоциации… Просто не хочу и всё, - выдохнула она.

- Ясно, - отозвался Кирилл, решив оставить эту тему. – Почему не спросила, есть ли у тебя кличка?

- А есть? – оживившись, подняла она изумлённый взгляд.

Сын президента улыбнулся.

- Ну, после твоих настойчивых звонков высшим чинам столицы и чёткому ответу отца, развеявшие любые сомнения, относительно твоего статуса, кто-то уже называет тебя Царицей.

- Какие сомнения он развеял? Кому? Когда? Что за статус? – выхватила Мили из речи Кирилла самое важное для себя.

- Мэр решил уточнить у отца, можно ли послать тебя на хер с твоими пожеланиями, - ответил он. – И едва не пошёл туда сам.

Милена отвела взгляд. Ей верилось во всё это с трудом.

- А с другими любовницами Влада было так же? – решила она спросить.

- С ума сошла? – потрясённо посмотрел на неё сын диктатора. – Всё забываю, из какой дыры ты вылезла, - опомнился он, продолжив пилить свой бюфштекс. – Нет, конечно. Он просто их трахал и всё.

- Как будто со мной иначе, - пробубнила себе под нос Милена.

- Слушай, Ёжик, - раздражённо оторвался от своего увлекательного занятия миллиардер, - ты же вроде не дура, так и не строй её из себя сейчас.

- Не понимаю, о чём ты, - разозлилась она.

- Так напряги свои извилины. Он закрывает ради тебя столицу Европы, торговые центры, шляясь с тобой по магазинам, как обычный плебей, тратя на это уйму времени; велит чиновникам любого ранга выполнять малейшую твою прихоть… и вообще, бабы же чувствуют, любит их мужик или нет. Ты какая-то совсем бракованная, что ли?

- Он выбрал меня потому, что я напомнила ему давно утерянную единственную настоящую любовь, - ответила на это Мили. – Иначе меня бы здесь не было. Я лишь клон. Замена. Попытка вернуть утерянное. Я вообще не уверена, видит ли он за всем этим МЕНЯ. Имеет ли это для него вообще хоть какое-то значение. И вообще, - разозлилась Золотарёва, - да, я не понимаю его. С ним всё нестандартно, непонятно, странно. Он – ПРЕЗИДЕНТ, Кирилл. Диктатор. То, что он закрыл Прагу, чтобы погулять по ней, не значит, что он меня любит. Это значит, что он захотел посмотреть Прагу. Даже если со мной. Да, я нравлюсь ему. Да, возможно, он даже увлечён, но любит ли? Да, и увлечён ли ещё вообще. Может, глядя на меня, он видит лишь её, осуществляет всё, что хотел бы сделать с ней, - добавила она тише, склонившись над своей тарелкой и яростно заправив за уши упавшие на лицо волосы. Стуча вилкой по дорогому фарфору. – Я привыкла совсем к другому, - распалялась она всё пуще. – Мне не хватает нежности, настоящей заботы, тёплых улыбок, дурацких эсэмэмок  и всей ерунды, которая происходит, когда люди влюбляются. Так я привыкла распознавать любовь. Она безумна. Заставляет совершать глупые красивые поступки. Да, её чувствуешь, просто знаешь, но с ним всё не так! Да, я не понимаю, Кирилл!

- Он во всеуслышание заявил, что ты будущая жена, - как довод привёл сын президента.

- Ага! А мне сказал, что сделал это, чтобы больше никто не смел посягать на ЕГО. Я просто собственность! Он пометил территорию. Или вещь…

Милена с психу бросила вилку. В глазах застыли слёзы, которые она пыталась спрятать от окружающих, опустив голову, зарывая пальцы в волосы.

- Да, я не понимаю, Кирилл, - тише, спокойно произнесла она, когда хоть немного взяла себя в руки.

- Кхм, - неловко кашлянул мужчина, не зная, что ещё сказать. – Я предупреждал тебя.

- Спасибо, полегчало, - съязвила Мили, выпрямляясь. – От слов «я же говорил» никогда не становится легче, - добавила она серьёзно. – Да твои предостережения ничего бы и не изменили. Поздно. Я люблю его. Любила уже тогда… Просто это тяжело. Может, когда я распрощаюсь с глупыми надеждами, станет легче.

- Может быть, - неоднозначно произнёс Кирилл.

- Или когда он меня бросит, - пожав плечами, произнесла она, вновь беря в руки вилку. Повертела её в руках, внимательно разглядывая. Думая о своём. – Я не хочу больше есть, - вдруг произнесла она и посмотрела на друга. – Ты на чём приехал?

- На машине.

- Не смешно, - раздражённо цокнула языком Милена. – На какой?

- В чём соль вопроса? – ответил вопросом на вопрос Кирилл.

- Твои прихоти чиновники тоже исполняют? – спросила она. – Можешь расчистить дороги столицы и погонять по ночному городу на своей Lamborghini, Bugatti или ещё на чём-то таком же крутом и очень быстром?

- Мне нравится твоя идея, - хищно улыбнулся заскучавший олигарх.

 Пришлось заехать в особняк Кирилла и взять более подходящую машину.

- Выбирай, - сказал он, зайдя с Миленой в огромный гараж с десятком различных моделей.

- Не так уж и много, - попыталась она его подколоть, проходя вглубь помещения.

- Да, я не особый ценитель, - серьёзно отозвался сын президента, не распознав сарказма. – И коллекционером меня не назовёшь. Так, беру то, что нравится.

- Вот эта, - подошла Золотарёва к чёрно-красной Bugatti, нежно поглаживая её капот. Словно она живая.