государственным деятелям. Находясь в Малой России в 1720 г., князь старался выпросить у Петра указ о скорейшем возвращении в Санкт-Петербурге. Основным ходатаем в подобном деле выступал А. В. Макаров, к чьему мнению государь должен был прислушаться. Антон Мануилович был в курсе желаний князя. 18 августа 1720 г. он сообщал А. Д. Меншикову, что «…о прибытии своем сюда ваша светлость, надеюся, что уже известны чрез посланныя до вас письма на сих днях с вашей светлости з денщиком от господина Макарова, и желаем щасливаго вашей светлости прибытия»[725].

Посреднические функции, осуществляемые А. М. Девиером и А. Д. Меншиковым, предполагали предоставление частных услуг. При этом политический статус А. М. Девиера заметно отличался от статуса и влияния А. Д. Меншикова. Князь, бесспорно, был более влиятельной фигурой, и хотя ему приходилось мириться с практически независимым положением генерал-полицеймейстера в рамках служебных отношений, в личных делах А. М. Девиер вряд ли рассматривался им на равных. Антон Мануилович не имел ни такой политической значимости и близости к царской семье, ни таких обширных социальных связей и разветвленной клиентелы, ни такой материальной базы и веса в государственной иерархии, какими обладал князь. В этом плане их возможности оказывать услуги были неравными.

В корреспонденции А. М. Девиера и А. Д. Меншикова присутствуют просьбы о протекции другим людям. В апреле 1719 г. А. Д. Меншиков просил генерал-полицеймейстера оказать содействие своему служащему И. Борисову. Генерал-полицеймейстер, вняв прошению князя, отвечал, что «…подьячему Ивану Борисову (управляющему А. Д. Меншикова и хорошо знакомому А. М. Девиеру. – М. Н.) по моей к вашей светлости услужной должности в нуждах ему всякое споможение чинить готов»[726]. Сам Антон Мануилович лишь однажды за все время их переписки представил А. Д. Меншикову кандидатуру курляндского шляхтича Клокмана. Клокман просил «…дабы я рекомендовал ево вашей светлости, ибо он слышал, что ваша светлость изволите в своем доме подворные чины употреблять во всем против того, как имперским князьям принадлежит, и для того дабы он принят был в службу вашей светлости. А понеже, как я слышел, что он человек доброй, и немецкому, и францужскому, и латинскому языкам искусен»[727].

Помимо помощи другим лицам, генерал-полицеймейстер и генерал-губернатор принимали посильное участие в решении личных проблем друг друга. Так, пользуясь политическим влиянием князя, А. М. Девиер старался подняться по чиновной иерархии. В 1720 г. Антон Мануилович получил звание бригадира и служил в нем без возражений до 1722 г. 25 июня 1722 г. А. Д. Меншиков обращался к генерал-прокурору Сената П. И. Ягужинскому относительно повышения генерал-полицеймейстера: «Вашему превосходительству известно, что господа сенаторы в присутствие вашего превосходительства Его императорскому величеству докладывали, дабы брегадиру и санкт-питербурхскому генералу-полицеймейстеру дать чин генерала-маеора, а московскому бы генералу-полицеймейстеру быть в команде ево, брегадира и санкт-питербурского генерал-полицеймейстера Дивиера. И Его величество изволил указать, что сие учинить мочно, о чем в Сенате в протокол Его величества имянной указ записан. А сего числа с ним, господином Дивиером, я виделся и о том ему объявил, на что он мне ответствовал, что он о том Его императорского величества указе не известен и для того ни о чем указов ко оному московскому генералу-полицеймейстеру посылать ему невозможно. Того ради да изволите, ваше превосходительство, справясь с протоколом, определить ево о том указом»[728]. П. И. Ягужинский отписал к государю о повышении чина А. М. Девиера[729], но, не получив на свое письмо ответа, решил действовать через А. В. Макарова, который ему сообщал: «Государь мой Павел Иванович! Письмо ваше июля от <…>[730] числа получил, в катером вы изволил писать, чтоб о перемене чинов господина Девиера и господина Грекова донести Его величеству, и о том Его величеству я доносил, на что изволил сказать, что оные перемены чинам будут по возвращении Его величества[731], а между тем бы господин Греков должность свою отправлял прежним чином»[732]. В результате дело затянулось еще на год.

13 ноября 1723 г. А. М. Девиер, не удовлетворив своих желаний, снова обратился за содействием к А. Д. Меншикову. Генерал-полицеймейстер ожидал, что князь, подобрав удобное время, доложит государю и он сможет «…их величество и вашу светлость благодарить»[733]. Александр Данилович в ответном письме обещал А. М. Девиеру на следующий день после получения послания поговорить с Петром[734]. Доложил ли А. Д. Меншиков государю о прошении Антона Мануиловича (как и об аналогичных просьбах других государственных деятелей), мы сведений не имеем. Однако в 1723 г. А. М. Девиер долгожданного повышения не получил. В 1724 г., поздравляя князя с новым назначением сына, он вновь жаловался, что «…я благонадежно таковой милости ожидал, ибо уже з два года как милостиво обещать изволили, о чем и ваша светлость довольно известны, на для чего такой милости я лишен не знаю. Прошу вашу светлость, моего милостиваго отца о том уведомить и милостивое в том представительство показать»[735]. Письмо это также не имело никаких последствий. Известно, что чин генерал-майора А. М. Девиер получил лишь в январе 1725 г., но с помощью или без помощи А. Д. Меншикова – неясно.

А. М. Девиер пользовался содействием князя, стремясь уладить свои имущественные дела. В 1722 г. он обращался к А. Д. Меншикову с просьбой оказать влияние на служителей имений князя А. и С. Полочаниновых. Антон Мануилович сообщал, что в январе купил у костромского дворянина И. С. Захарова несколько семей крестьян и получил на них крепость. Но две семьи, которые принадлежали ему по праву, по каким-то причинам жили в вотчине с А. и С. Полочаниновыми. Прилагая реестр, он надеялся на милость А. Д. Меншикова и предлагал вернуть крестьянские семьи «бес всякого спору» в Санкт-Петербурге. Примечательно, что А. М. Девиер всячески старался уладить дело без открытых конфликтов, апеллируя к воле и справедливости А. Д. Меншикова[736].

Князь также привлекал А. М. Девиера к своим хозяйственным делам. Как правило, вмешательство генерал-полицеймейстера требовалось в отсутствие А. Д. Меншикова в столице. В некоторых случаях вопросы, которые князь поручал А. М. Девиеру, соотносились со сферой его служебной компетенции. В начале осени 1722 г. А. Д. Меншиков обращался к генерал-полицеймейстеру, ходатайствуя за дворецкого Я. Мракеша. Князь писал: «Просил нас дворецкой наш Ян Мракеш, что в Санкт-Питербурском ево доме на квартире стоят салдаты и на работу спрашивают от дому ево работника, а понеже оной ево дом велено сломать и ныне переносят на назначенное место». По изложенным выше причинам Александр Данилович предлагал постой в дом Я. Мракеша не назначать и работников с него не