Когда я спустился с пандуса, то тут же наткнулся на сторожевую башню, около которой стояли несколько вояк весьма колоритной наружности. В стеганых халатах и стальных шлемах. С копьями и круглыми щитами в руках, и с кривыми саблями на поясах.

— Э-э-э! Воин, что с твари взял-добыл? — первым делом спросил вроде как главный по виду.

Я как-то и не ожидал такого вопроса. Хотя мог догадаться. Мой бой несомненно видели, и похоже он заинтересовал местных. Первым делом я развел руками, раздумывая как ответить — «не ваше дело» или сказать, что у летуна ничего с собой не было. Но солдат понял это по своему и пояснил:

— По указу Солнцеликого Великого Султана, от всей добычи с тварей Проклятых земель положено сдавать в казну половину.

Но так-то говорил вежливо. А с учетом того, что пару раз бросил взгляд на белую ленточку на моей шляпе, то похоже и здесь профессия охотника на нежить довольно уважаема.

— Ничего я не брал, — поняв что к чему, проворчал я. — У него вещей не было, а копаться в гнилых потрохах… Ну его.

Командир удивленно посмотрел на меня и уточнил:

— А, понимаю! Упал вниз. А на какую сторону? К нам или в Проклятые земли?

— Нет, на дороге и оставил валяться, — покачал головой я.

Солдаты переглянулись, затем главный кивнул, и двое пошли вверх по пандусу. Похоже в этой нежити что-то полезное всё-таки есть. Главный же очень уважительно посмотрел на меня и произнес:

— Уважаемый нежить-паша, вы можете остановиться в караван-сарае. Городские ворота уже скоро будут заперты, вы не успеете до них дойти. Но третий отсюда караван-сарай очень хороший, как раз для благородных людей.

Я еле сдержался от усмешки, поняв, что меня приняли за кого-то, кто охотится на нежить из благородства. Может даже за странствующего вельможу какого-нибудь. И титул замечательный — нежить-паша.

Дальше дорога шла вдоль высокой стены, в которой через каждые двести метров встречались башни с караульными на вершине. А внизу находились двери и даже ворота, сейчас распахнутые, и за ними виднелись стоящие среди песков трактиры, или как их здесь называют «караван-сараи».

Я видел, что ворота города еще не заперты, и решил ускориться, надеясь успеть попасть в сам город. Это намного интереснее, чем сидеть в трактире. А мне же спать надо всего ничего.

На дороге других путников не было, но ходящие по вершинам башен солдаты шевелились еле-еле, так же как замеченные мною через распахнутые двери люди во дворах караван-сараев. И я догадался, почему они так двигаются. Жара вокруг царила просто неимоверная. Я даже снял куртку и нес её в руках, но помогало это мало. Пот с меня лил чуть ли не ручьями.

Я все-таки успел, и прошел в ворота, которые только начали закрывать. Но опять же так медленно, что я был уверен, что весь процесс займет не менее десяти минут.

Но прежде чем нырнуть в ворота, я оглянулся и рассмотрел, что отправившиеся за моей добычей солдаты развернулись на половине пути вверх и уже спускаются вниз. То ли приближающаяся темнота их напугала, то ли то, что сверху спускался купеческий караван, который так и не смог догнать меня в степи. Скорее всего второе. Караванщики конечно же обобрали убитую мною нежить, и солдатам идти дальше смысл пропал.

В город меня пропустили даже не взяв оплату, объяснив что охотники на нежить здесь уважаемые люди.

— Если вы, дорогой господин, пожелаете взять контракты на истребление тварей внутри города, то хорошо заработаете, — пояснил мне ленивый солдат, который был недоволен, что мое позднее явление оторвало его от чаепития, но виду не подавал.

С чем такое показное уважения связано, я не очень понимал, но решил, что здесь есть какая-то сигнализация, и с первого поста передали, что идет шифрующийся знатный охотник.

И это предположение подтвердилось, потому что внутри города уже какого-то особого отношения я не заметил. Даже наоборот. Когда заселялся в караван-сарай, который решил для себя называть трактиром, то хозяин смотрел на меня с тщательно скрываемым превосходством. Явно к чужеземцам здесь привычны, но всех их скопом считают ниже себя.

Но денег с меня за ужин и комнату попросили только немного больше, чем в привычных мне трактирах. А вот с помыться вышел облом. Когда мне сказали, что в комнатах пользоваться водой не принято, а специальной бани в трактире нет, я сначала удивился. Местные впечатление грязнуль не производили, хотя пованивали изрядно. Еще бы! При такой-то жаре, а они половина в стеганых халатах. Как тут не завонять?

На мой вопрос, а как быть, меня просветили, что здесь для такого есть бани, но с заходом солнца эти заведения не меняя вывеску переключаются в режим борделей. Туда мне точно не хотелось, поэтому я быстро поужинал очень острым блюдом, так что много съесть просто не смог, да двинулся в город, который замирать на ночь и не собирался.

Везде были заметны подвешенные на стены домов большие колбы с явно алхимическим светящимся зельем, и народу толкалось просто уйма. Но это на центральных улицах. В переулках было хоть глаз выколи и безлюдно.

Глава 22

Я быстро набрел на базарную площадь, где еще вовсю кипела торговля. Приценился к некоторым товарам и обалдел. Все стоило раз в десять дороже, чем в западных городах. Но понаблюдав некоторое время я выяснил, что для местных товары стоят обычных денег. Нет, цены называют с ходу раза в два выше, но быстро поторговавшись, сбрасывают до нормальных. Все знают цены, и дороже никто не покупает, но все равно. Традиция такая. А вот мне называли десятерную цену и явно ждали, что я буду торговаться долго и с пеной у рта.

Дурдом какой-то! Я пару раз попробовал предложить ровно в десять раз меньше, и просто уходил. Торговцы охали, кричали мне вслед, но продавать товар за нормальную цену и не собирались. Да здесь какая-то сплошная ксенофобия, черти бы их побрали!

Так что я ни фига не купил, а из полезного только набрел на цирюльню, заказал ведро теплой воды и помылся за ширмой. Это вроде бы было не принято, но хозяин только охал и воздевал ручонки к потолку, когда я так издевался над его заведением.

Нет, еще я встретил пост гильдии наемников, в котором дежурило