Диалект и акцент ограничивают кругозор и круг общения. Многим детям, выросшим на Гавайях, трудно переезжать в другой штат, потому что на острове свой диалект – пиджин-инглиш. Гавайские дети, переехавшие на материк, зачастую выбирают себе школу с сильным гавайским землячеством, чтобы им было с кем поговорить на пиджине. В «профсоюзной» школе многие говорили на пиджине, а в «речной» это запрещалось. Я полагаю, что этот факт оказал большое влияние на мою жизнь. Именно поэтому я поступил в Академию морского флота в Нью-Йорке, а не в Гавайский университет.

В мире бизнеса и инвестирования бедные люди говорят на диалекте бедняков, для которого характерны такие слова и выражения, как «правительственные программы», «благотворительность», «социальная помощь». У среднего класса другой диалект: «диверсифицируй и живи по средствам». Самый богатый инвестор мира Уоррен Баффет говорит: «Дело не в том, что я люблю деньги. Мне просто нравится их делать и наблюдать, как они растут». Опять-таки, здесь мы видим образец совершенно иного диалекта, отражающего другой стиль поведения.

Каждая группа говорит на своем диалекте. Например, когда вместе собираются игроки в гольф, они говорят на совершенно особом языке, который во многом не понятен непосвященным. В каком бы уголке мира вы ни оказались, любой гольфист поймет вас, если вы скажете ему, что вместо грина попали в бункер, и посочувствует вам.

Свой диалект есть и у богатых людей. Все дело – в разных зеркальных нейронах. Именно поэтому, перейдя в девять лет на другую сторону моста, я отказался жить по средствам и диверсифицировать. Даже потерпев финансовый крах, я не начал ездить на дешевых машинах, носить дешевую одежду и жить в дешевых кварталах. Зеркальные нейроны определяют образ жизни.

Сегодня ученые считают, что они представляют собой главную структуру мозга, отвечающую за обучение. Это объясняет, почему некоторые ученики в классе сразу становятся любимчиками учителей. Поскольку педагогами, как правило, становятся люди с развитым левым полушарием мозга, то они включают в число своих фаворитов детей, обладающих таким же типом интеллекта. В то же время они недолюбливают учеников с художественными, музыкальными, творческими наклонностями и вообще всех тех, кто отличается самостоятельностью и необычностью мышления. К моменту окончания школы в классе уже почти не остается учеников с иными типами интеллекта, кроме лингвистического и логико-математического. На всех остальных навешиваются ярлыки, и их всячески пытаются выжить. Как ни печально, но такие дети часто покидают школу с ощущением собственной тупости. Представьте себе, что может получиться, если такие мысли возникают у них уже в детском возрасте. Как этот ярлык скажется на всей их дальнейшей жизни?

В одном эксперименте, проведенном в 1966 году профессорами Гарвардского университета Робертом Розенталем и Ленор Джекобсон, педагогам говорили, что некоторые ученики в их классе обладают выдающимися способностями (хотя это не соответствовало действительности). В результате практически все эти дети впоследствии получали только отличные оценки. Другими словами, было установлено, что на учебу ребенка определяющее влияние оказывает то, как педагог воспринимает уровень его способностей. В реальной жизни это явление часто проявляется в форме различных предубеждений и предрассудков. Все это примеры действия зеркальных нейронов.

Упрощенно можно представить себе наш мозг в виде телевизионного передатчика и приемника. Даже если мы не общаемся с человеком непосредственно, мозг воспринимает и обрабатывает информацию на очень глубоком уровне. Например, входя в какое-то помещение, мы чаще всего сразу же чувствуем, кто из находящихся там людей относится к нам с симпатией, а кто – с антипатией. Более того, я установил, что если я сам по какой-то причине недоволен собой, то и окружающие люди начинают выражать недовольство. Во многих случаях люди просто «отражают» сигналы, которые я сам посылаю в окружающее пространство. Другими словами, если я считаю себя неудачником, то и окружающие будут воспринимать меня точно так же.

Но в этом есть и хорошая сторона. Если вы измените отношение к самому себе, то и другие люди будут воспринимать вас по-другому. Для этого надо заново адаптировать свои зеркальные нейроны. Это нелегко, но вполне выполнимо. Например, если бы я не изменил свое отношение к себе, то никогда не женился бы на такой красивой женщине, как Ким, не подружился бы с Дональдом Трампом и не достиг бы такого финансового благополучия. Без сознательного изменения отношения к себе я бы, скорее всего, до сих пор был робким, толстым и бедным парнем, говорящим на пиджине.

Несмотря на то что я окончил весьма престижное учебное заведение, умным я себя так и не почувствовал. Мне постоянно казалось, что рядом со мной много людей, до уровня развития которых мне не дотянуться. Я всегда был середняком. Когда я приходил на собеседования по поводу устройства на работу, мне первым делом задавали вопрос, что я окончил и есть ли у меня степень магистра. При наличии этой степени мне было бы легче получить работу. Даже оказавшись в мире бизнеса, я по-прежнему ощущал, что нахожусь в классе, где учителя мыслят преимущественно левым полушарием мозга. В 1974 году, работая в компании «Xerox», я обещал начальству, что получу степень магистра в сфере делового администрирования, и это стимулировало мой интерес к изучению мозга, а также различных способов преподавания и усвоения знаний. Я принял решение, что должен одержать победу не на их, а на своих условиях.

Поскольку я вырос в семье школьного учителя, то понимал, что руководство оценивает человека по тому, в каком заведении он учился и какие оценки получал. В мире крупного бизнеса, как правило, происходит то же самое. В большинстве крупных корпораций самые престижные должности достаются тем, кто учился в признанных учебных заведениях и достиг там выдающегося успеха. Другими словами, выпускники «Лиги плюща» (Старейшие университеты Новой Англии, ставшие символом интеллек– туальной элиты общества. – Прим. перев.) имеют заведомое преимущество перед теми, кто окончил государственный университет, а те, в свою очередь, считаются куда лучшими работниками, чем выпускники местных колледжей.

В мире большого бизнеса от диплома во многом зависит, какую должность и какую зарплату вы получите. Такова мера успеха в этой сфере.

Общаясь с богатым папой, я заметил, что для измерения успеха он пользуется совсем другими критериями: сколько денег ты заработал, с кем проводишь время, сколько рабочих мест создал, можешь ли самостоятельно решать, когда тебе работать, а когда отдыхать. Я понял, что мне надо самому определить, какая мера оценки меня больше устраивает. Если уж я не могу одержать победу в учебе и бизнесе, играя по правилам бедного папы, то, возможно, мои шансы будут выше, если я стану играть по правилам богатого папы? Именно тогда и началась моя настоящая учеба.

Я решил пойти по стопам богатого папы, став предпринимателем и инвестором в недвижимость. Я предполагал, что в этих сферах смогу добиться большего, чем отличники, которые стремились к тому, чтобы стать высокооплачиваемыми наемными работниками, и вкладывали деньги в бумажные активы типа акций, облигаций и паев инвестиционных фондов. Поскольку я был троечником, то понимал, что для победы мне придется задействовать все составляющие моего мозга, а не только его левое полушарие.