Крик.

А потом — шевеление. В голове. Глаза. Медленно повернулись в глазницах. Очень медленно. Губы слегка приоткрылись. Как будто готовясь произнести слова. А пальцы... царапают воздух... извиваются, как личинки... пальцы ног тоже шевелятся... а потом и все тело задергалось в судорогах.

— Сестра, Райт. Я вынужден настоятельно вас попросить, чтобы вы...

— Доктор Голдберг, оно шевелится, оно шевелится, оно...

И тут судороги прекратились.

Тело лежало тихо и неподвижно.

Как и всякое мертвое тело.

Где-то пробили часы.

Обыкновенное мертвое тело.

— Наверное, скоро уже рассвет, сестра Райт... и я не вижу причин, почему меня надо было отрывать от кофе. Я распоряжусь, чтобы взяли анализы... в надлежащее время. Господи, у нас что, нет свободного отсека, чтобы это убрать? А то валяется расчлененное тело прямо посреди комнаты... кто вообще додумался его здесь оставить? Сестра, не впадайте в истерику, вы же видите, эти спазмы уже прекратились... или что это было... завтра мы обо всем позаботимся.

— Да, доктор Голдберг.

— А теперь прошу меня извинить, я, знаете ли, не привык встречать рассвет на ногах, когда я в ночной смене.

Развернуться. К выходу. Двойной замок. Охранная система. Лифт.

Вверх.

— Доктор Голдберг, вернитесь. Вернитесь, пожалуйста. Оно снова шевелится... Господи, оно схватило меня, оно меня тянет... у него слюни текут... Господи Боже, оно пытается меня укусить...

Истошные вопли.

Морг: ни единой живой души.

Ни единой.

* * *

• наплыв: сумерки •

Им не пришлось долго ждать.

Брайен придумал одну хитрость. Это было трусливо и малодушно, но Пи-Джей признался, что он вряд ли сможет заставить себя убить своего лучшего друга. Это следует сделать безлично и беспристрастно, хотя вся затея немного смахивала на эпизод из «Маленьких негодяев».

Он сидел в священном круге и молился — просил духов ниспослать ему озарение или хотя бы подсказку, что делать. Но духи остались глухи к его просьбе. Все так изменилось после того — первого — поиска видений. Раньше все было понятно и ясно. Теперь же все стало расплывчатым и туманным, и дух, который его наставлял раньше, больше не появлялся. Может быть, это все потому, что он уехал из резервации и вернулся к образу жизни белого человека? Но я и есть белый человек, подумал Пи-Джей, во всяком случае, наполовину. Его разрывало на части. Может, великое зло и вправду вырвалось в мир — но почему оно приняло обличье Терри Гиша, его лучшего друга?

И вот теперь они с Брайеном Дзоттоли сооружали дурацкую ребяческую ловушку, чтобы низвергнуть это предполагаемое великое зло. Он никак не мог соотнести эти два противоречивых образа: рыцари в сияющих латах в праведной битве против адских созданий тьмы — и двое людей, перепуганных до полусмерти, в сражении с ветряными мельницами. Я заражен сомнениями, думал Пи-Джей, наблюдая за тем, как Брайен льет святую воду в мусорное ведро.

— Сколько еще до рассвета? — спросил Пи-Джей.

— Полчаса, не больше, — ответил Брайен.

— Наверное, тебе стоит вернуться обратно в круг.

— Да.

Брайен вступил в круг из священных предметов. В руках он держал резиновый молоток — из тех, которыми забивают паркетные гвозди — и кол, вырезанный из ручки швабры.

— Я все сделаю сам, — сказал он. — Я знаю, что ты не сможешь...

Они сидели в священном круге и ждали. Пи-Джей закрыл глаза. Он чувствовал присутствие Брайена рядом, он вспоминал обо всем, через что им обоим пришлось пройти. Он пытался расшевелить свой дух, выманить его из укрытия, куда он запрятался и никак не хотел выходить. «Я хочу, чтобы ты совершил путешествие, — мысленно повторял Пи-Джей, — я хочу, чтобы ты пролетел над городом, нашел Терри и привел его сюда». Он чувствовал на себе взгляд Брайена и знал, что тот глядит на него с пристальным любопытством, потому что, хотя Брайен сам тесно соприкасался со сверхъестественным, он до сих пор с подозрением относился к вещам, от которых попахивало нью-эйджевым мумбо-юмбо.

Он мысленно звал Терри. Услышит Терри или нет? Пи-Джей не знал. Он не знал, осталась ли в теле Терри его душа — хотя бы что-нибудь от его души. Но он очень надеялся, что осталось.

Он почувствовал, как его собственная душа шевельнулась внутри. Онемение маленькой смерти разлилось по телу. Душа пыталась освободиться. Душа была как орел. И вот она вырвалась на свободу. Он увидел себя как бы сверху — вот он сидит в центре круга, и озадаченный Брайен как-то странно таращится на него, наверное, удивляется, какой он холодный и неподвижный.

Он на секунду завис над кругом, а потом устремился ввысь — сквозь потолок, сквозь стену, вниз по холму к бульвару Голливуд. На улицах было пустынно. Почти никого. Только какой-то алкаш храпел в скверике на скамейке. Мимо проехал автобус, абсолютно пустой. Вывески порношопов мигали неоном. Пи-Джей ощущал присутствие миллионов душ, вырвавшихся на время из спящих тел, яркие разноцветные точки на сером космическом поле... Терри... где Терри?.. Сгусток тьмы, черная точка. Зло. И еще. И еще. Зло уже распространялось по городу.

Вот он! Уже на пути домой. На пути к Пи-Джею. Он доверяет их старой дружбе. Существо, что скользило по темным аллеям, сбросило свой человеческий облик, но Пи-Джей сразу его узнал. Терри принял обличье черного котенка. Передвигался мелкими перебежками — из тени в тень. Уже скоро рассвет. Это я во всем виноват, сказал себе Пи-Джей. Я не убил его сразу и тем самым привел в движение этот кровавый цикл. Охваченный ужасом, он отступил — вернулся обратно в круг.

— Он идет сюда, — сказал он Брайену. — Вот-вот будет здесь. Слушай.

За дверью — жалобное мяуканье.

Кто-то скребется в дверь. Снова мяуканье — громче, еще печальнее.

— Он ждет, чтобы его пригласили, — сказал Брайен.

— Входи, — тихо проговорил Пи-Джей.

Дверь распахнулась. Ведро со святой водой, которое Брайен пристроил над косяком, опрокинулось. Раздался душераздирающий вопль. А потом — голос Терри. Голос из детства:

— Как ты мог, Пи-Джей? Я же твой друг.

— Я...

— Не разговаривай с ним! — закричал Брайен. — А то он тебя заморочит. — Он схватил кол и молоток и вышел из круга. — И вообще не смотри на него! Закрой глаза!

Пи-Джей послушно закрыл глаза. Крепко зажмурился и прикрыл сверху ладонями. Как перепуганная девчонка в кино на каком-нибудь фильме ужасов. Только это не помогло. Образ Терри стоял у него перед мысленным взором — как наяву. Терри у игровых автоматов. Терри, который уже засыпает, уносясь в мир сновидений, пока Пи-Джей говорит ему о своих планах: уехать на фиг из Узла, убить в себе все, что в нем есть от индейца, и закрепиться в бетонном мире белых людей. Терри, вбивающий кол в сердце брата Дэвида.