К списку моих грехов прибавилась еще и безответственность. Ладно.

—Опоздал, фея, зато приготовил вам сюрприз.

Я с грохотом сгрузил в угол свое барахло и вышел из флигеля. Не думаю, что они ожидали от меня такой эскапады. Вернулся я быстро, ибо заранее подволок тварь к порогу (мерзкая плоть холодила руки). Пинком отодвинув стул, я взгромоздил химеру на столешницу. Тело показалось легким, будто за несколько минут успело высохнуть изнутри. Звякнули бокалы и бутылки. На пригожей скатерти абрикосового цвета пепельная тварь смотрелась особенно мерзко; отвисшая челюсть приоткрывала синевато-белые клыки, меж которыми запутался острый, похожий на змеиный хвост красный язык. При нормальном освещении стала заметна паутина частых тонких трещин, рассекших тело твари и ее морду, и даже выпученные гляделки. Стрела, которую побрезговала вырезать Имоен, пропиталась черной кровяной жижей на треть древка, но кровь из раны больше не сочилась, темнея сухой кляксой на груди и боку.

Монго ахнул, Крессинда звучным басом помянула ядре-ну вошь, а Имоен воскликнула:

—Ваш подарок!

Я бросил на нее взгляд и качнул головой:

—Это не подарок. Я пошутил, Имоен.

Она откинулась на спинку стула и надула губы. Лишнее движение, ибо губы ее и так напоминали спелые вишни. Девица на выданье, вот что я скажу! Монго склонился к ее уху и что-то прошептал. Неприятный тип — аристократ с тонкой шейкой и рыжими бровями.

Перворожденные быстро обменялись репликами на своем языке: «тьюи-тью, трень-брень, чирик-чирик». Жаль, что на эльфийском я знал всего два слова — «выпить» и «закусить».

Ну да, знает кот... Тьфу, я про эльфов!

—Рассказывайте с ходу, что это за птица! — потребовал я, скрестив на груди руки.

—Это не птица, клянусь полушкой — се адов птах! — вскричал Скареди, делая знак отвращения зла. Альбо поступил аналогично. Я довольно отметил, что вместо рясы на нем синий, шитый серебром кафтан с отворотами. Нет, в пути с Альбо не возникнет проблем.

—Угу, — кивнул я. — Адский козлодой. Сдается мне, вы знаете, с чем его едят, господа эльфы!

Тварь пахла, я только сейчас учуял, пахла так, будто сто лет пролежала в склепе.

Господа эльфы переглянулись. Светлый костюм принца забавно контрастировал с платьем феи, казалось, это два близнеца женского пола решили поиграть в папу и маму.

—Вынесите ее наружу, будьте добры, — сказала Виджи устало.

—Чуть погодя. Я хочу знать, что это за тварь.

—Гшаан... — Она прошипела это явно неэльфийское слово с отвращением. — Один из призванных.

—А точнее?

—Существо из мира Агон, куда нам нет доступа. Из иного мира.

—Демон, спаси нас Атрей! — привстал Альбо. — Истинно, се козни Вортигена!

—Это шпион, так? Призван следить, верно?

Виджи кивнула.

—Вортиген заключил договор с могущественным союзником... из другого мира. — Она запнулась, и я понял, что этот «другой мир» прекрасно известен эльфам. — Теперь ему дано больше, чем самому сильному из нас. Он способен призывать тварей из Агона. Он... или его слуги.

—Сколдинг Фрей?

Взгляд Виджи стал пристальным:

—Пожалуйста, вынесите это наружу.

—Тварь, что, может стукануть хозяину на расстоянии? Или Фрей умудряется смотреть через ее буркалы?

Она покачала головой:

—Нет. Гшаан следит, затем возвращается к хозяину. Вынесите это, Фатик.

Дело понемногу прояснялось. Мне было не по душе играть в сурового инквизитора, но эльфы, как и подобает вечноживущим, настроились на тягучий и долгий разговор, расставив бокалы и бутылки, чайный сервиз и вазы с пирожками и разложив на скатерти подробные купеческие карты Харашты и смежных с ней стран. Они даже циркуль прихватили с мерной линейкой, затейники. Может, они даже... заготовили речь? Не-ет, родные, сегодня вы будете плясать под мою дудку!

—Еще вопрос.

Запах усилился. Теперь тварь воняла, как мумия, на которую двести лет лил дождь. Мне почудилось или трещины на ее теле стали шире?

Имоен сморщила нос. Монго, сидящий по левую руку от меня, поднес платок к худому породистому лицу.

—Вынесите гшаана, Фатик! — вновь потребовала эльфийка.

—Я насчет этого белобрысого урода...

Из трещин на теле крылана вырвался желтый дым с запахом серы. Повалил, густея на глазах. Боги, тварь что, горит изнутри?

—Минтрилл ди крентенел друо! — вскочив, проорал Квинтариминиэль (внезапно я сразу вспомнил его полное имя).

Мне не понадобился переводчик. Принц наверняка выразился на нецензурном эльфийском.

Парой салфеток я обернул дымящуюся тварь и приподнял. Она обожгла холодом, будто в моих руках оказался кусок льда. И кажется, она стала еще легче. Яханный фонарь, да что же это?

Я метнулся к выходу, стараясь дышать краем рта. От дыма слезились глаза и щипало в носу. В прихожей у демона отвалилась черепушка, и я не слишком точными пинками погнал ее к двери.

Удар, удар, еще удар, и вот... Я вышиб голову демона в дверной проем, потом выбросил туда же тело. Оно упало недалеко от порога и тут же окуталось едким облаком дыма.

Дела...

Альбо выскочил на крыльцо и начал что-то бормотать, поводя руками. Я не вмешивался, хуже все равно не будет. Хуже — это когда чудище оживет от экзорцизмов святого отца, что вряд ли возможно.

Я отошел сполоснуться у рукомойника. Вернувшись, обнаружил, что от твари не осталось даже пепла, она испарилась, ушла в дым. Вокруг места ее, гм, испарения, сгрудились Имоен, Скареди и Монго. Альбо убрел к месту падения головы и продолжал там бубнить, упорный.

Пустые разговоры на крыльце я опущу. Когда мы оказались в гостиной, там пахло какими-то благовониями, а Виджи и Крессинда разглаживали ладонями свежую — малиновую — скатерть.

Я замер. О, эти женские платья! Они преображают, вгоняют в краску, извлекают чувственность, при условии, конечно, что платье наденет женщина, а не кто-нибудь вроде генерала Бренка (волосатая грудь прилагается) или Крессинды. Узкое, в пол, платье Виджи облегало ее в нужных местах, подчеркивая соблазнительные изгибы тела. Раньше, в мужском наряде, она казалась мне нескладной, высокой худышкой. Теперь передо мной была женщина с изящной, совершенной фигурой, от которой ни убавить, ни прибавить. Удлиненная талия, точеная шея. Все выпуклости нужного размера, в нужных местах и, э-э... Проклятие! Я бы не назвал ее маленькие груди вульгарно аппетитными, скорее... они вызывали приступ нежности и желания долго баюкать их в руках.

Гритт, забудьте все, что я тут наплел! Иногда я думаю и веду себя как олух царя небесного, но это не всегда моя вина!

Виджи словно невзначай скользнула по мне взглядом. Ее лицо, я уже упоминал когда-то, отражало эмоции с необыкновенной четкостью, если только она не замыкалась в себе, так вот сейчас на нем были замешательство и, кажется, легкая досада.