А когда сознание прояснилось, Рем обнаружил, что находится примерно в том же незавидном положении, в которое недавно попала Маритта, – под нижнюю челюсть ему упирался ствол мароманнской штурмовой винтовки.

В принципе на этом славный боевой путь тактика второго уровня Сайруса Рема должен был бы закончиться, а независимый рейтинг командора Хауэра – взлететь сразу на три строки, но кто может угадать замыслы Вселенной, в том числе ее соображения относительно человеческих судеб? Мароманн нажал на спуск, это Рем уловил краем глаза, однако голова у тактика осталась на плечах. Винтовка не выстрелила, а лишь мигнула красным сигнальным огоньком.

Мароманн тут же бросил разряженное оружие и совершил пару пижонских движений кистью. Сайрус точно знал, что делать это не обязательно, поэтому мысленно поблагодарил тех, кто придумал для мароманнов все эти причуды – биться в рукопашной с открытым забралом или формировать личное оружие, исполняя всякие ненужные ритуалы. Хауэр мог трансформировать колонию наноботов в клинок за сотые доли секунды и, не выдавая противнику своих намерений, схватил бы за горло, а часть брони на запястье вытянулась бы острым жалом и прошила бы шею врага насквозь. Но, как выражался флотский тактик второго ранга Торез Герра, «матросский форс дороже денег».

В общем, героическую гибель Сайрусу удалось отложить. Пока мароманн форсил, тактик успел отпрыгнуть в сторону, подцепить ногой валявшийся на земле игломет одного из погибших космодесантиков и даже направить его на противника. Хауэр сумел увернуться от потока стальных игл, снова набросился на Сайруса и ударом наотмашь отшвырнул его на ближайшие камни. Рем получил настолько мощное ускорение, что от столкновения с камнями снова слегка «потерялся». По идее могучий враг должен был добить тактика, но почему-то вдруг потерял к Сайрусу всякий интерес. Он резко развернулся, подхватил разряженную винтовку и бросился к стенам базы.

Что произошло, Рем понял чуть позже, когда сумел подняться, справиться с головокружением и настроить резкость.

Выяснилось, что, пока Сайрус геройствовал, оперативная обстановка кардинально изменилась.

Хитрые вильдеры и не менее хитрые мароманны под прикрытием дактианцев подошли вплотную к базе и уже из мертвой для ее оборонительных систем зоны принялись штурмовать фланговые блоки-бастионы. Этому пытались помешать космодесантники, но без подсказок заигравшегося в героя-одиночку командира бойцы никак не могли наладить нормальное взаимодействие и атаковать противника слаженно, грамотно, эффективно.

Более-менее толковая работа шла в районе центральных ворот базы, там боевыми действиями руководил Бруно, но старый вояка тоже не мог объять необъятное. Все, на что хватило его квалификации, – удержать главный бастион, в котором находились казармы, арсенал и пункт управления оборонительными системами. Два других бастиона горной крепости оказались брошенными на произвол судьбы. И она распорядилась ими по-своему. Инженерный блок судьба отдала вильдерам, как они и просили, а лабораторный – мароманнам. Причем ни те ни другие не приложили особых усилий, чтобы проникнуть в бастионы. Вильдеры тупо вынесли кусок стены, раскрошив его из пулеметов, а мароманны взобрались по отвесным стенам на крышу и взломали вентиляционные шахты, которые транзитом через все ярусы бастиона вели прямиком в лаборатории на подземном уровне.

Сайрус сделал пару шагов, пошатнулся и едва не упал, так вдруг закружилась голова (но явно не от успехов). Хорошо, что поблизости оказался бионик-«гепард», который услужливо подставил командиру спину. Рем запрыгнул на бионика и направил его к центральным воротам. Легкой рысью. Спешить теперь было некуда…

…Очутившись в главном блоке, Сайрус снял шлем и маску, вытер ладонью пот со лба и окинул взглядом видимое внутреннее пространство базы. Захват противником двух блоков на периметре пока никак не сказался на обстановке внутри базы. Суетилась только охрана, перекрывая подходы к восточному и западному бастионам изнутри периметра, да еще нервничали биоинженеры, которые не успели эвакуировать из лабораторий под восточным блоком все экспериментальные образцы.

Если не принимать всерьез эти два момента, результат был положительный. На текущий момент дактианцы все-таки формально побеждали. Но Рема охватывали двоякие чувства. В первую очередь странным было ощущение этой победы. Она вроде бы и имелась, но в то же время ее можно расценивать как чистейший проигрыш. Ведь получалось, что все добились, чего хотели, – проникли на базу. И даже в какой-то мере могли гордиться своими достижениями – в смысле, захваченными позициями. Маритта захватила блок управления инженерно-техническими системами – очень важную часть базы, а Сайрус сохранил контроль над военной частью объекта, что давало ему тактическое преимущество и позволяло утверждать, что база под его контролем. Но фактически успеха добился лишь Хауэр, хотя, возможно, он этого и не осознавал.

Ведь именно лаборатории, в которых он теперь хозяйничал, были главным секретом Эпсилона-13. Ради охраны именно этих научных модулей базы ей и обеспечили особо надежную, как это представлялось страткому, охрану из элитных диверсантов. И вот вам результат. Элита слила свою боевую задачу в сточную яму. Упс.

Говорят, двадцать один – счастливое число. Три семерки, карточное «очко» или, как грубовато шутили бойцы, количество пальцев у мужчины. Но Хауэру, когда он понял, что в строю теперь только двадцать робокригов и воинов, включая доктора Бозе, плюс сам командор, стало не до шуток. Без потерь войны не бывает, это понятно, только легче от этого понимания Максу не становилось. За несколько часов сумасшедшего рейда на Терранову командор потерял две трети личного состава своей штурмовой группы. Бывали в его карьере дни похуже, почернее, но тогда Хауэр и его бойцы хотя бы понимали, что происходит. А тут… они весь рейд бились фактически за право на жизнь, а не ради выполнения какой-то боевой задачи. Какого дьявола надо было бросать штурмовиков в болото стратегических игр генштаба и разведки? Почему именно их, а не специально обученных людей? И, главное, почему им никто не приходил на выручку?

Такого дерьма – чтобы забросить группу в тыл врага и забыть о ней – в армии Маробода отродясь не бывало. Значит, все было сделано намеренно? Но кем? Да, да, Хауэр помнил свои размышления и даже уверенность, что все устроил засевший в штабе предатель, крот и что именно он не разрешает отправлять к Хауэру подкрепление. Но какие цели он преследовал, на кого работал? Макс обещал самому себе и доктору, что в Эпсилоне-13 найдет все ответы, но пока он нашел только новые вопросы.

Например, почему вильдеры захватили именно инженерный блок базы, а мароманнам явно подставили лабораторный? Хотели вновь контролировать ситуацию, играя тумблерами системы энергоснабжения и кранами трубопроводов? В принципе здравая версия, только Хауэр в нее не верил. Вильдеры взломали стену бастиона настолько неаккуратно, что у Макса отпали все сомнения – им поставили задачу захватить конкретный блок, они ее тупо выполнили. И другой задачи у них нет. Ни шантажировать, ни затапливать дактианцев, ни погружать базу в темноту наемники не собирались. Зачем же они вообще так стремились попасть в Эпсилон-13? У Хауэра имелся лишь один ответ: чтобы оттянуть на себя дактианцев и облегчить мароманнам выполнение их настоящей боевой задачи – тоже проникнуть на базу. Причем конкретно в лабораторный блок.