Не обращая внимания на их быстрый, непонятный ему разговор, Огоновский бесцеремонно опустился в свободное кресло и принялся брезгливо отряхивать с комбинезона желтую пыль – со всей элегантностью, на которую был способен.

– Андрей, – позвала его Касси.

Он поднял глаза и встал навстречу ее собеседнику.

– Советник Умкар, – представился тот, почему-то не зная, куда девать свои руки. Андрей заметил, что в его глазах появился какой-то почти болезненный блеск.

– Я представила тебя, – с улыбкой произнесла Касси. – Умкар знает о прибытии твоего корабля.

– Вот как?! – поразился Андрей. – Что, наши уже здесь? Никогда бы в это не поверил.

– Нет, нет, – мягким баритоном заговорил советник. – Нет, мы просто заметили продвижение и посадку огромного объекта, так что я почти не удивлен. То есть, – он смутился и принялся тереть ладошками, словно большая взволнованная муха, – то есть я, конечно, удивлен и крайне польщен, но я… Касси сказала мне, что вы военный? Разве вы не ученый?

– Я врач, – ответил Огоновский, чувствуя невероятную усталость. – Я просто военный врач, попавший в аварию над горами к западу от Саарела… я был отправлен командованием для проведения бактериологической разведки, – он молол, нисколько не думая о тонкостях перевода, но судя по его лицу, Умкар прекрасно понимал, о чем идет речь, – а мой корабль – летающий госпиталь Военно-Космических Сил, сильно пострадавший в бою и севший на Трайтеллар для проведения неотложного ремонта. Я не имею никаких полномочий, позволяющих мне вступать в какие-либо официальные переговоры с местными властями: я просто офицер, попавший в аварию и мечтающий вернуться на борт своего корабля… надеюсь, вы не станете обсуждать со мной правовые аспекты нашего присутствия на вашей планете?

– Вы устали? – встревожился Умкар. – Вы голодны?

– Мы все устали. Мы все голодны. Если вы предложите мне хороший обед, я не откажусь. Но отдыхать нам некогда…

– Что вы можете есть без вреда для здоровья? – быстро спросил советник.

– Все, – махнул рукой Андрей. – Только не нужно сложных специй, всяких там пряностей и прочего… что у вас там еще есть. Можно каплю алкоголя.

3.

Костлявый Умкар оказался на редкость толковым парнем. По словам Касси, он возглавлял некий секретный институт разведки военно-воздушных сил: Андрей плохо понял, зачем ВВС небольшой страны иметь отдельный институт разведки, но возражать не стал. Институт так институт. Ему уже казалось, что все проблемы решены – утром советник вызовет дальний транспортник, и вскоре он окажется на борту родного «Парацельса». А потом рота десанта блокирует и обезвредит проклятый грузовик, способный действительно стать Ковчегом Проклятия, как называл его Халеф.

Но действительность оказалась намного прозаичнее.

После просмотра снятого девушкой фильма в кабинете наступило долгое молчание. Кроме Умкара, из сотрудников здесь не было никого: только он и четыре человека, сумевшие доставить ему страшные вести. Когда в полумраке комнаты растаял последний кадр, Умкар обхватил руками голову и долго молчал. Первым заговорил Огоновский:

– Это были глокхи, древняя звездная раса… сейчас нет времени объяснять вам, что они из себя представляют, но могу сказать точно: я уверен, что они проводили там очень странные эксперименты со временем…

– Я подозревал, – перебил его Умкар. – Жаль, что Касси не смогла провести комплексные исследования полевой среды. Мне кажется, там имеет место искривление пространственно-волновых порталов.

– Я в этом ни черта не понимаю, и не знаю, о каких порталах вы говорите, но то, что искривления там есть – это точно, я их видел собственными глазами. Долина, в которой построен Бу Бруни, кишит какими-то потусторонними тварями. Я не знаю, как это называется – параллельное пространство, или что-то там еще, потому что все это голые теории, но поверьте мне, мы все видели такое, что волосы дыбом встают. Дело там нечисто, это я точно говорю. Даже наши ученые не могут сказать, к каким результатам способны привести эксперименты со сдвигами по временной оси. А глокхи сдвинулись вперед! В моем мире это даже теоретически считается невозможным. И если бы не слова Халефа, который видел проклятый грузовик собственными глазами, я мог бы подумать, что в Пророчестве речь идет о каком-то другом мире.

– «Таркан», – лаконично напомнил Ингр.

– Да, «Таркан», – кивнул Андрей. – И «Таркан» тоже.

– Все очень запутано, – тихо произнес Умкар, глядя в пол. – Множество древних документов, вскользь говорящих о Пророчестве и Ковчеге, странные вещи, происходящие в Туманных Городах… все очень запутано. Я видел манускрипт, которому три тысячи лет: мы смогли перевести его очень приблизительно, потому что вообще плохо представляем, к какой культуре он относится – и в нем тоже говорится о Ковчеге. Чем все это объяснить? Этого не знаю ни я, ни кто либо другой на этой планете. Если вы считаете, что Ковчег – это космический корабль…

– Я знаю это, – твердо заявил Андрей. – Я хорошо учил историю и видел кучу материалов о той войне: это была последняя Большая Война, после которой человечество оказалось в тяжелейшей ситуации. Нам понадобилось почти пятьсот лет, чтобы добиться прежней численности. Сейчас, впрочем, это не важно… Итак, я знаю: это грузовой звездолет расы леггах, которая была основным врагом человечества и его союзников. Корабль сел вполне благополучно, это видно по его состоянию, но куда делся экипаж, я не понимаю. Главное – его груз, потому что мне кажется, что именно в грузе вся проблема. Я не знаю, что это: боеприпасы или что-то еще, но результат его активации вы видели сами. Пока на экране… хотите увидеть воочию?

Умкар задумчиво потер ладони. Слишком голодный, чтобы глядеть на него, Андрей шустро орудовал парой маленьких двузубых вилочек, наматывая на них некое подобие макарон, обильно сдобренных травяными эссенциями.

– Итак, Виланский архипелаг… – вдруг произнес Умкар. – Это – Хабуран.

– Сейчас это не имеет никакого значения, – довольно резко возразил Андрей. – Нам нужен самолет с большой дальностью полета: я думаю, опытный пилот сможет посадить его прямо на «спину» моего корабля – места там хватит, а стрелять по нему не будут, это я могу гарантировать.

Умкар заглянул ему в глаза – с отчаянием.

– У меня нет авиации, – сказал он. – Все, что имел институт, в том числе два воздушных корабля большой дальности, сгорело на аэродроме во время боя за город. Единственная эскадрилья больших кораблей, которая осталась в наших руках, находится в столице, и никто, ни под каким предлогом ее нам не даст. Вы что, думает, что нам поверят? Сейчас, когда в стране война, когда Хабуран хочет оторвать от нас целый кусок территории? Все, что я могу сделать – это дать вам людей и горючее. Прорвавшись на запад, вы можете попытаться раздобыть там корабль. Но… до архипелага несколько суток ходу…

Андрей больно прикусил щеку и замотал головой.

– Черт, но что же нам делать?..